5 апреля 2019 finversia.ru Рожанковский Владимир
Санкции, санкции! Из Вашингтона привет. Санкции, санкции. Целый букет!
Предлагаю детально рассмотреть технические аспекты набирающей обороты санкционной риторики – те, до которых у журналистов обычно не доходят руки. Как мы знаем, парламент в США, иначе именуемый конгрессом, состоит, как и в России, из двух палат – верхней (Сенат) и нижней (Палата Представителей). Прежде, чем тот или иной законопроект ляжет президенту США на стол для подписи, после которой законопроект становится законом, он должен пройти процедуры голосования в обеих палатах и слушания в одном из профильных комитетов Сената (и/или Палаты Представителей) – причём, поочерёдно, а не одновременно. Давайте непредвзятым оком глянем на сенатский календарь голосований и попытаемся понять, как голосуются и вступают в силу те или иные законопроекты:
Текущие законопроекты и ход голосования по ним представлены по ссылке: https://www.senate.gov/legislative/LIS/roll_call_lists/vote_menu_116_1.htm
Когда вносится законопроект, парламентарий Сената отвечает за решение, какой комитет должен пересмотреть законодательство. Председатель комитета может принять решение о проведении слушания с целью изучения существующего законодательства на сей счёт. Во время слушания члены комитета приглашают экспертов по вопросам политики, представителей агентств и других заинтересованных сторон для дачи показаний о том, как законопроект повлияет на страну. После проведения слушания или слушаний председатель комитета может принять решение о проведении «аттестации», в ходе которой члены комитета обсуждают, изменяют и в конечном итоге голосуют за или против законопроекта. Если большинство членов комитета проголосуют за законопроект, он выдвигается в зал заседаний Сената, где каждый сенатор имеет возможность пересмотреть и обсудить законодательство. Иногда менее спорные законодательные акты будут включены в соответствующие более крупные законопроекты в качестве поправок, чтобы помочь ускорить законодательный процесс.
Обратим внимание, что из-за ситуации «divided» (резко возросшая конфликтность между сенатскими демократами и республиканцами из-за отношения к Трампу), подавляющее число законопроектов в этом году остаются проголосованными, но не утверждёнными (позиции «Passed» и «Confirmed» – это всего лишь 16 из 61 позиций сенатского календаря на этой странице, т.е. около четверти). Похожая ситуация и в нижней палате – правда, надо заметить, что вебсайт у неё менее информативный и функциональный:
https://www.house.gov/legislative-activity/2019-04-03
Например, на вчерашний день, 3 апреля, было назначено 21 слушание, причём, порядковые номера законопроектов находятся в диапазоне H.R. 938 – H.R. 1644, и это означает, что они были предложены в период от 31 января до 8 марта 2019 года. Задержка из-за плотного графика – не менее месяца. В Сенате – похожая картина: сейчас проходят слушания законопроекты от дат в районе 8 января 2019 года.
Сегодня одной из главных тем рынков стал внесенный в конгресс США законопроект S.2785 – DETER Act сенатора Ричарда Дурбина, который был предложен 11 октября прошлого года (обратим внимание именно на статус – это именно законопроект, значит, по нему необходима вся процессуальная часть!) о новых рестрикциях в отношении России, предусматривающий право блокировки активов пяти крупнейших российских банков, Сбербанка, ВТБ, ВЭБа, Россельхозбанка и Газпромбанка, а также запрета на операции с суверенным долгом России.
Но обратимся к нашим новым знаниям. Законопроект был вчера добавлен в процессуальный календарь (что это значит на практике – см. выше) сенаторами Крисом Ван Холленом, демократом, и Марко Рубио, республиканцем. Они уже предлагали аналогичную меру в прошлом году, когда она также имела двухпартийную поддержку, но так и не смогла дойти до этапа голосования лидерами республиканцев Сената. То есть, здесь важный момент, как и в случае с актом «Sanctions Bill from Hell» сенаторов Линдси Грэма и Боба Менендеза (см. ниже), это не новый акт, а повторное представление уже единожды ранее предложенного законопроекта. К слову, «Sanctions Bill from Hell» в феврале текущего года не прошёл голосование уже со второй попытки – т.е. если он вновь будет анонсироваться, то это будет третья.
Напомним, что в очереди на голосование только по России в конгрессе скопилось уже три основных (и много других мелких) не прошедших (пока или вообще) аттестации законопроекта: 1) собственно, нынешний (AKA «The «Deter Act»); 2) законопроект о санкциях «по делу Скрипалей», о которых сообщал Bloomberg 29 марта и которые впоследствии были тихо забыты, и 3) законопроект под названием «против агрессии Кремля» за авторством Грэма и Менендеза (АКА законопроект DASKA или в народе «Sanctions Bill from Hell»), датированный ещё 29 июля прошлого года, и с тех пор повторно ставившийся в повестку для голосования в конгрессе США прошлой осенью. Очень важно знать, что каждому законопроекту в США присваивается свой порядковый номер, и трудно себе представить, чтобы законопроект с более старшим номером ставился бы на повестку для голосования раньше, чем законопроект с младшим порядковым номером. Да такой ситуации просто не допустят и сами сенаторы, авторы таких законопроектов!
Итак, до новых «банковско-долговых санкций», должны приобрести статус закона два других предшествующих пакета, документооборотом по которым почему-то никто из российских экспертов, активно комментирующих санкционную тематику, до сих пор не интересовался.
Но при этом надо понимать, что помимо российской темы американский конгресс «иногда» занимается и другими вопросами. Поставьте себя на место спикера Сената или Палаты Представителей, у которого повестка дня ломится от гораздо более злободневных запросов – на публикацию полного доклада спецпрокурора Мюллера, о том, что делать с детьми нелегальных иммигрантов на границе и неотменённому медицинскому страхованию Obamacare, а также что делать с обходом Дональдом Трампом процедур по согласованию с ФБР одобрений т.н. «security clearance» (статуса благонадёжного сотрудника) людей из своего ближайшего окружения… и т.д. и т.п. И даже если взять внешнеполитическую повестку конгресса, то помимо российской темы голосования ждут новые санкции против Венесуэлы, санкции против Северной Кореи в случае её выхода из ядерной сделки, и новые тарифы против Китая в случае недостижения финальной договорённости. И это не всё!
Не будем утомлять читателя перечислением всех текущих законопроектов, и лишь остановимся на констатации того факта, что в Сенате и Палате Представителей, как и везде, восьмичасовой рабочий день. В общем, санкции – вещь нехорошая, но, право, совершенно не стоит при каждом «чихе» ложиться ничком в канаву лицом от «ядерной» вспышки, как требует инструкция военкоматов.
http://www.finversia.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Предлагаю детально рассмотреть технические аспекты набирающей обороты санкционной риторики – те, до которых у журналистов обычно не доходят руки. Как мы знаем, парламент в США, иначе именуемый конгрессом, состоит, как и в России, из двух палат – верхней (Сенат) и нижней (Палата Представителей). Прежде, чем тот или иной законопроект ляжет президенту США на стол для подписи, после которой законопроект становится законом, он должен пройти процедуры голосования в обеих палатах и слушания в одном из профильных комитетов Сената (и/или Палаты Представителей) – причём, поочерёдно, а не одновременно. Давайте непредвзятым оком глянем на сенатский календарь голосований и попытаемся понять, как голосуются и вступают в силу те или иные законопроекты:
Текущие законопроекты и ход голосования по ним представлены по ссылке: https://www.senate.gov/legislative/LIS/roll_call_lists/vote_menu_116_1.htm
Когда вносится законопроект, парламентарий Сената отвечает за решение, какой комитет должен пересмотреть законодательство. Председатель комитета может принять решение о проведении слушания с целью изучения существующего законодательства на сей счёт. Во время слушания члены комитета приглашают экспертов по вопросам политики, представителей агентств и других заинтересованных сторон для дачи показаний о том, как законопроект повлияет на страну. После проведения слушания или слушаний председатель комитета может принять решение о проведении «аттестации», в ходе которой члены комитета обсуждают, изменяют и в конечном итоге голосуют за или против законопроекта. Если большинство членов комитета проголосуют за законопроект, он выдвигается в зал заседаний Сената, где каждый сенатор имеет возможность пересмотреть и обсудить законодательство. Иногда менее спорные законодательные акты будут включены в соответствующие более крупные законопроекты в качестве поправок, чтобы помочь ускорить законодательный процесс.
Обратим внимание, что из-за ситуации «divided» (резко возросшая конфликтность между сенатскими демократами и республиканцами из-за отношения к Трампу), подавляющее число законопроектов в этом году остаются проголосованными, но не утверждёнными (позиции «Passed» и «Confirmed» – это всего лишь 16 из 61 позиций сенатского календаря на этой странице, т.е. около четверти). Похожая ситуация и в нижней палате – правда, надо заметить, что вебсайт у неё менее информативный и функциональный:
https://www.house.gov/legislative-activity/2019-04-03
Например, на вчерашний день, 3 апреля, было назначено 21 слушание, причём, порядковые номера законопроектов находятся в диапазоне H.R. 938 – H.R. 1644, и это означает, что они были предложены в период от 31 января до 8 марта 2019 года. Задержка из-за плотного графика – не менее месяца. В Сенате – похожая картина: сейчас проходят слушания законопроекты от дат в районе 8 января 2019 года.
Сегодня одной из главных тем рынков стал внесенный в конгресс США законопроект S.2785 – DETER Act сенатора Ричарда Дурбина, который был предложен 11 октября прошлого года (обратим внимание именно на статус – это именно законопроект, значит, по нему необходима вся процессуальная часть!) о новых рестрикциях в отношении России, предусматривающий право блокировки активов пяти крупнейших российских банков, Сбербанка, ВТБ, ВЭБа, Россельхозбанка и Газпромбанка, а также запрета на операции с суверенным долгом России.
Но обратимся к нашим новым знаниям. Законопроект был вчера добавлен в процессуальный календарь (что это значит на практике – см. выше) сенаторами Крисом Ван Холленом, демократом, и Марко Рубио, республиканцем. Они уже предлагали аналогичную меру в прошлом году, когда она также имела двухпартийную поддержку, но так и не смогла дойти до этапа голосования лидерами республиканцев Сената. То есть, здесь важный момент, как и в случае с актом «Sanctions Bill from Hell» сенаторов Линдси Грэма и Боба Менендеза (см. ниже), это не новый акт, а повторное представление уже единожды ранее предложенного законопроекта. К слову, «Sanctions Bill from Hell» в феврале текущего года не прошёл голосование уже со второй попытки – т.е. если он вновь будет анонсироваться, то это будет третья.
Напомним, что в очереди на голосование только по России в конгрессе скопилось уже три основных (и много других мелких) не прошедших (пока или вообще) аттестации законопроекта: 1) собственно, нынешний (AKA «The «Deter Act»); 2) законопроект о санкциях «по делу Скрипалей», о которых сообщал Bloomberg 29 марта и которые впоследствии были тихо забыты, и 3) законопроект под названием «против агрессии Кремля» за авторством Грэма и Менендеза (АКА законопроект DASKA или в народе «Sanctions Bill from Hell»), датированный ещё 29 июля прошлого года, и с тех пор повторно ставившийся в повестку для голосования в конгрессе США прошлой осенью. Очень важно знать, что каждому законопроекту в США присваивается свой порядковый номер, и трудно себе представить, чтобы законопроект с более старшим номером ставился бы на повестку для голосования раньше, чем законопроект с младшим порядковым номером. Да такой ситуации просто не допустят и сами сенаторы, авторы таких законопроектов!
Итак, до новых «банковско-долговых санкций», должны приобрести статус закона два других предшествующих пакета, документооборотом по которым почему-то никто из российских экспертов, активно комментирующих санкционную тематику, до сих пор не интересовался.
Но при этом надо понимать, что помимо российской темы американский конгресс «иногда» занимается и другими вопросами. Поставьте себя на место спикера Сената или Палаты Представителей, у которого повестка дня ломится от гораздо более злободневных запросов – на публикацию полного доклада спецпрокурора Мюллера, о том, что делать с детьми нелегальных иммигрантов на границе и неотменённому медицинскому страхованию Obamacare, а также что делать с обходом Дональдом Трампом процедур по согласованию с ФБР одобрений т.н. «security clearance» (статуса благонадёжного сотрудника) людей из своего ближайшего окружения… и т.д. и т.п. И даже если взять внешнеполитическую повестку конгресса, то помимо российской темы голосования ждут новые санкции против Венесуэлы, санкции против Северной Кореи в случае её выхода из ядерной сделки, и новые тарифы против Китая в случае недостижения финальной договорённости. И это не всё!
Не будем утомлять читателя перечислением всех текущих законопроектов, и лишь остановимся на констатации того факта, что в Сенате и Палате Представителей, как и везде, восьмичасовой рабочий день. В общем, санкции – вещь нехорошая, но, право, совершенно не стоит при каждом «чихе» ложиться ничком в канаву лицом от «ядерной» вспышки, как требует инструкция военкоматов.
http://www.finversia.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter