19 апреля 2021 Thomson Reuters | Сбербанк (SBER)
Крупнейший российский банк Сбербанк, запустивший трансформацию в экосистему несколько лет назад и рассчитывающий получать не менее половины выручки от небанковского бизнеса к 2030 году, продолжает активно инвестировать в экосистему и в ближайшие три года потратит на это 300-350 миллиардов рублей.
Ниже следуют высказывания финансового директора Сбербанка Александры Бурико о тратах на логистические хабы, дальнейшем расширении экосистемы и о том, почему госбанк поднял планку по дивидендам:
- Можете ли вы чуть подробнее рассказать про экономическую модель экосистемы Сбера? Как она соотносится с основным бизнесом и в какой степени она дотируется им?
- Быстрорастущие "дочки" финансируются через вклад в капитал акционерами. Там, где единственный владелец - Сбер, вкладываемся только мы, а там, где у нас партнерство, - это совместные вложения пропорционально долям в компании. Но в любом случае, между различными компаниями экосистемы ценообразование происходит на рыночных условиях.
История с e-commerce кажется нам одной из самых быстрорастущих и перспективных. Людям нравится заказывать онлайн. И помимо удобства для потребителей, e-commerce, конечно, создает уникальные возможности для продавцов, которые получают доступ к широкому кругу покупателей.
Банковский бизнес и вообще финансовый бизнес - это посреднические услуги, где так или иначе с ростом проникновения технологий, с уходом асимметрии информации, за что выступают регуляторы во всех странах, будет сокращаться маржа. Поэтому нам и нравится развитие e-commerce - оно позволяет нарастить и получить долю на быстрорастущем рынке.
Перспективность онлайн-торговли - не просто наше внутреннее убеждение. По прогнозам JPMorgan и UBS, в России доля интернет-продаж в общем объеме розничной торговли в следующие три года вырастет с 9% до 15%, а Data Insight прогнозирует увеличение этой доли до 19%.
Ядром, на основе которого мы планируем строить мультикатегорийный маркетплейс, будет goods.ru. Сейчас мы закрыли сделку, по итогам которой получили 85% в этом активе. Основой интегрированного бизнеса электронной коммерции будут наши существующие активы - крупнейший игрок на рынке e-grocery СберМаркет, СберЛогистика, а также Сбер Eаптека и Самокат.
СберМаркет, например, вырос в прошлом году в 11 раз, и мы хотим, чтобы в этом году он тоже рос кратно. Проникновение электронной коммерции на рынке продуктового ритейла сейчас около 1%, то есть потенциал для роста очень большой.
Довольно большое место в нашей стратегии развития онлайн-торговли занимает вопрос инфраструктуры и доставки. Мы планируем вкладываться в построение современной автоматизированной логистической инфраструктуры, потому что сегодня в России она практически отсутствует. Мы смотрели, как работают ведущие мировые маркетплейсы и пришли к выводу: если мы хотим обеспечить достойную скорость доставки по всей России, необходимы региональные логистические хабы. Мы также планируем сделать единый пул курьеров.
Хаб будет свой для каждого крупного города или одного-двух регионов - это будет зависеть от места. Соответственно под каждый хаб нужна площадка, а это означает расходы на аренду земли и строительство. Эти инвестиции будет делать наша дочерняя компания СберЛогистика, а банк будет делать вложения в нее.
Стратегию для логистического направления мы собираемся рассмотреть и утвердить в ближайшее время.
- Можете рассказать подробнее, сколько будете инвестировать на первом этапе?
- За три года мы планируем инвестировать в развитие экосистемы 300-350 миллиардов рублей, доля наших вложений вырастет с 3% до 7% капитала. И значимая часть этих инвестиций относится к построению логистической инфраструктуры. На базе хабов можно будет делать быструю доставку во все основные населенные пункты, и мы также видим здесь синергию с нашей сетью отделений.
Уже сейчас почти в 4/000 отделений Сбера есть пункты СберЛогистики, в том числе такие, где присутствует сотрудник.
- Почта России будет делать партнерство с Alibaba. В вашей стратегии кто они для вас и чем вы будете от них отличаться?
- Конечно, Alibaba представляет большую и серьезную силу, они могут достичь успеха. Хотя мы не ждем от этого союза какого-то очень быстрого продвижения: с одной стороны, осторожный иностранный игрок, а с другой - госструктура. А здесь все-таки скорость очень важный аспект. Мы уже двигаемся в нужном направлении, у нас есть видение и необходимый ресурс. На рынке логистики для e-commerce сейчас явно есть место для трех-четырех игроков.
Если будет такая потребность, мы, конечно же, будем рады оказывать логистические услуги и другим игрокам. Но, в первую очередь, мы строим эту инфраструктуру под свой оборот. Мы понимаем, как все это будет сочетаться с тем оборотом в e-commerce, который мы сами создадим. Ну, а то, что мы создадим этот оборот с помощью большого количества продавцов и большой клиентской базы, у нас нет сомнений.
И goods.ru, и СберМаркет уже имеют лояльных онлайн-пользователей, на базе которых будет расти бизнес. Поэтому с точки зрения конкуренции нас, скорее, больше беспокоят действующие лидеры на рынке еСом, которые имеют лояльную клиентскую базу. Они очень умные и даже где-то более гибкие, чем мы.
Главное для Сбера в истории с развитием e-commerce - используя важные кусочки пазла, оптимальным образом соединить их между собой и приумножить то, что в каждом из них есть. И ключ к успеху - создание единой высокотехнологичной мультикатегорийной торговой платформы. А с точки зрения технологий, мы – одна из передовых компаний на российском рынке. Тут скорее Яндекс для нас основной конкурент, тем более, он тоже идет в сторону e-commerce.
- У вас была оценка, что Сбер ждет довольно резкого роста оборота (GMV) своей экосистемы в сегменте электронной коммерции - с 26 до 125 млрд рублей в 2021 году. За счет чего вы ждете такого роста?
- Как я уже сказала, здесь ключевыми драйверами будут goods.ru и СберМаркет. Идет действительно большое увеличение рынка, СберМаркет активно развивается в регионах и там грандиозные планы по росту оборота.
- Вы закончили с приобретениями? Можно ли сказать, что экосистему вы теперь будете растить органически?
- Острой необходимости в приобретениях сейчас нет. Для нас важным этапом было приобретение мультикатегорийного маркетплейса. Если будут еще какие-то интересные истории, будем смотреть. Но в ближайший год, скорее, будет в основном органический рост, и нас это устраивает. Единственное, нам необходимо выходить в сегмент одежды, но тут мы можем начинать и продолжать органически. Это скорее вопрос команды, которая умеет взаимодействовать с продавцами из этой категории.
- Интеграция компаний из категории фудтех явно просится. Есть ли такие планы?
- Возможно мы будем к этому двигаться, пока объединение сервисов происходит путем кросс-размещения "под капотом" в других приложениях. Так, например, вы можете заказать в СберМаркете через приложение Delivery Club.
- Можете рассказать детальнее – что было бы с показателями экосистемы за 2020 год без Яндекс Маркета?
- Без учета продажи доли в Яндекс Маркете у сегмента нефинансовых сервисов был бы результат (убыток до налогов) порядка 11 миллиардов рублей. Большинство нефинансовых В2С компаний экосистемы в 2020 году были в отрицательной зоне. Точка безубыточности по многим компаниям запланирована на 2023 год, и ничего в наших ожиданиях не поменялось. Мы очень внимательно следим за юнит-экономикой внутри каждого направления. Положительная юнит-экономика свидетельствует об устойчивости бизнес-модели, возможности выхода на прибыль за счет масштаба.
- Какая из нефинансовых компаний быстрее всего выйдет на прибыль?
Если мы говорим о прибыльности В2В-сегмента, то и SberСloud, и BI.Zone - в плюсе. В B2C очень хорошо дела идут у Самоката: они развивают собственную торговую марку и очень хорошо себя чувствуют с точки зрения маржинальности уже сейчас. Delivery Club также успешен с точки зрения юнит-экономики.
СберМаркету и goods.ru необходима масштабность: это позволяет повысить эффективность и увеличить take rate, так как улучшается экономика и на стороне продавцов. При нормальной юнит-экономике вы за счет роста оборота также окупаете свои постоянные затраты.
При этом у многих компаний из-за того, что они выходили на рынок по отдельности, пока достаточно высокие затраты на привлечение клиентов (customer acquisition costs). Их интеграция позволит кратно снизить эти расходы. Также позволит сэкономить использование общих каналов сбыта и инструментария.
Cейчас прибыльность в том числе завязана на то, на сколько мы хотим расти: если поддерживать темп роста, то компании будут какое-то время в минусе, если нужно быстрее выйти в плюс, то придется ограничивать рост.
- Есть ли точка, в которой можно замедлиться?
- Конечно есть – Amazon же вышел в какой-то момент на положительный результат и не только в облачном бизнесе, но и в бизнесе доставки. Целевая маржа у этого сегмента в любом случае узкая – у Amazon это 3-4% с точки зрения бизнеса доставки, и я не думаю, что, за исключением каких-то ниш, у Сбера в долгосрочной перспективе это будет по-другому. При многомиллиардном, триллионном обороте 3-4% - это хорошие деньги.
- Есть ли у вас цели по марже для экосистемы?
- К 2023 году мы рассчитываем достичь околонулевого результата по марже для экосистемы. Значительная прибыль будет, скорее, через 5-7 лет.
Сейчас один из главных показателей успеха – это проникновение продуктов экосистемы в нашу клиентскую базу. Очень важно наращивать время, проведенное клиентом в системе, и количество продуктов на одного клиента. Если клиент потребляет не 1,5 услуги, а 2,5, то мы в итоге получаем больше. Постепенно мы будем раскрывать эти показатели.
- Недавно отчиталась группа Тинькофф, у которой 37% выручки пришлось на нефинансовые сервисы, и впервые количество клиентов нефинансовых сервисов превысило пользователей банковских услуг. В чем Сбер проигрывает модели Тинькофф и как вы планируете это менять?
- Экосистема Тинькофф и наша абсолютно разные. В первую очередь из-за масштаба финансового бизнеса. Мы охватываем финансовыми сервисами практически все население России, у нас более 100 миллионов клиентов физических лиц. Поэтому нам было бы тяжело добиться того, чтобы количество клиентов нефинансового сегмента превысило количество финансовых клиентов. Во-вторых, Тинькофф играет в основном в финансовом секторе. И, например, брокерский бизнес и управление благосостоянием они рассматривают как отдельные сущности экосистемы. А для нас это одна история, относящаяся к финансовому бизнесу. Для себя, как я уже говорила, успех мы меряем другим - проникновением экосистемных сервисов и продуктов в нашу клиентскую базу.
- Сколько экосистема потребляет расходов на маркетинг, на рекламу, насколько эти расходы ощутимы для Сбербанка?
- Как я говорила, общий результат деятельности нефинансовых компаний в 2020 году без учета прибыли от продажи Яндекс Маркет - это убыток около 11 миллиардов рублей, и в наших реалиях это немного. Наши расходы на экосистему будут расти, и убыток в 2021 году, скорее, будет выше, но это не будет чем-то экстраординарным.
- Вы признаете эти расходы в текущем периоде? И есть ли такие, которые можно признать потом?
- Маркетинговые расходы не капитализируются, они списываются в периоде и сразу же показывается в отчете. В случае с Okko и СберЗвуком возможна частичная капитализация инвестиций в контент, если заключаются долгосрочные контракты или производится собственный контент, но здесь мы не будем отличаться ни от мировых игроков, ни от Яндекса. Пока что существенных сумм здесь нет – ничего непрозрачного, отложенного не будет, мы будем раскрывать результаты и активы.
- С чем связано расхождение в показателях совместного актива О2О у Сбера и Mail.Ru?
- Расхождение на 10 миллиардов рублей – это разовая ситуация, когда правы и те, и другие. В момент заключения сделки была ситуация с отложенным вознаграждением, которое Сбер должен выплатить или дополнительно внести в О2О в случае выполнения ряда KPI. Дальше возникает вопрос, выполнены KPI или нет – как оказалось, вопрос тоже не такой однозначный, как считалось в момент сделки. У нас обязательство по внесению 10 миллиардов рублей в О2О было учтено в отчетности, это увеличило стоимость инвестиций. Затем было получено предварительное заключение независимого эксперта, что KPI не выполнены, и каждый из игроков поступил наиболее консервативным способом: Mail.Ru списал стоимость инвестиций и признал уменьшение, мы пока этого не сделали. Если предварительное заключение подтвердится, то в первом квартале 2021 года мы тоже спишем обязательства, для нас это будет прибыль.
- Как последние новации ЦБ в части достаточности капитала повлияют на банк?
- Из существенных изменений 2021 года – изменения в подходе по операционному риску. Здесь мы ожидаем экономии около 1 триллиона рублей по активам, взвешенным с учетом риска (RWA), и добавления примерно 50 базисных пунктов по достаточности капитала. Благодаря тому, что в середине прошлого года ЦБ одобрил переход на Базель 3.5 для банков с ПВР (подходом на основе внутренних рейтингов), мы сэкономили порядка 2,5 триллионов рублей в RWA – плотность снизилась с более, чем 100% до 90%. Отмена макро-надбавок, принятая осенью, тоже помогла. Основная история с точки зрения достаточности капитала в 2021 году – это изменения в подходе оценки операционного риска. Мы надеемся, что отработаем это с ЦБ во втором квартале.
- Сбербанк сделал большой подарок акционерам, сохранив дивиденды на акцию по итогам 2020 года на уровне 2019 года – 18,7 рубля на акцию. Но это увеличило долю от прибыли, которая пойдет на дивиденды. Зачем вы подняли себе планку? Инвесторы не любят, когда процент выплат от чистой прибыли снижается, они любят предсказуемость.
- Герман Оскарович говорил на дне инвестора, что у нас нет задачи удерживать сверхподушку, избыток капитала, это было бы неэффективным управлением капиталом. Если у нас есть конкретные инвестиционные планы или опасения – мы должны их озвучить рынку, если же мы прогнозируем избыток, то не сделать эту выплату было бы неправильно по отношению к акционерам. Мы видим, что достаточность будет на высоком уровне, мы видим достаточно хорошее состояние у всей банковской системы и наше собственное с точки зрения результата, мы видим источники оптимизации капитала за счет операционного риска. Это дает нам возможность рекомендовать такие значительные, даже рекордные дивидендные выплаты, половина из которых – 211 миллиардов рублей – поступит в бюджет страны.
- Изменились ли у вас KPI с приходом Минфина вместо ЦБ как основного акционера?
- Никаких серьезных изменений не произошло, скрытых альтернативных KPI у нас не было и нет, все открыто публикуется. Наши основные KPI – это те, которые мы сформулировали в нашей стратегии до 2023 года: рентабельность (ROE) выше 17%, рост выручки нефинансовых бизнесов не менее 100% год к году, 500 миллиардов рублей GMV в e-commerce, ограничение по росту операционных расходов. Это ровно то, о чем мы говорим с нашим наблюдательным советом, включая представителей Минфина.
- Изменилось ли что-то в дискуссии с регулятором по поводу регулирования экосистем?
- Регулятор знает все наши инвестиционные планы, здесь нет сюрпризов. Очевидно, что любая банковская деятельность – выдача кредитов, вложения в акции – несет определенный риск. Мы долгие годы демонстрируем превосходную систему управления рисками и взвешенный подход. Все наши вложения в экосистему не представляют никакой опасности для нашей устойчивости и наших клиентов. Многие другие игроки на банковском рынке вкладывают гораздо больше в нефинансовые активы, чем Сбер. Мы делали сравнения с другими игроками рынка - какие у них вложения в нефинансовые активы – и это несопоставимо больше, и в абсолютном и в относительном выражении. Мы в основном вкладываем в маркетплейсы, в "легкие" бизнес-модели – и если такой бизнес не оправдает себя и его надо будет закрыть, то это будет гораздо проще сделать, чем закрыть, например, завод.
ЦБ в конце прошлой недели опубликовал консультационный доклад "Экосистемы: подходы к регулированию". Мы изучаем материал и планируем продолжить общение с ЦБ по этой теме в рамках установленного процесса.
Важно отметить, что регулирование экосистем является скорее вопросом правительства, ФАС. У правительства есть свое видение – думаю, это все соединится в общую концепцию регулирования экосистем в этом году. И так как на рынке у нас присутствуют иностранные компании (это Alibaba, Facebook, Instagram, Netflix и многие другие, использующие таргетированную рекламу и продающие свои сервисы в России), важно, чтобы регулирование стимулировало развитие национальных игроков. Стимулирование развития – в интересах государства, так как позволит существенно улучшить качество жизни в нашей стране.
http://ru.reuters.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Ниже следуют высказывания финансового директора Сбербанка Александры Бурико о тратах на логистические хабы, дальнейшем расширении экосистемы и о том, почему госбанк поднял планку по дивидендам:
- Можете ли вы чуть подробнее рассказать про экономическую модель экосистемы Сбера? Как она соотносится с основным бизнесом и в какой степени она дотируется им?
- Быстрорастущие "дочки" финансируются через вклад в капитал акционерами. Там, где единственный владелец - Сбер, вкладываемся только мы, а там, где у нас партнерство, - это совместные вложения пропорционально долям в компании. Но в любом случае, между различными компаниями экосистемы ценообразование происходит на рыночных условиях.
История с e-commerce кажется нам одной из самых быстрорастущих и перспективных. Людям нравится заказывать онлайн. И помимо удобства для потребителей, e-commerce, конечно, создает уникальные возможности для продавцов, которые получают доступ к широкому кругу покупателей.
Банковский бизнес и вообще финансовый бизнес - это посреднические услуги, где так или иначе с ростом проникновения технологий, с уходом асимметрии информации, за что выступают регуляторы во всех странах, будет сокращаться маржа. Поэтому нам и нравится развитие e-commerce - оно позволяет нарастить и получить долю на быстрорастущем рынке.
Перспективность онлайн-торговли - не просто наше внутреннее убеждение. По прогнозам JPMorgan и UBS, в России доля интернет-продаж в общем объеме розничной торговли в следующие три года вырастет с 9% до 15%, а Data Insight прогнозирует увеличение этой доли до 19%.
Ядром, на основе которого мы планируем строить мультикатегорийный маркетплейс, будет goods.ru. Сейчас мы закрыли сделку, по итогам которой получили 85% в этом активе. Основой интегрированного бизнеса электронной коммерции будут наши существующие активы - крупнейший игрок на рынке e-grocery СберМаркет, СберЛогистика, а также Сбер Eаптека и Самокат.
СберМаркет, например, вырос в прошлом году в 11 раз, и мы хотим, чтобы в этом году он тоже рос кратно. Проникновение электронной коммерции на рынке продуктового ритейла сейчас около 1%, то есть потенциал для роста очень большой.
Довольно большое место в нашей стратегии развития онлайн-торговли занимает вопрос инфраструктуры и доставки. Мы планируем вкладываться в построение современной автоматизированной логистической инфраструктуры, потому что сегодня в России она практически отсутствует. Мы смотрели, как работают ведущие мировые маркетплейсы и пришли к выводу: если мы хотим обеспечить достойную скорость доставки по всей России, необходимы региональные логистические хабы. Мы также планируем сделать единый пул курьеров.
Хаб будет свой для каждого крупного города или одного-двух регионов - это будет зависеть от места. Соответственно под каждый хаб нужна площадка, а это означает расходы на аренду земли и строительство. Эти инвестиции будет делать наша дочерняя компания СберЛогистика, а банк будет делать вложения в нее.
Стратегию для логистического направления мы собираемся рассмотреть и утвердить в ближайшее время.
- Можете рассказать подробнее, сколько будете инвестировать на первом этапе?
- За три года мы планируем инвестировать в развитие экосистемы 300-350 миллиардов рублей, доля наших вложений вырастет с 3% до 7% капитала. И значимая часть этих инвестиций относится к построению логистической инфраструктуры. На базе хабов можно будет делать быструю доставку во все основные населенные пункты, и мы также видим здесь синергию с нашей сетью отделений.
Уже сейчас почти в 4/000 отделений Сбера есть пункты СберЛогистики, в том числе такие, где присутствует сотрудник.
- Почта России будет делать партнерство с Alibaba. В вашей стратегии кто они для вас и чем вы будете от них отличаться?
- Конечно, Alibaba представляет большую и серьезную силу, они могут достичь успеха. Хотя мы не ждем от этого союза какого-то очень быстрого продвижения: с одной стороны, осторожный иностранный игрок, а с другой - госструктура. А здесь все-таки скорость очень важный аспект. Мы уже двигаемся в нужном направлении, у нас есть видение и необходимый ресурс. На рынке логистики для e-commerce сейчас явно есть место для трех-четырех игроков.
Если будет такая потребность, мы, конечно же, будем рады оказывать логистические услуги и другим игрокам. Но, в первую очередь, мы строим эту инфраструктуру под свой оборот. Мы понимаем, как все это будет сочетаться с тем оборотом в e-commerce, который мы сами создадим. Ну, а то, что мы создадим этот оборот с помощью большого количества продавцов и большой клиентской базы, у нас нет сомнений.
И goods.ru, и СберМаркет уже имеют лояльных онлайн-пользователей, на базе которых будет расти бизнес. Поэтому с точки зрения конкуренции нас, скорее, больше беспокоят действующие лидеры на рынке еСом, которые имеют лояльную клиентскую базу. Они очень умные и даже где-то более гибкие, чем мы.
Главное для Сбера в истории с развитием e-commerce - используя важные кусочки пазла, оптимальным образом соединить их между собой и приумножить то, что в каждом из них есть. И ключ к успеху - создание единой высокотехнологичной мультикатегорийной торговой платформы. А с точки зрения технологий, мы – одна из передовых компаний на российском рынке. Тут скорее Яндекс для нас основной конкурент, тем более, он тоже идет в сторону e-commerce.
- У вас была оценка, что Сбер ждет довольно резкого роста оборота (GMV) своей экосистемы в сегменте электронной коммерции - с 26 до 125 млрд рублей в 2021 году. За счет чего вы ждете такого роста?
- Как я уже сказала, здесь ключевыми драйверами будут goods.ru и СберМаркет. Идет действительно большое увеличение рынка, СберМаркет активно развивается в регионах и там грандиозные планы по росту оборота.
- Вы закончили с приобретениями? Можно ли сказать, что экосистему вы теперь будете растить органически?
- Острой необходимости в приобретениях сейчас нет. Для нас важным этапом было приобретение мультикатегорийного маркетплейса. Если будут еще какие-то интересные истории, будем смотреть. Но в ближайший год, скорее, будет в основном органический рост, и нас это устраивает. Единственное, нам необходимо выходить в сегмент одежды, но тут мы можем начинать и продолжать органически. Это скорее вопрос команды, которая умеет взаимодействовать с продавцами из этой категории.
- Интеграция компаний из категории фудтех явно просится. Есть ли такие планы?
- Возможно мы будем к этому двигаться, пока объединение сервисов происходит путем кросс-размещения "под капотом" в других приложениях. Так, например, вы можете заказать в СберМаркете через приложение Delivery Club.
- Можете рассказать детальнее – что было бы с показателями экосистемы за 2020 год без Яндекс Маркета?
- Без учета продажи доли в Яндекс Маркете у сегмента нефинансовых сервисов был бы результат (убыток до налогов) порядка 11 миллиардов рублей. Большинство нефинансовых В2С компаний экосистемы в 2020 году были в отрицательной зоне. Точка безубыточности по многим компаниям запланирована на 2023 год, и ничего в наших ожиданиях не поменялось. Мы очень внимательно следим за юнит-экономикой внутри каждого направления. Положительная юнит-экономика свидетельствует об устойчивости бизнес-модели, возможности выхода на прибыль за счет масштаба.
- Какая из нефинансовых компаний быстрее всего выйдет на прибыль?
Если мы говорим о прибыльности В2В-сегмента, то и SberСloud, и BI.Zone - в плюсе. В B2C очень хорошо дела идут у Самоката: они развивают собственную торговую марку и очень хорошо себя чувствуют с точки зрения маржинальности уже сейчас. Delivery Club также успешен с точки зрения юнит-экономики.
СберМаркету и goods.ru необходима масштабность: это позволяет повысить эффективность и увеличить take rate, так как улучшается экономика и на стороне продавцов. При нормальной юнит-экономике вы за счет роста оборота также окупаете свои постоянные затраты.
При этом у многих компаний из-за того, что они выходили на рынок по отдельности, пока достаточно высокие затраты на привлечение клиентов (customer acquisition costs). Их интеграция позволит кратно снизить эти расходы. Также позволит сэкономить использование общих каналов сбыта и инструментария.
Cейчас прибыльность в том числе завязана на то, на сколько мы хотим расти: если поддерживать темп роста, то компании будут какое-то время в минусе, если нужно быстрее выйти в плюс, то придется ограничивать рост.
- Есть ли точка, в которой можно замедлиться?
- Конечно есть – Amazon же вышел в какой-то момент на положительный результат и не только в облачном бизнесе, но и в бизнесе доставки. Целевая маржа у этого сегмента в любом случае узкая – у Amazon это 3-4% с точки зрения бизнеса доставки, и я не думаю, что, за исключением каких-то ниш, у Сбера в долгосрочной перспективе это будет по-другому. При многомиллиардном, триллионном обороте 3-4% - это хорошие деньги.
- Есть ли у вас цели по марже для экосистемы?
- К 2023 году мы рассчитываем достичь околонулевого результата по марже для экосистемы. Значительная прибыль будет, скорее, через 5-7 лет.
Сейчас один из главных показателей успеха – это проникновение продуктов экосистемы в нашу клиентскую базу. Очень важно наращивать время, проведенное клиентом в системе, и количество продуктов на одного клиента. Если клиент потребляет не 1,5 услуги, а 2,5, то мы в итоге получаем больше. Постепенно мы будем раскрывать эти показатели.
- Недавно отчиталась группа Тинькофф, у которой 37% выручки пришлось на нефинансовые сервисы, и впервые количество клиентов нефинансовых сервисов превысило пользователей банковских услуг. В чем Сбер проигрывает модели Тинькофф и как вы планируете это менять?
- Экосистема Тинькофф и наша абсолютно разные. В первую очередь из-за масштаба финансового бизнеса. Мы охватываем финансовыми сервисами практически все население России, у нас более 100 миллионов клиентов физических лиц. Поэтому нам было бы тяжело добиться того, чтобы количество клиентов нефинансового сегмента превысило количество финансовых клиентов. Во-вторых, Тинькофф играет в основном в финансовом секторе. И, например, брокерский бизнес и управление благосостоянием они рассматривают как отдельные сущности экосистемы. А для нас это одна история, относящаяся к финансовому бизнесу. Для себя, как я уже говорила, успех мы меряем другим - проникновением экосистемных сервисов и продуктов в нашу клиентскую базу.
- Сколько экосистема потребляет расходов на маркетинг, на рекламу, насколько эти расходы ощутимы для Сбербанка?
- Как я говорила, общий результат деятельности нефинансовых компаний в 2020 году без учета прибыли от продажи Яндекс Маркет - это убыток около 11 миллиардов рублей, и в наших реалиях это немного. Наши расходы на экосистему будут расти, и убыток в 2021 году, скорее, будет выше, но это не будет чем-то экстраординарным.
- Вы признаете эти расходы в текущем периоде? И есть ли такие, которые можно признать потом?
- Маркетинговые расходы не капитализируются, они списываются в периоде и сразу же показывается в отчете. В случае с Okko и СберЗвуком возможна частичная капитализация инвестиций в контент, если заключаются долгосрочные контракты или производится собственный контент, но здесь мы не будем отличаться ни от мировых игроков, ни от Яндекса. Пока что существенных сумм здесь нет – ничего непрозрачного, отложенного не будет, мы будем раскрывать результаты и активы.
- С чем связано расхождение в показателях совместного актива О2О у Сбера и Mail.Ru?
- Расхождение на 10 миллиардов рублей – это разовая ситуация, когда правы и те, и другие. В момент заключения сделки была ситуация с отложенным вознаграждением, которое Сбер должен выплатить или дополнительно внести в О2О в случае выполнения ряда KPI. Дальше возникает вопрос, выполнены KPI или нет – как оказалось, вопрос тоже не такой однозначный, как считалось в момент сделки. У нас обязательство по внесению 10 миллиардов рублей в О2О было учтено в отчетности, это увеличило стоимость инвестиций. Затем было получено предварительное заключение независимого эксперта, что KPI не выполнены, и каждый из игроков поступил наиболее консервативным способом: Mail.Ru списал стоимость инвестиций и признал уменьшение, мы пока этого не сделали. Если предварительное заключение подтвердится, то в первом квартале 2021 года мы тоже спишем обязательства, для нас это будет прибыль.
- Как последние новации ЦБ в части достаточности капитала повлияют на банк?
- Из существенных изменений 2021 года – изменения в подходе по операционному риску. Здесь мы ожидаем экономии около 1 триллиона рублей по активам, взвешенным с учетом риска (RWA), и добавления примерно 50 базисных пунктов по достаточности капитала. Благодаря тому, что в середине прошлого года ЦБ одобрил переход на Базель 3.5 для банков с ПВР (подходом на основе внутренних рейтингов), мы сэкономили порядка 2,5 триллионов рублей в RWA – плотность снизилась с более, чем 100% до 90%. Отмена макро-надбавок, принятая осенью, тоже помогла. Основная история с точки зрения достаточности капитала в 2021 году – это изменения в подходе оценки операционного риска. Мы надеемся, что отработаем это с ЦБ во втором квартале.
- Сбербанк сделал большой подарок акционерам, сохранив дивиденды на акцию по итогам 2020 года на уровне 2019 года – 18,7 рубля на акцию. Но это увеличило долю от прибыли, которая пойдет на дивиденды. Зачем вы подняли себе планку? Инвесторы не любят, когда процент выплат от чистой прибыли снижается, они любят предсказуемость.
- Герман Оскарович говорил на дне инвестора, что у нас нет задачи удерживать сверхподушку, избыток капитала, это было бы неэффективным управлением капиталом. Если у нас есть конкретные инвестиционные планы или опасения – мы должны их озвучить рынку, если же мы прогнозируем избыток, то не сделать эту выплату было бы неправильно по отношению к акционерам. Мы видим, что достаточность будет на высоком уровне, мы видим достаточно хорошее состояние у всей банковской системы и наше собственное с точки зрения результата, мы видим источники оптимизации капитала за счет операционного риска. Это дает нам возможность рекомендовать такие значительные, даже рекордные дивидендные выплаты, половина из которых – 211 миллиардов рублей – поступит в бюджет страны.
- Изменились ли у вас KPI с приходом Минфина вместо ЦБ как основного акционера?
- Никаких серьезных изменений не произошло, скрытых альтернативных KPI у нас не было и нет, все открыто публикуется. Наши основные KPI – это те, которые мы сформулировали в нашей стратегии до 2023 года: рентабельность (ROE) выше 17%, рост выручки нефинансовых бизнесов не менее 100% год к году, 500 миллиардов рублей GMV в e-commerce, ограничение по росту операционных расходов. Это ровно то, о чем мы говорим с нашим наблюдательным советом, включая представителей Минфина.
- Изменилось ли что-то в дискуссии с регулятором по поводу регулирования экосистем?
- Регулятор знает все наши инвестиционные планы, здесь нет сюрпризов. Очевидно, что любая банковская деятельность – выдача кредитов, вложения в акции – несет определенный риск. Мы долгие годы демонстрируем превосходную систему управления рисками и взвешенный подход. Все наши вложения в экосистему не представляют никакой опасности для нашей устойчивости и наших клиентов. Многие другие игроки на банковском рынке вкладывают гораздо больше в нефинансовые активы, чем Сбер. Мы делали сравнения с другими игроками рынка - какие у них вложения в нефинансовые активы – и это несопоставимо больше, и в абсолютном и в относительном выражении. Мы в основном вкладываем в маркетплейсы, в "легкие" бизнес-модели – и если такой бизнес не оправдает себя и его надо будет закрыть, то это будет гораздо проще сделать, чем закрыть, например, завод.
ЦБ в конце прошлой недели опубликовал консультационный доклад "Экосистемы: подходы к регулированию". Мы изучаем материал и планируем продолжить общение с ЦБ по этой теме в рамках установленного процесса.
Важно отметить, что регулирование экосистем является скорее вопросом правительства, ФАС. У правительства есть свое видение – думаю, это все соединится в общую концепцию регулирования экосистем в этом году. И так как на рынке у нас присутствуют иностранные компании (это Alibaba, Facebook, Instagram, Netflix и многие другие, использующие таргетированную рекламу и продающие свои сервисы в России), важно, чтобы регулирование стимулировало развитие национальных игроков. Стимулирование развития – в интересах государства, так как позволит существенно улучшить качество жизни в нашей стране.
http://ru.reuters.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter