21 августа 2009 Project Syndicate
Продолжается гонка, чтобы занять самую важную должность по экономической политике в мире. Срок председателя ФРС США Бена Бернанке заканчивается в январе, и до этого времени президент Барак Обама должен принять решение: или снова утвердить Бернанке, или продолжить путь с кем-то другим – наиболее часто называют имена Лэрри Саммерса и Жанет Йеллен – с более крепкими демократическими устоями.
Это решение будет иметь важные последствия для экономики не только США, но и всего мира. Как стражи денежной массы страны и наладчики кратковременных процентных ставок, центральные банкиры всегда играли критическую роль. Если понизить процентные ставки слишком сильно, то последует инфляция и денежная нестабильность. Если их повысить слишком сильно, то экономика придет к рецессии и безработице.
Денежную политику едва ли можно назвать наукой, поэтому центральный банкир должен быть незаметным. Он должен осознавать границы своего понимания и эффективности инструментов, которые находятся в его распоряжении. Тем не менее, он не может себе позволить того, чтобы его считали нерешительным, что будет только способствовать дестабилизации и финансовым спекуляциям.
В результате развития финансовых рынков в последние десятилетия центральные банки приобрели еще большую важность. Даже когда формально они не наделены такими функциями, центральные банки стали стражами здравомыслия финансовых рынков. Опасности, которые возникают в случае провала в исполнении этих функций, стали болезненно очевидными во время субстандартного ипотечного фиаско. Согласно предложенным Обамой новым правилам, на ФРС будет возлагаться еще большая ответственность, и она должна будет следить за предотвращением финансовых кризисов и обеспечением того, чтобы банки не брали на себя слишком больших рисков.
Именно в этой задаче бывший председатель ФРС Алан Гринспен потерпел полную неудачу. Его близорукость к избыткам финансовых рынков – маленький "изъян" в его мышлении, как он позже это определил – закрыла его глаза на опасности финансовых инноваций титанов Уолл-стрит. Как члена совета управляющих ФРС во время председательства Гринспена в 2002-2005 годах, Бернанке также можно обвинить в том, что он подыгрывал этому.
Председатель ФРС оказывает глобальное влияние не только посредством денежной политики, но также и посредством своих слов. Он устанавливает тон политических дискуссий и помогает установить границы системы доверия, в которой работают политики всего мира.
Что помешало Гринспену и Бернанке, как финансовым регуляторам – это то, что они чрезмерно восхищались Уолл-стрит и тем, что там делали. Они работали с предположением, что хорошо для Уолл-стрит, то хорошо и для Мэйн-стрит. Без сомнения, в результате кризиса это отношение изменится, даже если Берананке сохранит свой пост. Однако мир нуждается в таком председателе ФРС, который будет инстинктивно скептичен к финансовым рынкам и их социальной ценности.
Здесь приведены некоторые лживые истории, которые финансовая индустрия рассказывает себе и другим и которым нужно будет противостоять новому председателю ФРС.
Цены, которые устанавливают финансовые рынки, являются правильными для размещения капитала и других ресурсов для их наиболее продуктивного использования . Это то, о чем вам говорят учебники и финансисты, однако сегодня у нас есть много причин для того, чтобы относиться к этому осторожно.
На языке экономистов есть слишком много "провалов рынка" в установлении этих цен, как хороших указателей для размещения ресурсов. Кроме того, есть "проблемы агентств", которые вбивают клин между интересами владельцев капитала и интересами главных управляющих банков и других финансовых администраторов. Асимметричность информации, предоставляемой продавцам и покупателям финансовых продуктов, легко может привести к обману покупателей, как это мы увидели с ценными бумагами, обеспеченными закладными.
Кроме того, имплицитные или эксплицитные гарантии помощи способствуют чрезмерному принятию рисков. Большие финансовые посредники ставят под угрозу всю финансовую систему, когда они используют неверную модель риска и принимают неправильные решения. Регулирование, в лучшем случае, может только частично излечить такие проблемы. Таким образом, цены, которые генерирую финансовые рынки, могут также посылать неверные сигналы, как и правильные.
Финансовые рынки дисциплинируют правительство. Это преимущество финансовых рынков упоминают наиболее часто, тем не менее, это утверждение очевидно неверно. Когда рынки находятся в эйфории, они не предрасположены дисциплинировать заемщика, не говоря уже о правительстве со здравым кредитным рейтингом. Если вы сомневаетесь, запросите суммы долгов правительств развивающихся рынков, у которых нет препятствий для займов на международных рынках, как правило в преддверии возможного кризиса платежей.
Во многих таких случаях – Турция 1990-х годов является хорошим примером – финансовые рынки способствовали тому, чтобы безответственные правительства втянулись в нежизнеспособную заемную деятельность. Когда наступает "рыночная дисциплина", обычно уже слишком поздно, она слишком жесткая и применяется без разбора.
Распространение финансовых рынков – это неоспоримое благо. Конечно это не так. Предполагалось, что финансовая глобализация будет способствовать тому, что бедные, имеющие недостаточный капитал страны получат доступ к накоплениям богатых стран. Предполагалось, что таким образом разделение риска будет происходить глобально.
Фактически же, ни одно из этих ожиданий не оправдалось. В годы перед финансовым крахом капитал перешел из бедных стран в богатые страны, а не наоборот. (Это могло бы быть неплохо, поскольку оказывается, что большие (основные) заемщики на международных рынках имеют тенденции к более медленному росту, чем другие.) При финансовой глобализации развивающиеся рынки приобрели большую финансовую неустойчивость, что частично обусловлено частыми финансовыми кризисами, порожденными мобильным капиталом.
Финансовые инновации – это большой двигатель роста продуктивности и экономического благосостояния. И снова нет. Представьте, что мы спросили пять лет назад о примерах действительно полезных видов финансовых инноваций. Нам бы рассказали о длинном перечне инструментов, относящихся к закладным, которые, предположительно, сделали доступным финансирование для покупателей домов, которые, в противном случае, не смогли бы их купить. Сейчас мы знаем, к чему это нас привело. Правды больше во мнении Пола Волкера по поводу того, что для большинства людей банкомат принес больше пользы, чем любая созданная финансовая ценная бумага.
Мировая экономика слишком долгое время управлялась финансовыми энтузиастами. Пришло время, чтобы стали приходить финансовые скептики.
Дэни Родрик - профессор политэкономии в Школе государственного управления им. Джона Ф. Кеннеди при Гарвардском университете, является первым лауреатом премии Альберта О. Хиршмана, присуждаемой Советом по исследованиям в области общественных наук. Его последняя изданная книга называется "Одна экономика, много рецептов: глобализация, учреждения и экономический рост".
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Это решение будет иметь важные последствия для экономики не только США, но и всего мира. Как стражи денежной массы страны и наладчики кратковременных процентных ставок, центральные банкиры всегда играли критическую роль. Если понизить процентные ставки слишком сильно, то последует инфляция и денежная нестабильность. Если их повысить слишком сильно, то экономика придет к рецессии и безработице.
Денежную политику едва ли можно назвать наукой, поэтому центральный банкир должен быть незаметным. Он должен осознавать границы своего понимания и эффективности инструментов, которые находятся в его распоряжении. Тем не менее, он не может себе позволить того, чтобы его считали нерешительным, что будет только способствовать дестабилизации и финансовым спекуляциям.
В результате развития финансовых рынков в последние десятилетия центральные банки приобрели еще большую важность. Даже когда формально они не наделены такими функциями, центральные банки стали стражами здравомыслия финансовых рынков. Опасности, которые возникают в случае провала в исполнении этих функций, стали болезненно очевидными во время субстандартного ипотечного фиаско. Согласно предложенным Обамой новым правилам, на ФРС будет возлагаться еще большая ответственность, и она должна будет следить за предотвращением финансовых кризисов и обеспечением того, чтобы банки не брали на себя слишком больших рисков.
Именно в этой задаче бывший председатель ФРС Алан Гринспен потерпел полную неудачу. Его близорукость к избыткам финансовых рынков – маленький "изъян" в его мышлении, как он позже это определил – закрыла его глаза на опасности финансовых инноваций титанов Уолл-стрит. Как члена совета управляющих ФРС во время председательства Гринспена в 2002-2005 годах, Бернанке также можно обвинить в том, что он подыгрывал этому.
Председатель ФРС оказывает глобальное влияние не только посредством денежной политики, но также и посредством своих слов. Он устанавливает тон политических дискуссий и помогает установить границы системы доверия, в которой работают политики всего мира.
Что помешало Гринспену и Бернанке, как финансовым регуляторам – это то, что они чрезмерно восхищались Уолл-стрит и тем, что там делали. Они работали с предположением, что хорошо для Уолл-стрит, то хорошо и для Мэйн-стрит. Без сомнения, в результате кризиса это отношение изменится, даже если Берананке сохранит свой пост. Однако мир нуждается в таком председателе ФРС, который будет инстинктивно скептичен к финансовым рынкам и их социальной ценности.
Здесь приведены некоторые лживые истории, которые финансовая индустрия рассказывает себе и другим и которым нужно будет противостоять новому председателю ФРС.
Цены, которые устанавливают финансовые рынки, являются правильными для размещения капитала и других ресурсов для их наиболее продуктивного использования . Это то, о чем вам говорят учебники и финансисты, однако сегодня у нас есть много причин для того, чтобы относиться к этому осторожно.
На языке экономистов есть слишком много "провалов рынка" в установлении этих цен, как хороших указателей для размещения ресурсов. Кроме того, есть "проблемы агентств", которые вбивают клин между интересами владельцев капитала и интересами главных управляющих банков и других финансовых администраторов. Асимметричность информации, предоставляемой продавцам и покупателям финансовых продуктов, легко может привести к обману покупателей, как это мы увидели с ценными бумагами, обеспеченными закладными.
Кроме того, имплицитные или эксплицитные гарантии помощи способствуют чрезмерному принятию рисков. Большие финансовые посредники ставят под угрозу всю финансовую систему, когда они используют неверную модель риска и принимают неправильные решения. Регулирование, в лучшем случае, может только частично излечить такие проблемы. Таким образом, цены, которые генерирую финансовые рынки, могут также посылать неверные сигналы, как и правильные.
Финансовые рынки дисциплинируют правительство. Это преимущество финансовых рынков упоминают наиболее часто, тем не менее, это утверждение очевидно неверно. Когда рынки находятся в эйфории, они не предрасположены дисциплинировать заемщика, не говоря уже о правительстве со здравым кредитным рейтингом. Если вы сомневаетесь, запросите суммы долгов правительств развивающихся рынков, у которых нет препятствий для займов на международных рынках, как правило в преддверии возможного кризиса платежей.
Во многих таких случаях – Турция 1990-х годов является хорошим примером – финансовые рынки способствовали тому, чтобы безответственные правительства втянулись в нежизнеспособную заемную деятельность. Когда наступает "рыночная дисциплина", обычно уже слишком поздно, она слишком жесткая и применяется без разбора.
Распространение финансовых рынков – это неоспоримое благо. Конечно это не так. Предполагалось, что финансовая глобализация будет способствовать тому, что бедные, имеющие недостаточный капитал страны получат доступ к накоплениям богатых стран. Предполагалось, что таким образом разделение риска будет происходить глобально.
Фактически же, ни одно из этих ожиданий не оправдалось. В годы перед финансовым крахом капитал перешел из бедных стран в богатые страны, а не наоборот. (Это могло бы быть неплохо, поскольку оказывается, что большие (основные) заемщики на международных рынках имеют тенденции к более медленному росту, чем другие.) При финансовой глобализации развивающиеся рынки приобрели большую финансовую неустойчивость, что частично обусловлено частыми финансовыми кризисами, порожденными мобильным капиталом.
Финансовые инновации – это большой двигатель роста продуктивности и экономического благосостояния. И снова нет. Представьте, что мы спросили пять лет назад о примерах действительно полезных видов финансовых инноваций. Нам бы рассказали о длинном перечне инструментов, относящихся к закладным, которые, предположительно, сделали доступным финансирование для покупателей домов, которые, в противном случае, не смогли бы их купить. Сейчас мы знаем, к чему это нас привело. Правды больше во мнении Пола Волкера по поводу того, что для большинства людей банкомат принес больше пользы, чем любая созданная финансовая ценная бумага.
Мировая экономика слишком долгое время управлялась финансовыми энтузиастами. Пришло время, чтобы стали приходить финансовые скептики.
Дэни Родрик - профессор политэкономии в Школе государственного управления им. Джона Ф. Кеннеди при Гарвардском университете, является первым лауреатом премии Альберта О. Хиршмана, присуждаемой Советом по исследованиям в области общественных наук. Его последняя изданная книга называется "Одна экономика, много рецептов: глобализация, учреждения и экономический рост".
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter