22 июня 2022 giovanni1313
Проблема с высоким курсом рубля, на которую указывают многие — в том, что он душит несырьевое внутреннее производство. Которое становится неконкурентоспособным. Эксперты пугают «голландской болезнью». И пугают, что слишком сильный рубль будет делать экономику более сырьевой.
Как это часто бывает в экономике, «не всё так однозначно». Давайте посмотрим внимательнее, правильно ли эксперты оценивают для России последствия «голландской болезни». Несырьевым производствам становится все тяжелее? Безусловно. Но в курсе рубля проблема, или в чем-то еще?
Что делает экономику более сырьевой? Рост мировых цен на сырье — да, делает. Это первостепенный фактор. Политика изоляционизма — да, делает. Становится очень сложно встраиваться в глобальные производственные цепочки, наращивать несырьевую специализацию.
А вот курс сам по себе… Скорее наоборот. Дело в том, что высокий курс стимулирует высокую капиталоемкость производства, что, при прочих равных, означает производства более высоких переделов. Аналогично, высокий курс означает более высокую оплату труда, что (опять же при прочих равных) подразумевает более высокое качество человеческого капитала.
В борьбе с «голландской болезнью» манипуляция курсом выглядит как очень простое решение — но этот грубый подход влечет за собой высокие издержки. По сути, население субсидирует (за счет снижения уровня жизни) неконкурентоспособность несырьевого экспорта. Справедливо ли это? Гуманно ли это (так как подобные решения принимаются правительством)?
Более справедливый и гораздо более сложный подход — фискальное регулирование. Если государству кажется, что развитие одних отраслей более важно, чем развитие других — значит, менее важные отрасли (сырьевые) должны субсидировать более важные. В случае РФ речь идёт об изъятии денежных потоков у нефтегазовых компаний и перераспределении их в пользу несырьевых.
Жалобы на «голландскую болезнь» — прямое свидетельство того, что налоговая нагрузка на нефтегаз недостаточно велика (несмотря на то, что она гораздо, в разы выше, чем в остальной экономике). В идеале рентабельность нефтегаза надо топить ниже 10% (средний по экономике уровень), вполне разумно будет топить ее в отрицательную зону. Нам же не нравится доминирование сырья в экспорте, верно? Прекрасным средством для этого будет поднятие экспортных пошлин близко к запретительным значениям. Это не только дестимулирует экспорт сырья, но и снижает внутренние цены, что поощряет развитие передельных производств.
И мы получаем отличный компенсационный механизм: чем больше мировые цены на сырье — тем больше стимулируется несырьевой сектор. А сверхдоходы сырьевиков отсутствуют как таковые. Никакой «голландской болезни». И максимально адресная поддержка тех направлений, которые государство считает приоритетными.
Изъятие «лишних» доходов — это относительно легкий этап (хотя он потребует существенного усложнения налоговой схемы по сравнению с сегодняшним днем). А вот "максимально адресное" распределение этих денег в пользу несырьевых отраслей — действительно непростая задача. Государство не слишком эффективно в стимулировании роста. А российское государство неэффективно само по себе, что порождает неэффективность «в квадрате».
Увы, простых путей усиления структуры российской экономики нет. Проще всего — уронить уровень жизни населения. Но «мудрые» политические решения закрывают даже такие незамысловатые варианты.
Конечно, мало надежд на то, что российское правительство перейдет на фискальные инструменты управления структурой экспорта. Однако всегда стоит помнить, что есть альтернативы очередным попыткам контролируемого обнищания народа.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter