9 ноября 2022 Financial One
Экономист Олег Вьюгин дал интервью Марианне Минскер, где рассказал о том, в каком положении находится экономика России сейчас, кто выиграл и проиграл от санкций, а также объяснил, почему конфискация золотовалютных активов маловероятна.
Положение российской экономики сейчас
Вьюгин разделяет мнение большинства экспертов о том, что российской экономике удалось приспособиться к санкциям лучше, чем ожидалось весной. «В марте–апреле казалось, что будут очень большие проблемы: глубокое падение, высокая инфляция. Оказалось, что падение неглубокое, инфляция есть, но она приближается к 13% в годовом выражении – меньше, чем казалось раньше», – поясняет эксперт.
По мнению экономиста, экономика смогла успешно адаптироваться к новым условиям благодаря отсутствию полной изоляции от мирового рынка. «Когда мы говорим о массированных санкциях, мы всегда держим (в голове – прим. ред.) пример Ирана, который реально удалось на время изолировать от мировой экономики: и финансовую систему изолировать, и весь экспорт, и всю торговлю практически. У Ирана были только шансы торговать в серую с Китаем, ну и немножко даже с Европой. Но это, в общем, не заменяло полноценную торговлю», – рассуждает Вьюгин.
Экономист объясняет, почему экономика России не оказалась изолированной: «Каждый ищет выгоду в этой ситуации. Та же Турция сотрудничает с Россией не из большой любви к России, а из выгоды. <…> Можно сказать, что Турция и некоторые другие страны на российских проблемах сегодня зарабатывают. И Китай в какой-то степени – тоже, потому что он получает нефть и газ по очень низким ценам от России».
Помимо сохранения внешней торговли, составляющей 35-38% от ВВП страны, на руку российской экономике сыграли высокие цены на энергоносители. Ограничение поставок газа также поспособствовали повышению цен на ресурсы. «Это означает, что рубль будет себя чувствовать очень хорошо, что мы видели – очень стабильный. Вот это вносит очень большой позитив на общую стабильность ситуации, на инфляцию, которая потихоньку снижается», – считает Вьюгин.
В России за девять месяцев выручка от экспорта выросла на 25%, экспорт нефти увеличился на 38%. Тем не менее, импорт ограничен. «В этом смысле с Ираном практически никто не сотрудничал, с Россией сотрудничают в открытую Турция и ряд других стран, которые товарооборот с Россией увеличили в разы в течение этого года. Понятно, что это замена определенных потоков импорта из той же Западной Европы другим путем», – говорит экономист.
Кто выиграл от санкций?
Ожидалось, что уход иностранных компаний с российского рынка создаст высокий уровень безработицы. Но этого не произошло – некоторые компании продолжают выплачивать зарплату российским сотрудникам. Эксперт смотрит на ситуацию позитивно: «Более того, российский бизнес сейчас в каком-то смысле выигрывает, потому что он получает активы этих компаний, бизнес этих компаний в России по ценам, естественно, ниже, чем они реально стоят».
Здесь возникает необходимость сохранить прежнюю эффективность, качество товаров и услуг. Вьюгин приводит пример: «Во ”Вкусно и точка” все-таки есть жалобы на качество, мы это читаем, видим, слышим. Вопрос в том, что смогут ли владельцы обеспечить все таким, каким им все передали в руки». При сохранении на прежнем уровне логистики, производства, менеджеров, технологического процесса бизнес будет приносить прибыль.
Эксперт приводит еще один пример позитивного влияния санкций на бизнес: «У меня есть знакомые, их бизнес с самого начала специализировался на поставках товаров из Китая. Они занимались логистикой, и, когда случились эти санкции, мне эти товарищи сказали: “Смотри, как повезло: у нас логистика отлажена. Обращайтесь к нам, берите нашу логистику. Мы будем сейчас обеспечивать ввоз из Китая товаров в объемах, которые вам и не снились”. Вот люди выиграли».
Последствия санкций
Сегодня существуют проблемы с импортом высоких технологий. Вьюгин усматривает среднесрочный ущерб в сферах, связанных с технологиями, если власти России не смогут решить данный вопрос. «У Китая нет самых современных технологий, то есть Россия не получит технологии, которые являются современными и требуются для производства много чего, в том числе, кстати, современного оружия», – полагает эксперт.
Второе негативное последствие – дефицит государственного бюджета. «Мы видим, что Минфин перешел на политику дефицита бюджета, чего не было очень много лет – всегда был профицит. В этом году фактически один триллион рублей из Фонда национального благосостояния (ФНБ) запускается на финансирование дефицита. Его сумма была бы больше, если бы у «Газпрома» не забрали 1 трлн рублей в бюджет вместо того, чтобы дать компании выплатить дивиденды», – заключает Вьюгин.
Экономист не берется судить, за счет чего будет пополняться бюджет. Во-первых, перспективы получения доходов от продажи нефти и газа пока негативны, так как ведется обсуждение эмбарго на российскую нефть. К тому же, стагнация в Европе, низкие темпы роста экономик США и Китая могут спровоцировать снижение спроса на энергетические ресурсы и, следовательно, падение цен и уменьшение экспортной выручки. Во-вторых, восполнение дефицита бюджета за счет налоговых поступлений маловероятно – их поступления снижаются.
Заморозка золотовалютных резервов
По словам экономиста, не иметь деньги на зарубежных счетах – не иметь международных резервов. «На это еще ни одна страна не пошла, может быть, кроме КНДР, – отмечает Вьюгин. – Резервы нужны для того, чтобы поддерживать торговый оборот, поддерживать курс национальной валюты. Это установившаяся система во всем мире. И, конечно, альтернатива была какая: все резервы, $600 млрд, обналичить и держать в огромных подвалах в подземных хранилищах.<…> И потихонечку оттуда доставать наличные, пускать их в оборот, продавать импортером, которые берут эти наличные идут и что-то на них покупать. Тоже средневековая система».
Сейчас часто говорят об изъятие российских золотовалютных резервов в пользу Украины. Эксперт отмечает противоречивость данного решения. С одной стороны, это будет логично с точки зрения политического курса западных стран. С другой стороны, это действие не укладывается в существующую правовую систему Европейского союза и США. Например, иранские активы были заморожены, но не конфискованы. Вьюгин вспоминает: «В момент оттепели, когда Обама был президентом Соединенных Штатов, Ирану вернули очень много денег, в том числе наличные. Туда везли доллары самолетами».
Как считает эксперт, активы России тоже не конфискуют. «В Европе и в Соединенных Штатах правовая система очень проверена временем, и там совершать такие действия очень сложно – надо как-то правовую систему подкорректировать. И была дискуссия, что нужно поменять законодательство с тем, чтобы можно было конфисковывать государственные средства. Частные средства можно конфисковать – правовая система позволяет», – заключает экономист.
В данный момент заблокированы российские активы в размере $300 млрд. Говоря о том, насколько критична эта сумма для экономики, Вьюгин поясняет: «Надо сказать, что эти деньги изымались из российской экономики в течение многих лет. Понятие «резервы» означает, что экспорт был произведен, доход был получен, но он не был использован. То есть как бы получается, что, если бы он был использован, страна была бы богаче. <…> Понятно, что в критической ситуации, когда, грубо говоря, есть большой дефицит бюджета, то таким образом можно было профинансировать дефицит бюджета, продать иностранные бумаги, получить доллары, евро и купить на них импорт».
Положение российской экономики сейчас
Вьюгин разделяет мнение большинства экспертов о том, что российской экономике удалось приспособиться к санкциям лучше, чем ожидалось весной. «В марте–апреле казалось, что будут очень большие проблемы: глубокое падение, высокая инфляция. Оказалось, что падение неглубокое, инфляция есть, но она приближается к 13% в годовом выражении – меньше, чем казалось раньше», – поясняет эксперт.
По мнению экономиста, экономика смогла успешно адаптироваться к новым условиям благодаря отсутствию полной изоляции от мирового рынка. «Когда мы говорим о массированных санкциях, мы всегда держим (в голове – прим. ред.) пример Ирана, который реально удалось на время изолировать от мировой экономики: и финансовую систему изолировать, и весь экспорт, и всю торговлю практически. У Ирана были только шансы торговать в серую с Китаем, ну и немножко даже с Европой. Но это, в общем, не заменяло полноценную торговлю», – рассуждает Вьюгин.
Экономист объясняет, почему экономика России не оказалась изолированной: «Каждый ищет выгоду в этой ситуации. Та же Турция сотрудничает с Россией не из большой любви к России, а из выгоды. <…> Можно сказать, что Турция и некоторые другие страны на российских проблемах сегодня зарабатывают. И Китай в какой-то степени – тоже, потому что он получает нефть и газ по очень низким ценам от России».
Помимо сохранения внешней торговли, составляющей 35-38% от ВВП страны, на руку российской экономике сыграли высокие цены на энергоносители. Ограничение поставок газа также поспособствовали повышению цен на ресурсы. «Это означает, что рубль будет себя чувствовать очень хорошо, что мы видели – очень стабильный. Вот это вносит очень большой позитив на общую стабильность ситуации, на инфляцию, которая потихоньку снижается», – считает Вьюгин.
В России за девять месяцев выручка от экспорта выросла на 25%, экспорт нефти увеличился на 38%. Тем не менее, импорт ограничен. «В этом смысле с Ираном практически никто не сотрудничал, с Россией сотрудничают в открытую Турция и ряд других стран, которые товарооборот с Россией увеличили в разы в течение этого года. Понятно, что это замена определенных потоков импорта из той же Западной Европы другим путем», – говорит экономист.
Кто выиграл от санкций?
Ожидалось, что уход иностранных компаний с российского рынка создаст высокий уровень безработицы. Но этого не произошло – некоторые компании продолжают выплачивать зарплату российским сотрудникам. Эксперт смотрит на ситуацию позитивно: «Более того, российский бизнес сейчас в каком-то смысле выигрывает, потому что он получает активы этих компаний, бизнес этих компаний в России по ценам, естественно, ниже, чем они реально стоят».
Здесь возникает необходимость сохранить прежнюю эффективность, качество товаров и услуг. Вьюгин приводит пример: «Во ”Вкусно и точка” все-таки есть жалобы на качество, мы это читаем, видим, слышим. Вопрос в том, что смогут ли владельцы обеспечить все таким, каким им все передали в руки». При сохранении на прежнем уровне логистики, производства, менеджеров, технологического процесса бизнес будет приносить прибыль.
Эксперт приводит еще один пример позитивного влияния санкций на бизнес: «У меня есть знакомые, их бизнес с самого начала специализировался на поставках товаров из Китая. Они занимались логистикой, и, когда случились эти санкции, мне эти товарищи сказали: “Смотри, как повезло: у нас логистика отлажена. Обращайтесь к нам, берите нашу логистику. Мы будем сейчас обеспечивать ввоз из Китая товаров в объемах, которые вам и не снились”. Вот люди выиграли».
Последствия санкций
Сегодня существуют проблемы с импортом высоких технологий. Вьюгин усматривает среднесрочный ущерб в сферах, связанных с технологиями, если власти России не смогут решить данный вопрос. «У Китая нет самых современных технологий, то есть Россия не получит технологии, которые являются современными и требуются для производства много чего, в том числе, кстати, современного оружия», – полагает эксперт.
Второе негативное последствие – дефицит государственного бюджета. «Мы видим, что Минфин перешел на политику дефицита бюджета, чего не было очень много лет – всегда был профицит. В этом году фактически один триллион рублей из Фонда национального благосостояния (ФНБ) запускается на финансирование дефицита. Его сумма была бы больше, если бы у «Газпрома» не забрали 1 трлн рублей в бюджет вместо того, чтобы дать компании выплатить дивиденды», – заключает Вьюгин.
Экономист не берется судить, за счет чего будет пополняться бюджет. Во-первых, перспективы получения доходов от продажи нефти и газа пока негативны, так как ведется обсуждение эмбарго на российскую нефть. К тому же, стагнация в Европе, низкие темпы роста экономик США и Китая могут спровоцировать снижение спроса на энергетические ресурсы и, следовательно, падение цен и уменьшение экспортной выручки. Во-вторых, восполнение дефицита бюджета за счет налоговых поступлений маловероятно – их поступления снижаются.
Заморозка золотовалютных резервов
По словам экономиста, не иметь деньги на зарубежных счетах – не иметь международных резервов. «На это еще ни одна страна не пошла, может быть, кроме КНДР, – отмечает Вьюгин. – Резервы нужны для того, чтобы поддерживать торговый оборот, поддерживать курс национальной валюты. Это установившаяся система во всем мире. И, конечно, альтернатива была какая: все резервы, $600 млрд, обналичить и держать в огромных подвалах в подземных хранилищах.<…> И потихонечку оттуда доставать наличные, пускать их в оборот, продавать импортером, которые берут эти наличные идут и что-то на них покупать. Тоже средневековая система».
Сейчас часто говорят об изъятие российских золотовалютных резервов в пользу Украины. Эксперт отмечает противоречивость данного решения. С одной стороны, это будет логично с точки зрения политического курса западных стран. С другой стороны, это действие не укладывается в существующую правовую систему Европейского союза и США. Например, иранские активы были заморожены, но не конфискованы. Вьюгин вспоминает: «В момент оттепели, когда Обама был президентом Соединенных Штатов, Ирану вернули очень много денег, в том числе наличные. Туда везли доллары самолетами».
Как считает эксперт, активы России тоже не конфискуют. «В Европе и в Соединенных Штатах правовая система очень проверена временем, и там совершать такие действия очень сложно – надо как-то правовую систему подкорректировать. И была дискуссия, что нужно поменять законодательство с тем, чтобы можно было конфисковывать государственные средства. Частные средства можно конфисковать – правовая система позволяет», – заключает экономист.
В данный момент заблокированы российские активы в размере $300 млрд. Говоря о том, насколько критична эта сумма для экономики, Вьюгин поясняет: «Надо сказать, что эти деньги изымались из российской экономики в течение многих лет. Понятие «резервы» означает, что экспорт был произведен, доход был получен, но он не был использован. То есть как бы получается, что, если бы он был использован, страна была бы богаче. <…> Понятно, что в критической ситуации, когда, грубо говоря, есть большой дефицит бюджета, то таким образом можно было профинансировать дефицит бюджета, продать иностранные бумаги, получить доллары, евро и купить на них импорт».
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба