5 декабря 2009
Согласно древнему преданию, Зевс в наказание за похищение огня послал нимфу по имени Пандора, которая открыла принадлежащий ее мужу Эпиметею ящик со всем злым, что есть на земле и на небе. С тех пор ящик Пандоры является синонимом несчастья. История произошедшая с Лисоном, молодым спекулянтом, во многом схожа с Пандорой. Только на этот раз в ящике были заточены не злые джины, а производные финансовые инструменты. И сила их была многократно умножена финансовым рычагом, который только входил в моду в те годы и лишь немногие умели его грамотно использовать.
История Ника Лисона резко выделяется на мировом финансовом рынке. Хотя вторичная финансово-рыночная продукция (производные финансовые инструменты или диревативы, например опционы) новшеством назвать сложно, однако в массовых сделках она стала встречаться только к середине 70-х годов, например, на срочных биржах в Чикаго, а также на некоторых Азиатских биржах. Оттуда и началось их триумфальное шествие по всему миру. Финансовая отрасль всегда изобретает новые хитроумные формы такой игры на пари. В настоящее время этот рынок стал почти необозримым, выработались свои стандарты, правила, появилась внятная теория риск-менеджмента. Тогда же ничего подобного не было.
В конце февраля - начале марта 1995 года на Дальнем Востоке произошел крах азиатских рынков акций. Как тогда говорили :"азиатские тигры пали под натиском кельтского барса". Международный капитал был переведен из английских фунтов стерлингов в надежные немецкие марки. Английская валюта достигла "исторического дна" (минимума), а курс доллара резко упал. Из-за рискованных сделок молодого биржевика Ника Лисона с японским фондовым индексом Nikkei в Сингапуре обанкротился самый старый английский торговый банк Barings.
Лисон считался преуспевающим человеком. Вначале он работал в компании Coutts, а затем в компании Morgan Stanley. Наконец, он перебрался в Barings, по точнейшему адресу лондонского Сити.
Двадцативосьмилетний молодой человек, который ежедневно передвигал миллионы, смог взбудоражить весь финансовый мир. Этот юный британец показал, как легко можно поколебать мировые финансовые рынки и что многие из них очень зависят от настроения игроков.
Руководитель английского банка Георг Эдди собрал на Рождество банковских боссов Соединенного Королевства для того, чтобы спасти Barings. Однако банкиры единодушно решили, что это невозможно. Единственным выходом стало подписание астрономического банковского чека, поскольку убытки Barings нельзя было даже выразить в точных цифрах. Причиной сложившейся ситуации стали сделки с производными финансовыми инструментами, в ходе спекуляций которыми Лисон разорился в пух и прах.
Порой речь шла об убытках до 4 млрд. фунтов стерлингов (около 7 млрд фунтов по ценам 2007 года). Долговые обязательства могли возрасти в любой момент, а потому никто не хотел делать какие-либо предположения. Один из участников заседания резюмировал в Financial Times: "В душе был готов, но возможности взять на себя ответственность за вероятные убытки просто не было". В конце концов Barings исчез в черной дыре "потенциально неограниченных убытков, связанных со сделками", - так описывался крах банка, потери которого превысили его собственный капитал, в печати.
Британский кошмар
На политической сцене Соединенного Королевства финансовый фундамент продолжал колебаться. В палате общин повздорили правительство и оппозиция. Британский министр финансов Кеннет Кларк назвал случившийся крах "мошеннической деятельностью биржевиков".
Прессой и специалистами овладели мрачные воспоминания. Через три с половиной года после краха скандального BCCI и 11 лет после коллапса Johnson Matthey Bankers (JMB), а также через 21 год после акции спасения британских банков, осуществлявших вторичные сделки, эмиссионный банк вновь стал свидетелем сильнейшего кризиса на банковской площадке Лондона.
Случившийся с Barings коллапс бросил тень и на весь британский финансовый мир. Председатель First Chicago Corporation Ричард Л. Тернес сказал, например, следующее: "Удивительно, что старый 233-летний банк таким образом можно внезапно поставить на колени". Пришел в негодование и нью-йоркский экономист Генри Кауфманн: "Будь то Мексиканский кризис или крах Barings, эти проблемы говорят о несоответствующем надзоре и контроле".
Репутация лондонского Сити и других британских банков как международной торговой площадки была поставлена под угрозу. Удар был нанесен инвесторам фонда управления активами банка Barings MAN. Вклады в размере 2,5 млрд. фунтов стерлингов "сгорели" сразу после объявления банкротства - 27 февраля.
Размеры краха были установлены далеко не сразу. Лисон в результате биржевой азартной игры на повышение индекса Nikkei израсходовал огромные суммы денег. Однако курсы акций падали. Акции оказались объектом чудовищной спекуляции, и в итоге дилер проиграл банк.
Никто в солидной и придерживающейся консервативных принципов компании не мог предположить подобную спекулятивную катастрофу. Банк Barings был не только опорой английского истеблишмента, но и традиционным кредитным инструментом на острове. Даже сама королева доверяла ему инвестиционные сделки. А после случившегося, согласно сообщениям лондонской газеты Guardin, королева Елизавета II и принц Чарльз потеряли предположительно 1 млн. фунтов стерлингов. Приблизительно 500 тысяч фунтов стерлингов лишилась и управляемая престолонаследником благотворительная организация Prince Trust.
В газетах всегда отмечался безупречный имидж Barings и применяемые им в бизнесе методы. Банкирский дом Берингов соблюдал консервативные деловые принципы уже на протяжении 12 поколений. В отличие от крупнейшего британского инвестиционного банка S.G. Warburg Securities, он отказался глобально расширять операции во всех сферах. Его основной принцип гласил: "Концентрация на тех сделках, которые приносят небольшой капитал". Barings участвовал в американском инвестиционном банке Dillon Read с долей 40%. А в международных сделках по слиянию и поглощению он занял одно из первых мест. Считаясь общественно полезным учреждением, банк имел 4000 сотрудников, с 1985 года им управлял член семьи Питер Беринг.
В помещениях старейшего торгового банка Лондона висели портреты членов 12 поколений семьи Беринга - уроженца города Бремена, который основал банк в 1762 году в Лондоне после успешных торговых сделок.
За относительно короткое время банк стал одним из наиболее крупных кредитных институтов и настоящим казначеем империи. Он был кредитором и финансовым маклером королей Европы, наполеоновского режима во Франции, юных Соединенных Штатов Америки и царской России. В конце прошлого века говорили, что "в Европе существует шесть великих держав - Англия, Франция, Пруссия, Австрия, Россия и братья Беринг".
Беринги финансировали различные проекты - от лондонского метро до телеграфа в США. Если кому-то в Лондоне нужен крупный кредит, как писал в 1903 году один немецкий дипломат, то он был должен обратиться в Barings. Только в 1890 году Barings оказался в затруднительном положении в связи с лопнувшими аргентинскими долгосрочными займами. Однако в то время Банк Англии поддержал Barings и таким образом укрепил репутацию ведущего торгового банка страны.
Даже после своего банкротства Barings все еще был способен заинтересовать целый ряд потенциальных покупателей, в том числе Dresdner Bank и другие многочисленные иностранные организации, но в итоге победила нидерландская страховая группа ING, которая собиралась продолжать торговлю фьючерсами на финансовом рынке Сингапура. Старая фирма Barings, занимавшаяся этим прежде, была ликвидирована и заменена новой.
Цена покупателя за банк Barings составляла менее 100 млн. фунтов стерлингов. Служащие, занимавшие руководящие посты, были либо уволены, либо продолжали исполнять обязанности до завершения этой неприятной истории только в качестве консультантов, в том числе бывший председатель правления Питер Беринг. В заключительном докладе Банка Англии содержится вывод, что причиной краха стал недостаточный контроль и надзор практически во всех областях менеджмента Barings.
Технология игры и маленькие секреты
Когда мелкий торговец Лисон благодаря значительным успехам заслужил доверие начальства, ему стали предоставлять большую свободу действий. Все-таки именно он в 1994 году заработал 25 млн. фунтов стерлингов за счет срочных сделок на основе фондового индекса Nikkei 225 - тогда треть прибыли банка Barings была получена в результате его операций. Плюс неучтенная прибыль по счетам многочисленныз "приватных" клиентов. Таким образом Лисон, который вначале осуществлял сделки только за личный счет клиентов, вскоре получил право на "очень большие деньги" и мог уже самостоятельно заключать контракты за весь банк. Но пакеты с миллионами акций, на которые он делал ставку, были всегда большими, а его предложения - рискованными. Он играл с возрастающим фондовым индексом Японии без гарантии, что и стало для него и банка Barings причиной гибели. Причем для любого знатока рынка было очевидно, что виной тому могли быть не только арбитражные сделки, но и некоторые рискованные операции, например, одновременная покупка и продажа опционов - так называемый короткий стрэддл. Суть здесь заключается в том, что колебания индекса Nikkei находятся до наступления срока исполнения опционов в рамках торговой сферы и потому продавец может почти полностью присваивать себе полученную от продажи выручку.
Примечательно, что в прогнозах банка Barings японский рынок акций оценивался как "рынок быка", то есть очень оптимистично, на что с удивлением обращали внимание японские эксперты. Такой прогноз явно противоречил политическим проблемам в стране и случившемуся землетрясению.
Но Ник Лисон недооценил сложившуюся ситуацию и продолжал действовать крайне неосторожно, зайдя в своих спекуляциях так далеко, что в любом случае уже не смог бы выйти из этой истории без широкой огласки. Он продолжал игру. В конце концов в отделении банка Barings в Сингапуре накопились финансовые закладные на общую сумму 29 млрд. долларов.
В конечном счете Ник Лисон действовал как неудачливый игрок в рулетку - пытался возместить свои потери за счет все больших ставок. Он вновь поставил на красную масть - растущий индекс Nikkei, - но ему выпала черная - этот индекс упал на "дно". В итоге скопилось более 44 тысяч позиций, что превышало количество срочных сделок на основе индекса Nikkei всех других банков.
Ирония судьбы: в Японии все еще недостаточно развита торговля производными финансовыми инструментами по сравнению с другими мировыми финансовыми центрами. Поэтому сделки с фьючерсами практикуются в основном в Сингапуре, где почти нет законных ограничений для финансовых инноваций. И, кроме того, на тамошней срочной финансовой бирже SIMEX совершалось столько же сделок на основе японского фондового индекса, сколько на Осакской фондовой бирже, которая в Японии имеет на них монополию. Еще за неделю до краха Ник Лисон в одном интервью сказал, что сделки он заключал в основном на базе индекса Nikkei 225. Другими словами, он практически единолично контролировал выполнение своих операций.
Проверяющие уже в середине прошлого года выказывали свое недовольство по поводу отсутствия контроля в отделении Barings в Сингапуре. Они были озадачены высокими прибылями отделения банка, находящегося под руководством Лисона, и задавали вопрос, за счет чего они могли быть получены.
На второй фазе скандала вступил в действие падающий индекс Nikkei - в течение февраля его значение понизилось на 10%. Опытные торговцы опционами применили бы в этом случае другие стратегии. Однако Лисон продолжал делать ставку на повышение курса акций и пытался втайне от руководства банка добиться положительных результатов через массовую скупку индексных фьючерсов. В качестве гарантии для выполнения обязательств при операциях на основе индекса Nikkei 225 требовался только залог в размере 3,25% стоимости контракта.
Гарантийный взнос, или маржа, служат для того, чтобы компенсировать ежедневно возникающие на основе контрактов убытки. Стоимость каждого контракта подлаживается под уровень индекса Nikkei. Barings должен был выплачивать 18 - 20 млн. иен в зависимости от договора, в пересчете это 250 - 300 тыс. немецких марок (около 130 тысяч фунтов стерлингов). При поднимающемся уровне индекса необходимо было, таким образом, увеличить количество маржинальных соглашений, потому что почти ежедневно уменьшалась стоимость продаваемых опционов и покупаемых фьючерсов.
Если же гарантийный взнос не сделан, биржевые правила предусматривают и ликвидацию контракта. Итак, Лисон вынужден был непрерывно доставать новые средства, чтобы не взлететь на воздух.
О его торговой стратегии позволяет судить исследовательский отчет Банка Англии. Специалисты считают, что банк Barings потерял так много денег потому, что была сделана ставка на "короткий" опцион "пут" и на "длинные" фьючерсы, что еще более усилило "длинную" позицию. Оба эти инструмента нацелены на повышающуюся биржевую тенденцию. В случае успеха Лисон получил бы очень большую прибыль.
Прежде Ник Лисон "концентрировался" на не слишком рискованных арбитражных сделках, с помощью которых пытался воспользоваться минимальной разницей между котировками индекса Nikkei 225 в Сингапуре и Осаке.
Отдел, занимающийся проведением денежных операций, Лисон, по-видимому, дезинформировал тем, что неоплаченные контракты не причислял к торговле за счет банка, а декларировал их за счет клиентов. Наконец, фьючерсы записывались также квалифицированно и на неправильные счета или же на мнимые, которые не подлежали внутреннему компьютерному контролю.
Финал
Уже в начале февраля для каждого стали очевидными обязательства банка Barings, вытекающие из участия в сделке с открытыми контрактами на базе индекса Nikkei на Осакской фондовой бирже. Barings был бесспорно крупнейшим обладателем позиций, и слухи об ошибках умножались. Торговцы сообщали, что его необычная активность бурно обсуждалась на биржах в Японии и Сингапуре.
По свидетельству дирекции банка, объем сделок стал известен только 24 февраля, на следующий день после исчезновения Ника Лисона. Значительные суммы, по крайней мере, 550 млн. фунтов стерлингов, путем комбинированных операций втайне были переведены на Лисона в Сингапур для обеспечения фьючерсов. 17 февраля Беринг разрешил провести предварительное следствие по сделкам Лисона в Сингапуре, но было уже поздно.
После того как Ник Лисон вместе со своей женой Лиз Джейн в конце февраля сбежал из Сингапура, они провели отпуск в отеле на побережье в Малайзии, затем на самолете отправились через Бруней, Бангкок и Дубаи во Франкфурт. Там их путешествие закончилось. Чиновник федеральной пограничной службы, имея на руках фотографии разыскиваемых лиц, узнал британцев. На пропускном пункте аэропорта Лисона прежде всего угостили кофе и пирожными. На пресс-конференции, состоявшейся в узком кругу, шеф пограничной службы Клаус Северин перед 14 телекамерами публично выразил радость по поводу успеха своего подразделения. Затем Лисона доставили в камеру Франкфуртской следственной тюрьмы на Клапперфельдштрассе. Там он ждал своей дальнейшей участи до Пасхи 1995 года.
Своему адвокату Эберхарду Кемпфу он рассказал, что не хотел сдаваться в руки правосудия в Сингапуре, поскольку судебная практика там не такая, как на родине. (Государство-город Сингапур смог приучить своих граждан к соблюдению порядка и дисциплины. За кражу или обман суд здесь может приговорить к пожизненному заключению.) Случай с Лисоном имел и дипломатические сложности. Еще во Франкфурте Лисон стремился помириться с сингапурской финансовой полицией. Три чиновника из Сингапура подали в суд Франкфурта ходатайство о выдаче преступника, обосновав его обманом и подделкой документов. Лисон заявил, что будет защищаться вплоть до Верховного суда.
Сейчас, после отбытия нескольких лет наказания в Англии, Лисон выпущен из тюрьмы досрочно - за хорошее поведение и по причине болезни. Невзирая ни на что, сейчас Лисон считается вполне состоятельным господином и занимается преподаванием.
Привлекательный риск
То, что институциональные и частные инвесторы все чаще используют производные финансовые инструменты, уже никого не удивляет. Несмотря на высокий риск, возможности получения прибыли здесь весьма заманчивы.
Простой пример. Когда курс акций компании IBM в 1994 году в течение месяца повысился с 50 до 60 долларов, то цена соответствующего опциона на покупку ("колл") увеличилась в пять раз. Затраченные 10000 долларов на опционы "колл" принесли 50000 долларов. Однако те же самые 10000 долларов, затраченные на покупку 200 акций компании IBM, принесли только 4000 долларов прибыли. Такие спекуляции могли успешно повторяться в течение "высокого полета" акций компании IBM, потому что их курс в конце концов повысился до 96 долларов.
Производная финансовая продукция на общем рынке долгосрочных капиталов в настоящее время играет все большую роль.
Но несмотря на все опасности, для международной финансовой системы спекуляция в принципе не является чем-то предосудительным, в этом случае не принято думать о риске, связанном с игрой с совершенно неизвестным результатом, удачу во многом определяет трезвый расчет и знанием экономических законов рынка, успех - выполнение правил риск менеджмента и соблюдение торговой стратегии.
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба