23 апреля 2024 goldenfront.ru
Идея «момента Мински», названного в честь американского экономиста Хаймана Мински (Hyman Minsky), в том, что кризис на финансовых рынках (особенно на кредитных рынках) связан с внезапным и системным обвалом цен на активы. Обычно это случается после долгого периода спекулятивных инвестиций, чрезмерных заимствований и широкого принятия финансовых рисков.
Другими словами, это момент, когда музыка перестает играть, инвесторы перестают покупать, и игра Понци внезапно заканчивается. Это сильный крах.
Америка возможно находится на пороге своего «момента Мински»
Данный процесс перехода от медленного плавно текущего к внезапному длится уже десятилетия.
Политики, центральные банкиры и чиновники решили отложить конфронтацию с реальностью, необходимую для наведения порядка в американской экономике после мирового финансового кризиса 2008-2009 годов. Скорее всего они надеялись на то, что это уже будет не их проблемой в будущем.
Вместо того, чтобы предпринять болезненные, но необходимые шаги по ликвидации: позволить обанкротиться большинству банков и финансовых фирм с огромной долговой нагрузкой и смириться с недолгой болью в экономике, чтобы нормально двигаться дальше; правительство и Федеральная резервная система отодвинули эту проблему в будущее, увеличив денежную массу и государственные расходы.
В 2020 году при пандемии вновь была использована та же схема, что и во время Великого финансового кризиса (печатание денег и рост государственных расходов). Т.к. у монетарных властей был только один инструмент – дубина роста денежной массы – это и было предпринято.
Как говорится, когда доступен только молоток, то любая проблема выглядит как гвоздь. Как в случае с финансовым кризисом, так и в случае с пандемией COVID, Конгресс США сделал ставку на массовый рост расходов, не осознавая (или, как политики с коротким временным горизонтом, не заботясь об этом), что повторяющиеся чрезмерные дефицитные расходы и создание долга, необходимого для их финансирования, в конечном итоге выйдут из-под контроля и создадут огромные проблемы будущим поколениям.
Несмотря на то, что в 2008-2009 гг удалось избежать более серьезного схлопывания пузыря - большой денежно-кредитной перезагрузки, - главные условия не были устранены.
Принятые тогда монетарные и фискальные меры только отсрочили кризис и, что еще хуже, дополнительно раздули огромный пузырь, которому суждено было в конце концов лопнуть.
Мы все еще живем в этом пузыре, о чем говорят рекорды на рынках акций и криптовалют, спекуляции различными активами - от недвижимости до коллекционных предметов и мемкоинов - и займы по принципу «бери, что можешь, пока можешь» как правительствами, так и домохозяйствами, и корпорациями.
Учитывая растущие масштабы (как в номинальном, так и в реальном выражении) долговой проблемы, последствия финансового кризиса в 2024 или 2025 году будут гораздо сильнее возможных последствий 15-ти лет назад.
Накануне кризиса 2008 года федеральный долг США равнялся 64% от ВВП, что соответствовало уровню 1995 года. Это позволило добиться определенной гибкости. Согласно последним квартальным данным, сейчас соотношение долга к ВПП почти в 2 раза выше – 122%.
По этому показателю США сейчас входят в десятку стран с наибольшими долгами в мире наряду с экономически нестабильными государствами, как Венесуэла, Греция, Италия и склеротическая Япония.
Государственный долга США, который в ближайшие месяцы достигнет $35 трлн., сегодня требует более $1,1 трлн. процентных выплат только для его обслуживания. И здесь не учитывается государственный и муниципальный долг, а также необеспеченные обязательства и пособия, такие как Medicare и Social Security, занимающие сегодня большую долю федерального бюджета. Это ограничивает возможность сокращать дефицит за счет уменьшения дискреционных расходов.
Дефицит бюджета в 2024 году ожидается на уровне $1,7 трлн., что увеличит существующий совокупный дефицит бюджета США в размере $22 трлн. Дефицит имеет значение отчасти потому, что высокий дефицит относительно ВВП сильно коррелирует с устойчивой инфляцией.
С 2020 года в США самый высокий уровень дефицита (в процентах от ВВП) со времен Второй мировой войны.Тогда дефицит привел к высокой инфляции, но затем после окончания войны дефицит снизился и превратился в профицит бюджета. Это стало возможным благодаря чуду производительности США в середине 20-го века.
В 2024 году в США не будет такого бума производительности. Искусственный интеллект — одно из ярких пятен, но другие технологии (в частности, криптовалюта), энергетика и горнодобывающая промышленность уходят за границу из-за вмешательства регулирующих органов.
Производство пытается возродиться, но его доля в ВВП всего 11%. Бюрократические, налоговые, монетарные (курс доллара США остается слишком высоким, чтобы быть конкурентоспособным) и другие барьеры сохраняются. Продолжающийся рост (в процентах от ВВП) числа финансовых консультантов, адвокатов по страховым случаям и налоговых бухгалтеров, необходимых для работы с запутанным налоговом кодексом IRS, вряд ли представляет собой революционную армию, необходимую для величия американской экономики.
Когда наступит момент Мински, у правительства США не будет никакой возможности противостоять ему, кроме возобновления количественного смягчения и других форм печатания денег.
В условиях нестабильного рынка облигаций инвесторы будут терять интерес к американским долговым обязательствам. Иностранные покупатели уже начали сокращать свои вложения, и сейчас на их долю приходится всего 30% от стоимости казначейских облигаций США, по сравнению с 45% в 2013 году.
Если данная тенденция внезапно ускорится, США придётся монетизировать свой долг, за счет покупки Федеральной резервной системой казначейских облигаций США. Это приведет к высокой инфляции, даже несмотря на ослабление экономических условий и рост безработицы.
Министерство финансов США и Федеральная резервная система уже взяли на себя обязательство применять подход к управлению кризисом по принципу «чего бы это ни стоило». Когда наступит момент Мински, и рынки облигаций рухнут, «чего бы это ни стоило», будет выражаться в притоке ликвидности в банковскую систему (больше денег из воздуха). Программы будут называть в алфавитном порядке.
В результате США будут вынуждены смириться с повышенным уровнем инфляции. Альтернативы слишком суровы. Правительство США – это эмитент мировой резервной валюты, поэтому США не может объявить дефолт. Существует практический предел того, насколько высокой может быть официальная налоговая ставка. Единственная альтернатива - скрытые налоги в виде высокой инфляции.
Чтобы избежать такого исхода, производительность труда в США должна резко возрасти, чтобы соотношение долга к ВВП снова стало нормальным. Это кажется невозможным. Чем выше соотношение долга к ВВП, тем сильнее раскачивается национальная экономика.
Майкл Вилкерсон
http://goldenfront.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Другими словами, это момент, когда музыка перестает играть, инвесторы перестают покупать, и игра Понци внезапно заканчивается. Это сильный крах.
Америка возможно находится на пороге своего «момента Мински»
Данный процесс перехода от медленного плавно текущего к внезапному длится уже десятилетия.
Политики, центральные банкиры и чиновники решили отложить конфронтацию с реальностью, необходимую для наведения порядка в американской экономике после мирового финансового кризиса 2008-2009 годов. Скорее всего они надеялись на то, что это уже будет не их проблемой в будущем.
Вместо того, чтобы предпринять болезненные, но необходимые шаги по ликвидации: позволить обанкротиться большинству банков и финансовых фирм с огромной долговой нагрузкой и смириться с недолгой болью в экономике, чтобы нормально двигаться дальше; правительство и Федеральная резервная система отодвинули эту проблему в будущее, увеличив денежную массу и государственные расходы.
В 2020 году при пандемии вновь была использована та же схема, что и во время Великого финансового кризиса (печатание денег и рост государственных расходов). Т.к. у монетарных властей был только один инструмент – дубина роста денежной массы – это и было предпринято.
Как говорится, когда доступен только молоток, то любая проблема выглядит как гвоздь. Как в случае с финансовым кризисом, так и в случае с пандемией COVID, Конгресс США сделал ставку на массовый рост расходов, не осознавая (или, как политики с коротким временным горизонтом, не заботясь об этом), что повторяющиеся чрезмерные дефицитные расходы и создание долга, необходимого для их финансирования, в конечном итоге выйдут из-под контроля и создадут огромные проблемы будущим поколениям.
Несмотря на то, что в 2008-2009 гг удалось избежать более серьезного схлопывания пузыря - большой денежно-кредитной перезагрузки, - главные условия не были устранены.
Принятые тогда монетарные и фискальные меры только отсрочили кризис и, что еще хуже, дополнительно раздули огромный пузырь, которому суждено было в конце концов лопнуть.
Мы все еще живем в этом пузыре, о чем говорят рекорды на рынках акций и криптовалют, спекуляции различными активами - от недвижимости до коллекционных предметов и мемкоинов - и займы по принципу «бери, что можешь, пока можешь» как правительствами, так и домохозяйствами, и корпорациями.
Учитывая растущие масштабы (как в номинальном, так и в реальном выражении) долговой проблемы, последствия финансового кризиса в 2024 или 2025 году будут гораздо сильнее возможных последствий 15-ти лет назад.
Накануне кризиса 2008 года федеральный долг США равнялся 64% от ВВП, что соответствовало уровню 1995 года. Это позволило добиться определенной гибкости. Согласно последним квартальным данным, сейчас соотношение долга к ВПП почти в 2 раза выше – 122%.
По этому показателю США сейчас входят в десятку стран с наибольшими долгами в мире наряду с экономически нестабильными государствами, как Венесуэла, Греция, Италия и склеротическая Япония.
Государственный долга США, который в ближайшие месяцы достигнет $35 трлн., сегодня требует более $1,1 трлн. процентных выплат только для его обслуживания. И здесь не учитывается государственный и муниципальный долг, а также необеспеченные обязательства и пособия, такие как Medicare и Social Security, занимающие сегодня большую долю федерального бюджета. Это ограничивает возможность сокращать дефицит за счет уменьшения дискреционных расходов.
Дефицит бюджета в 2024 году ожидается на уровне $1,7 трлн., что увеличит существующий совокупный дефицит бюджета США в размере $22 трлн. Дефицит имеет значение отчасти потому, что высокий дефицит относительно ВВП сильно коррелирует с устойчивой инфляцией.
С 2020 года в США самый высокий уровень дефицита (в процентах от ВВП) со времен Второй мировой войны.Тогда дефицит привел к высокой инфляции, но затем после окончания войны дефицит снизился и превратился в профицит бюджета. Это стало возможным благодаря чуду производительности США в середине 20-го века.
В 2024 году в США не будет такого бума производительности. Искусственный интеллект — одно из ярких пятен, но другие технологии (в частности, криптовалюта), энергетика и горнодобывающая промышленность уходят за границу из-за вмешательства регулирующих органов.
Производство пытается возродиться, но его доля в ВВП всего 11%. Бюрократические, налоговые, монетарные (курс доллара США остается слишком высоким, чтобы быть конкурентоспособным) и другие барьеры сохраняются. Продолжающийся рост (в процентах от ВВП) числа финансовых консультантов, адвокатов по страховым случаям и налоговых бухгалтеров, необходимых для работы с запутанным налоговом кодексом IRS, вряд ли представляет собой революционную армию, необходимую для величия американской экономики.
Когда наступит момент Мински, у правительства США не будет никакой возможности противостоять ему, кроме возобновления количественного смягчения и других форм печатания денег.
В условиях нестабильного рынка облигаций инвесторы будут терять интерес к американским долговым обязательствам. Иностранные покупатели уже начали сокращать свои вложения, и сейчас на их долю приходится всего 30% от стоимости казначейских облигаций США, по сравнению с 45% в 2013 году.
Если данная тенденция внезапно ускорится, США придётся монетизировать свой долг, за счет покупки Федеральной резервной системой казначейских облигаций США. Это приведет к высокой инфляции, даже несмотря на ослабление экономических условий и рост безработицы.
Министерство финансов США и Федеральная резервная система уже взяли на себя обязательство применять подход к управлению кризисом по принципу «чего бы это ни стоило». Когда наступит момент Мински, и рынки облигаций рухнут, «чего бы это ни стоило», будет выражаться в притоке ликвидности в банковскую систему (больше денег из воздуха). Программы будут называть в алфавитном порядке.
В результате США будут вынуждены смириться с повышенным уровнем инфляции. Альтернативы слишком суровы. Правительство США – это эмитент мировой резервной валюты, поэтому США не может объявить дефолт. Существует практический предел того, насколько высокой может быть официальная налоговая ставка. Единственная альтернатива - скрытые налоги в виде высокой инфляции.
Чтобы избежать такого исхода, производительность труда в США должна резко возрасти, чтобы соотношение долга к ВВП снова стало нормальным. Это кажется невозможным. Чем выше соотношение долга к ВВП, тем сильнее раскачивается национальная экономика.
Майкл Вилкерсон
http://goldenfront.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter