7 декабря 2010
Если Европа не решится на кардинальные меры, в ЕС оформится «твердая сердцевина» стран-лидеров, а еврозона войдет в потерянное десятилетие — это оптимистичный сценарий. В худшем случае — покинуть еврозону будет сложно. Но возможно
Чиновники ЕС борются с кризисом полумерами, считают ведущие экономисты и политики. Без кардинальных мер (в соответствии с оптимистичным сценарием) в ЕС оформится «твердая сердцевина» стран-лидеров, а еврозона войдет в потерянное десятилетие. В худшем случае — евро прекратит существование, желающие покинуть еврозону столкнутся с серьезными, но преодолимыми преградами.
Европейский союз проведет в феврале 2011 года новый раунд банковских стресс-тестов, чтобы снять страхи инвесторов по поводу слабости валютного союза и его банковской системы. Об этом заявил еврокомиссар по валютно-финансовым вопросам Олли Рен во вторник после брюссельской встречи с европейскими министрами финансов, пишет Handelsblatt. По словам Рена, первый стресс-тест не выявил опасного положения в Ирландии у Anglo Irish Bank.
Накануне министры финансов стран еврозоны отказались от предложения МВФ нарастить €750-миллиардный «фонд спасения», к помощи которого уже обратились Греция, Ирландия и рискуют обратиться Португалия, Испания и Италия. Главным противником увеличения европейского стабфонда называется Германия
Такой подход к кризисному руководству еврозоной вызвал критику со стороны МВФ. Глава Международного валютного фонда Доминик Стросс-Кан призвал власти Евросоюза к комплексным, а не «пострановым» мерам. «Еврозона должна обеспечить комплексное решение проблемы. Фрагментарный подход не работает», — заявил он после встречи с представителями греческого Минфина, передает Reuters.
С критикой германской тактики выступил и экс-канцлер Германии Гельмут Шмитд (он занимал эту должность с 1974 по 1982 год) в интервью германской Handelsblatt. «Министр финансов Вольфганг Шойбле является человеком, которым я восхищаюсь... Он хорошо понимает бюджетные и финансовые проблемы. Но международные финансовые рынки и рынки капитала, банковские системы или банковский надзор, теневые банки — все это новое для него. Это верно и в отношении Ангелы Меркель. Это не критика Меркель и Шойбле, но нам нужны руководители, которые понимают современную экономику», — заявил Гельмут Шмитд.
Экс-канцлер Германии до сих пор поддерживает идею единой валюты для европейских стран, хотя, по его словам, европейские лидеры сделали «большую ошибку, подключив всех».
«В ближайшие 20 лет с большой вероятностью, минимум в 51%, в ЕС появится твердая сердцевина. В нее войдут немцы, французы и голландцы. Я не уверен относительно итальянцев. Британцы, я уверен, в него не войдут, как и поляки. Это не будет твердый союз с пунктами на бумаге. Де-факто, а не де-юре», — заявил Шмидт.
Уход евро многих бы обрадовал
Однако сама идея того, что единая европейская валюта может быть отменена, или того, что одна или несколько стран могут покинуть еврозону, сейчас не кажется невообразимой, считает The Economist. Такое развитие событий дорого обойдется и повлечет мощный финансовый шок как для тех, кто выходит из союза, так и для тех, кто в нем останется. Впрочем, преграды для желающих покинуть еврозону будут хоть и сложны, но преодолимы.
Главная причина для выхода какой-либо страны из еврозоны может крыться в желании восстановить валютную независимость, которой государство пожертвовало при вхождении в валютный союз. Таким мотивом может руководствоваться как страна с сильной экономикой, так и «периферийные» экономики еврозоны.
Например, немцы могут жаждать вернуть Бундесбанк. С учетом нежелания многих налогоплательщиков ФРГ помогать менее бережливым соседям отказ от евро выглядит для многих немцев очень привлекательно. При таком сценарии к Германии могли бы присоединиться Австрия и Нидерланды с тесными экономическими связями с ФРГ. Вероятно также, что они предпочти бы войти в новый «блок германской марки», нежели оставаться в зоне евро при уходе Германии.
Европейские государства со слабыми экономиками могут также стремиться к монетарной политике, отражающей их собственные нужды. Потребительские цены в «периферийных» странах еврозоны росли быстрее, чем в Германии с введения евро в 1999 году, как и заработные платы. Это затрудняло конкуренцию для компаний «периферийной» Европы с германскими фирмами на зарубежных рынках. Отказ от евро позволил бы Италии, Испании и остальным провести девальвацию и привести зарплаты в соответствие с производительностью труда.
Введение новой валюты потребовало бы от местных правительств закона, прописывающего обменный курс для конвертации в новую валюту зарплат сотрудников госсектора, социальных пособий и выплат по госдолгам. Аналогичные меры потребуются в отношении всех других финансовых операций в стране.
Для предотвращения бегства капитала странам со слабой экономикой, возможно, придется ввести ограничения на банковские переводы, другие формы контроля над движением капитала и даже, может быть, ограничить зарубежные поездки своих граждан. Все эти меры могут и не сработать в таком интегрированном регионе, как Европа, негативно сказаться на торговом обороте, отрезать страну, решившую выйти из еврозоны, от зарубежных займов. Вероятны и другие проблемы — юридические. Правовая неопределенность как в сильных, так и в слабых странах повлечет ущерб для местного и зарубежного бизнеса и вкладчиков, а также для банков.
«Цена развала единой валюты будет огромна»
Однако если Германия окажется в наиболее выгодном положении, то перед государствами европейской периферии замаячат годы лишений и высокой безработицы. Призрак массового изъятия вкладов из банков, высокая стоимость финансирования и социальные волнения выглядят не так страшно, если учесть, что некоторые страны уже с ними столкнулись. «В этом и заключается опасность для евро, — пишет издание. — Цена развала единой валюты будет огромна. В последующем хаосе и взаимных обвинениях выживание ЕС и единый рынок окажутся под угрозой». Но, недооценивая реальность угрозы развала, власти еврозоны не склонны к необходимым радикальным мерам, считает Economist.
Пока же, учитывая фактическое бездействие европейских финансовых властей, Европа стоит перед лицом «потерянного десятилетия», подобного пережитому Латинской Америкой в 1980 –х годах, считает Кеннет Рогофф, профессор экономики и госполитики в Гарварде, бывший главный экономист МВФ.
«По существу, все, что делала Европа и МВФ — это преобразовывала проблему частных долгов в проблему суверенного долга. Частные держатели облигаций, люди и организации, которые давали деньги банкам, позволяли массово выводить свои деньги и заменили их госдолгом. Европейцы решили, что суверенный дефолт более легок, или мечтали, что такого не случится? — задается риторическим вопросом Рогофф в комментарии для Project Syndicate.
Наталья Порталова
Чиновники ЕС борются с кризисом полумерами, считают ведущие экономисты и политики. Без кардинальных мер (в соответствии с оптимистичным сценарием) в ЕС оформится «твердая сердцевина» стран-лидеров, а еврозона войдет в потерянное десятилетие. В худшем случае — евро прекратит существование, желающие покинуть еврозону столкнутся с серьезными, но преодолимыми преградами.
Европейский союз проведет в феврале 2011 года новый раунд банковских стресс-тестов, чтобы снять страхи инвесторов по поводу слабости валютного союза и его банковской системы. Об этом заявил еврокомиссар по валютно-финансовым вопросам Олли Рен во вторник после брюссельской встречи с европейскими министрами финансов, пишет Handelsblatt. По словам Рена, первый стресс-тест не выявил опасного положения в Ирландии у Anglo Irish Bank.
Накануне министры финансов стран еврозоны отказались от предложения МВФ нарастить €750-миллиардный «фонд спасения», к помощи которого уже обратились Греция, Ирландия и рискуют обратиться Португалия, Испания и Италия. Главным противником увеличения европейского стабфонда называется Германия
Такой подход к кризисному руководству еврозоной вызвал критику со стороны МВФ. Глава Международного валютного фонда Доминик Стросс-Кан призвал власти Евросоюза к комплексным, а не «пострановым» мерам. «Еврозона должна обеспечить комплексное решение проблемы. Фрагментарный подход не работает», — заявил он после встречи с представителями греческого Минфина, передает Reuters.
С критикой германской тактики выступил и экс-канцлер Германии Гельмут Шмитд (он занимал эту должность с 1974 по 1982 год) в интервью германской Handelsblatt. «Министр финансов Вольфганг Шойбле является человеком, которым я восхищаюсь... Он хорошо понимает бюджетные и финансовые проблемы. Но международные финансовые рынки и рынки капитала, банковские системы или банковский надзор, теневые банки — все это новое для него. Это верно и в отношении Ангелы Меркель. Это не критика Меркель и Шойбле, но нам нужны руководители, которые понимают современную экономику», — заявил Гельмут Шмитд.
Экс-канцлер Германии до сих пор поддерживает идею единой валюты для европейских стран, хотя, по его словам, европейские лидеры сделали «большую ошибку, подключив всех».
«В ближайшие 20 лет с большой вероятностью, минимум в 51%, в ЕС появится твердая сердцевина. В нее войдут немцы, французы и голландцы. Я не уверен относительно итальянцев. Британцы, я уверен, в него не войдут, как и поляки. Это не будет твердый союз с пунктами на бумаге. Де-факто, а не де-юре», — заявил Шмидт.
Уход евро многих бы обрадовал
Однако сама идея того, что единая европейская валюта может быть отменена, или того, что одна или несколько стран могут покинуть еврозону, сейчас не кажется невообразимой, считает The Economist. Такое развитие событий дорого обойдется и повлечет мощный финансовый шок как для тех, кто выходит из союза, так и для тех, кто в нем останется. Впрочем, преграды для желающих покинуть еврозону будут хоть и сложны, но преодолимы.
Главная причина для выхода какой-либо страны из еврозоны может крыться в желании восстановить валютную независимость, которой государство пожертвовало при вхождении в валютный союз. Таким мотивом может руководствоваться как страна с сильной экономикой, так и «периферийные» экономики еврозоны.
Например, немцы могут жаждать вернуть Бундесбанк. С учетом нежелания многих налогоплательщиков ФРГ помогать менее бережливым соседям отказ от евро выглядит для многих немцев очень привлекательно. При таком сценарии к Германии могли бы присоединиться Австрия и Нидерланды с тесными экономическими связями с ФРГ. Вероятно также, что они предпочти бы войти в новый «блок германской марки», нежели оставаться в зоне евро при уходе Германии.
Европейские государства со слабыми экономиками могут также стремиться к монетарной политике, отражающей их собственные нужды. Потребительские цены в «периферийных» странах еврозоны росли быстрее, чем в Германии с введения евро в 1999 году, как и заработные платы. Это затрудняло конкуренцию для компаний «периферийной» Европы с германскими фирмами на зарубежных рынках. Отказ от евро позволил бы Италии, Испании и остальным провести девальвацию и привести зарплаты в соответствие с производительностью труда.
Введение новой валюты потребовало бы от местных правительств закона, прописывающего обменный курс для конвертации в новую валюту зарплат сотрудников госсектора, социальных пособий и выплат по госдолгам. Аналогичные меры потребуются в отношении всех других финансовых операций в стране.
Для предотвращения бегства капитала странам со слабой экономикой, возможно, придется ввести ограничения на банковские переводы, другие формы контроля над движением капитала и даже, может быть, ограничить зарубежные поездки своих граждан. Все эти меры могут и не сработать в таком интегрированном регионе, как Европа, негативно сказаться на торговом обороте, отрезать страну, решившую выйти из еврозоны, от зарубежных займов. Вероятны и другие проблемы — юридические. Правовая неопределенность как в сильных, так и в слабых странах повлечет ущерб для местного и зарубежного бизнеса и вкладчиков, а также для банков.
«Цена развала единой валюты будет огромна»
Однако если Германия окажется в наиболее выгодном положении, то перед государствами европейской периферии замаячат годы лишений и высокой безработицы. Призрак массового изъятия вкладов из банков, высокая стоимость финансирования и социальные волнения выглядят не так страшно, если учесть, что некоторые страны уже с ними столкнулись. «В этом и заключается опасность для евро, — пишет издание. — Цена развала единой валюты будет огромна. В последующем хаосе и взаимных обвинениях выживание ЕС и единый рынок окажутся под угрозой». Но, недооценивая реальность угрозы развала, власти еврозоны не склонны к необходимым радикальным мерам, считает Economist.
Пока же, учитывая фактическое бездействие европейских финансовых властей, Европа стоит перед лицом «потерянного десятилетия», подобного пережитому Латинской Америкой в 1980 –х годах, считает Кеннет Рогофф, профессор экономики и госполитики в Гарварде, бывший главный экономист МВФ.
«По существу, все, что делала Европа и МВФ — это преобразовывала проблему частных долгов в проблему суверенного долга. Частные держатели облигаций, люди и организации, которые давали деньги банкам, позволяли массово выводить свои деньги и заменили их госдолгом. Европейцы решили, что суверенный дефолт более легок, или мечтали, что такого не случится? — задается риторическим вопросом Рогофф в комментарии для Project Syndicate.
Наталья Порталова
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба