15 октября 2013 InoPressa
По-мнению этих долговых оптимистов, британское руководство наблюдало за постепенной стагнацией экономики, ограничивая стимулы, основываясь на беспочвенных опасениях по поводу кредитных рисков. Даже несмотря на то, что Великобритания имеет один из крупнейших дефицитов среди развитых стран, оптимисты говорят, что страна должна была занимать еще больше. Возможно, но их логика основана на поверхностном восприятии фактов – и пробелах в памяти относительно недавних рисков для стабильности Еврозоны.
Они приводят несколько убедительных аргументов, в частности в отношении высокоприбыльных инфраструктурных проектов. Такие проекты, реализованные по разумной цене, оплачивают сами себя. Правительства должны были сделать больше, и не только для стимулирования спроса. Существует несколько веских неоклассических доводов в пользу увеличения государственных расходов на фоне слабой экономики, когда ресурсы становятся дешевле. Однако долговые оптимисты слишком уверены в надежности британского кредитного статуса и не обращают внимания на риски. Да, с 1800х гг. до Первой мировой войны Великобритания была мировой сверхдержавой, распоряжавшейся огромными колониальными ресурсами и инвестициями. В течение долгого времени эти зарубежные активы приносили доходы, значительно превышавшие проценты по долгу. Но неправильно сравнивать коэффициенты государственного долга того времени, когда Великобритания была крупным чистым кредитором, с сегодняшними коэффициентами долга, когда внешняя задолженность страны превысила заграничные активы. Кроме того, в 1820х гг. Великобритания возглавляла промышленную революцию; а сегодня дела обстоят несколько иначе. Тогда ей не нужно было беспокоиться о пенсионных обязательствах или угрозах существованию банковской системы, которые могли потребовать больших денежных вливаний.
Со времен Депрессии до середины 1970х гг., по мере заката империи, кредитные показатели Великобритании были далеко не выдающимися. В 1930х гг. страна оказалась не в состоянии погасить задолженность перед США, накопленную во время Первой мировой войны и после нее. Хотя сегодня о нем почти забыли, дефолт Великобритании во время Депрессии, пожалуй, сопоставим по своему масштабу с некоторыми более впечатляющими дефолтами развивающихся рынков, произошедшими за последние три десятилетия, если учесть окончательные темпы восстановления. Возможно, это был «простительный дефолт», но о нем нельзя забывать.
Часто говорят, что после Второй мировой войны долг Великобритании достиг почти 250% от валового внутреннего продукта, и сократить его удалось только за счет роста и инфляции. Это миф. Как утверждает Кармен Рейнхарт в своей работе, посвященной мерам финансового давления, если бы Великобритания не использовала сложные правила и нормы, чтобы сохранить номинальные процентные ставки по долгу ниже инфляции, соотношение долг/ВВП страны могло бы увеличиться в период с 1945 по 1955 г. вместо того, чтобы существенно сократиться. Затем наступает эпоха высокой инфляции 1970х гг. – еще один фактический дефолт. Наконец, что не менее важно – как на счет последовательной зависимости Великобритании от спасательных операций, проводившихся Международным валютным фондом с середины 1950х до середины 1970х? Трудно назвать кредитный статус этой страны нерушимым.
С начала 2010 г. и до недавнего времени были все основания беспокоиться о беспорядочном выходе из еврозоны, который мог все разрушить. Это был важный сигнал, к которому было приковано всеобщее внимание. Нелепо утверждать, что кредитный риск исчез к 2010 г. Никто иной, как автор колонки в New York Times Пол Кругман регулярно предсказывал скорый крах евро, начиная с апреля 2010 г. и по июль 2012 г. Пока что его прогнозы в корне не верны. Однако его оценка отражает неопределенность, с которой столкнулись политики, - и противоречивость рекомендаций долговых оптимистов. С одной стороны, они ругали британское правительство за беспокойство по поводу больших дефицитов и растущего долга. С другой стороны, они говорили, что его самые большие опасения могут материализоваться. Возможно, кто-то скажет, что крах еврозоны привел бы к ажиотажному спросу на государственные ценные бумаги. Может быть. Но страна еще не избавилась от дефицита текущего счета и финансовых дефицитов. Скорее всего, крах евро спровоцировал бы массовый отказ от этих бумаг после того, как инвесторы поняли бы, что британские банки и сфера торговли пострадают, несмотря на гибкость валюты. При таком сценарии британское руководство было бы вынуждено почти сразу же устранить крупные дефициты бюджета. Это привело бы к действительно катастрофическим мерам строгой экономии.
Теперь мы знаем, что евро не потерпел крах. Оглядываясь назад, можно сказать, что Великобритания могла бы занимать больше. Но в момент принятия решений мы не можем давать оценку прошедшим событиям. Притворяться, что мы всегда знали, что все будет хорошо, и соответственно оценивать показатели – просто вздор. Конечно, я не утверждаю, что Великобритания или другие развитые страны прекрасно справились с посткризисным периодом. Нужно было бы больше тратить на инфраструктуру, придерживаться более решительной монетарной политики и, возможно, проводить более жесткую реструктуризацию банков. Но между стимулами и стабильностью должен быть баланс. Абсурдно делать вид, что мы всегда знали, будто все наладится, и соответствующим образом оценивать политические рекомендации задним числом.
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Они приводят несколько убедительных аргументов, в частности в отношении высокоприбыльных инфраструктурных проектов. Такие проекты, реализованные по разумной цене, оплачивают сами себя. Правительства должны были сделать больше, и не только для стимулирования спроса. Существует несколько веских неоклассических доводов в пользу увеличения государственных расходов на фоне слабой экономики, когда ресурсы становятся дешевле. Однако долговые оптимисты слишком уверены в надежности британского кредитного статуса и не обращают внимания на риски. Да, с 1800х гг. до Первой мировой войны Великобритания была мировой сверхдержавой, распоряжавшейся огромными колониальными ресурсами и инвестициями. В течение долгого времени эти зарубежные активы приносили доходы, значительно превышавшие проценты по долгу. Но неправильно сравнивать коэффициенты государственного долга того времени, когда Великобритания была крупным чистым кредитором, с сегодняшними коэффициентами долга, когда внешняя задолженность страны превысила заграничные активы. Кроме того, в 1820х гг. Великобритания возглавляла промышленную революцию; а сегодня дела обстоят несколько иначе. Тогда ей не нужно было беспокоиться о пенсионных обязательствах или угрозах существованию банковской системы, которые могли потребовать больших денежных вливаний.
Со времен Депрессии до середины 1970х гг., по мере заката империи, кредитные показатели Великобритании были далеко не выдающимися. В 1930х гг. страна оказалась не в состоянии погасить задолженность перед США, накопленную во время Первой мировой войны и после нее. Хотя сегодня о нем почти забыли, дефолт Великобритании во время Депрессии, пожалуй, сопоставим по своему масштабу с некоторыми более впечатляющими дефолтами развивающихся рынков, произошедшими за последние три десятилетия, если учесть окончательные темпы восстановления. Возможно, это был «простительный дефолт», но о нем нельзя забывать.
Часто говорят, что после Второй мировой войны долг Великобритании достиг почти 250% от валового внутреннего продукта, и сократить его удалось только за счет роста и инфляции. Это миф. Как утверждает Кармен Рейнхарт в своей работе, посвященной мерам финансового давления, если бы Великобритания не использовала сложные правила и нормы, чтобы сохранить номинальные процентные ставки по долгу ниже инфляции, соотношение долг/ВВП страны могло бы увеличиться в период с 1945 по 1955 г. вместо того, чтобы существенно сократиться. Затем наступает эпоха высокой инфляции 1970х гг. – еще один фактический дефолт. Наконец, что не менее важно – как на счет последовательной зависимости Великобритании от спасательных операций, проводившихся Международным валютным фондом с середины 1950х до середины 1970х? Трудно назвать кредитный статус этой страны нерушимым.
С начала 2010 г. и до недавнего времени были все основания беспокоиться о беспорядочном выходе из еврозоны, который мог все разрушить. Это был важный сигнал, к которому было приковано всеобщее внимание. Нелепо утверждать, что кредитный риск исчез к 2010 г. Никто иной, как автор колонки в New York Times Пол Кругман регулярно предсказывал скорый крах евро, начиная с апреля 2010 г. и по июль 2012 г. Пока что его прогнозы в корне не верны. Однако его оценка отражает неопределенность, с которой столкнулись политики, - и противоречивость рекомендаций долговых оптимистов. С одной стороны, они ругали британское правительство за беспокойство по поводу больших дефицитов и растущего долга. С другой стороны, они говорили, что его самые большие опасения могут материализоваться. Возможно, кто-то скажет, что крах еврозоны привел бы к ажиотажному спросу на государственные ценные бумаги. Может быть. Но страна еще не избавилась от дефицита текущего счета и финансовых дефицитов. Скорее всего, крах евро спровоцировал бы массовый отказ от этих бумаг после того, как инвесторы поняли бы, что британские банки и сфера торговли пострадают, несмотря на гибкость валюты. При таком сценарии британское руководство было бы вынуждено почти сразу же устранить крупные дефициты бюджета. Это привело бы к действительно катастрофическим мерам строгой экономии.
Теперь мы знаем, что евро не потерпел крах. Оглядываясь назад, можно сказать, что Великобритания могла бы занимать больше. Но в момент принятия решений мы не можем давать оценку прошедшим событиям. Притворяться, что мы всегда знали, что все будет хорошо, и соответственно оценивать показатели – просто вздор. Конечно, я не утверждаю, что Великобритания или другие развитые страны прекрасно справились с посткризисным периодом. Нужно было бы больше тратить на инфраструктуру, придерживаться более решительной монетарной политики и, возможно, проводить более жесткую реструктуризацию банков. Но между стимулами и стабильностью должен быть баланс. Абсурдно делать вид, что мы всегда знали, будто все наладится, и соответствующим образом оценивать политические рекомендации задним числом.
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter