12 апреля 2017 Bloomberg
Политики любят употреблять в своей речи фразу «валютная манипуляция» всякий раз, когда им кажется, что другая страна использует несправедливое торговое преимущество за счет искусственного ослабления курса своей валюты. Впрочем, на валютных рынках это выражение имеет менее агрессивное значение и зачастую объясняет загадочные движения валют, как например, наблюдаемое в последнее время ослабление доллара.
Все потому, что когда речь заходит о хеджировании, «манипуляция» является довольно распространенным явлением ввиду арбитража, существующего между разными уровнями процентных ставок в различных странах и их отношением к спотовым и форвардным обменным курсам.
Возьмем, к примеру, доходность по 10-летним гособлигациям США и Китая, захеджированным японской иеной. Япония имеет двусторонний дефицит торговли с КНР и профицит с США. Это означает, что Япония заимствует у Китая под процент в районе 7% и одалживает Штатам чуть более чем под 1%. Этот дифференциал подлежит арбитражу японскими экспортерами, которые финансируют внутренние товары по низкой ставке в долларах и продают эти товары китайским потребителям, которые финансируют их по более высокой ставке своей стране. В этом смысле манипуляция и арбитраж – близкие понятия.
Возможности арбитража изобилуют в «базовых валютных свопах», которые в общих чертах можно рассматривать как барометр предложения и спроса на долларовое финансирование на офшорных рынках. Этот спрос в последнее время немного ослаб из-за попыток администрации Трампа дерегулировать финансовую систему США, что снижает необходимость в ежеквартальном и ежегодном финансировании балансов банков.
Глобальная «нехватка долларов» также утратила актуальность по причине ослабления американской валюты вкупе со снижением реальных процентных ставок, тогда как иностранные банки, похоже, перестали наращивать крупные долларовые депозиты после недавней реформы денежного рынка США. Эти факторы создали прекрасные условия для арбитража между долларом и другими валютами.
Для примера возьмем первоклассные дивидендные акции США, выраженные в евро и захеждированные долларами, и японские казначейские векселя, также захеджированные долларами. А теперь сравним их со средневзвешенным по валютным базовым свопам валют Б10 и валют развивающихся рынков. Напомним, что в конце 2016 года финансовые условия существенно смягчились, в результате чего доходность иностранных облигаций, захеджированная в долларах стала достаточно высокой, чтобы ослабить спрос на само долларовое финансирование. Другими словами, привлекательнее для инвестиций выглядят более низкодоходные иностранные активы и их хеджирование в долларах по более высокой ставке, что изрядно снижает затраты на хеджирование.
С тех пор, как в 2010 году бывший министр финансов Бразилии Гиду Мантега популяризовал фразу «валютная война», политики критически относятся к влиянию валютных курсов на экономику. Для валютного рынка это не имеет такого большого значения, поскольку гипотетическая валютная война имеет отношение скорее к прибылям от спотовых и форвардных обменных курсов.
Обратим внимание на чешскую крону и швейцарский франк. В обоих случаях Центробанки прибегали к «манипуляции» своими валютами, устанавливая привязку к евро (1.2 – для евро/франка и 26 – для евро/кроны) с тем, чтобы дать отпор угрозе дефляции. В случае со Швейцарией резкая и внезапная отмена валютной привязки обернулась обвалом подразумеваемого валютного курса, указавшим на масштабы манипуляции.
Пожалуй, самым ярким примером валютной манипуляции можно назвать китайский юань, который с прошлого года торгуется в русле медвежьего тренда против большинства валют. Но мало обсуждается вопрос потенциального влияния этой динамики для США – и для мировой экономики в целом – в аспекте более низкой стоимости долгосрочного заимствования в форме уплощенной кривой доходности американских гособлигаций. Низкие реальные процентные ставки США служат драйвером роста мировой экономики. Инвесторы могут вкладывать свой капитал в активы Штатов с валютой, хеджируемой при более высоких ставках на фоне потенциального укрепления экономики под влиянием политики Трампа – налоговой реформы и расходов на инфраструктуру. В то же время инвесторы могут заимствовать доллары по отрицательным реальным процентным ставкам и реинвестировать в развивающиеся рынки, включая Китай, с более высокими реальными ставками.
На фоне всей этой шумихи вокруг «валютной манипуляции» возможности, которые дают валютные рынки, могут в конечном итоге заглушить политические разговоры о торговой политике, когда экономики будут готовы воспользоваться благами старого доброго валютного арбитража на международном уровне.
http://www.bloomberg.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Все потому, что когда речь заходит о хеджировании, «манипуляция» является довольно распространенным явлением ввиду арбитража, существующего между разными уровнями процентных ставок в различных странах и их отношением к спотовым и форвардным обменным курсам.
Возьмем, к примеру, доходность по 10-летним гособлигациям США и Китая, захеджированным японской иеной. Япония имеет двусторонний дефицит торговли с КНР и профицит с США. Это означает, что Япония заимствует у Китая под процент в районе 7% и одалживает Штатам чуть более чем под 1%. Этот дифференциал подлежит арбитражу японскими экспортерами, которые финансируют внутренние товары по низкой ставке в долларах и продают эти товары китайским потребителям, которые финансируют их по более высокой ставке своей стране. В этом смысле манипуляция и арбитраж – близкие понятия.
Возможности арбитража изобилуют в «базовых валютных свопах», которые в общих чертах можно рассматривать как барометр предложения и спроса на долларовое финансирование на офшорных рынках. Этот спрос в последнее время немного ослаб из-за попыток администрации Трампа дерегулировать финансовую систему США, что снижает необходимость в ежеквартальном и ежегодном финансировании балансов банков.
Глобальная «нехватка долларов» также утратила актуальность по причине ослабления американской валюты вкупе со снижением реальных процентных ставок, тогда как иностранные банки, похоже, перестали наращивать крупные долларовые депозиты после недавней реформы денежного рынка США. Эти факторы создали прекрасные условия для арбитража между долларом и другими валютами.
Для примера возьмем первоклассные дивидендные акции США, выраженные в евро и захеждированные долларами, и японские казначейские векселя, также захеджированные долларами. А теперь сравним их со средневзвешенным по валютным базовым свопам валют Б10 и валют развивающихся рынков. Напомним, что в конце 2016 года финансовые условия существенно смягчились, в результате чего доходность иностранных облигаций, захеджированная в долларах стала достаточно высокой, чтобы ослабить спрос на само долларовое финансирование. Другими словами, привлекательнее для инвестиций выглядят более низкодоходные иностранные активы и их хеджирование в долларах по более высокой ставке, что изрядно снижает затраты на хеджирование.
С тех пор, как в 2010 году бывший министр финансов Бразилии Гиду Мантега популяризовал фразу «валютная война», политики критически относятся к влиянию валютных курсов на экономику. Для валютного рынка это не имеет такого большого значения, поскольку гипотетическая валютная война имеет отношение скорее к прибылям от спотовых и форвардных обменных курсов.
Обратим внимание на чешскую крону и швейцарский франк. В обоих случаях Центробанки прибегали к «манипуляции» своими валютами, устанавливая привязку к евро (1.2 – для евро/франка и 26 – для евро/кроны) с тем, чтобы дать отпор угрозе дефляции. В случае со Швейцарией резкая и внезапная отмена валютной привязки обернулась обвалом подразумеваемого валютного курса, указавшим на масштабы манипуляции.
Пожалуй, самым ярким примером валютной манипуляции можно назвать китайский юань, который с прошлого года торгуется в русле медвежьего тренда против большинства валют. Но мало обсуждается вопрос потенциального влияния этой динамики для США – и для мировой экономики в целом – в аспекте более низкой стоимости долгосрочного заимствования в форме уплощенной кривой доходности американских гособлигаций. Низкие реальные процентные ставки США служат драйвером роста мировой экономики. Инвесторы могут вкладывать свой капитал в активы Штатов с валютой, хеджируемой при более высоких ставках на фоне потенциального укрепления экономики под влиянием политики Трампа – налоговой реформы и расходов на инфраструктуру. В то же время инвесторы могут заимствовать доллары по отрицательным реальным процентным ставкам и реинвестировать в развивающиеся рынки, включая Китай, с более высокими реальными ставками.
На фоне всей этой шумихи вокруг «валютной манипуляции» возможности, которые дают валютные рынки, могут в конечном итоге заглушить политические разговоры о торговой политике, когда экономики будут готовы воспользоваться благами старого доброго валютного арбитража на международном уровне.
http://www.bloomberg.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу