9 декабря 2008 InoPressa
Наряду с судьбой капитализма на прошедшем недавно слушании Конгресса США по вопросу финансовой помощи AIG обсуждался и счет на сумму 1488 долларов за услуги салона красоты на курорте Сент-Реджис в Калифорнии, где в свое время прошла корпоративная вечеринка для руководства компании. "Они делали маникюр, косметические маски, педикюр и массаж, – неистовствовал один конгрессмен, – в то время как простые американцы оплачивали их счета".
Скрупулезное исследование ваших счетов – это цена, которую приходится платить за то, что вашим акционером становится налогоплательщик. Правда, это не мешает банкам и страховщикам выстраиваться в очередь за вливаниями капитала. Весьма вероятно, что в итоге правительства станут крупнейшими акционерами финансового сектора развитых стран с инвестициями в размере 500 млрд долларов и более, что составит около четверти рыночной стоимости банковского сектора.
Финансовая система получает господдержку раньше всех остальных потому, что она представляют собой кровеносную систему экономики, доставляя жизненно важные кредиты домохозяйствам и компаниям. Но даже экстренная помощь не бывает бесплатной. Истории со счетами руководителей банков замалчивают отчасти для того, чтобы не расстраивать избирателей, которым итак пришлось несладко. Большинство европейских схем государственной помощи предусматривает кредитование прежде всего самых жизнеспособных компаний (во Франции даже имеется составленный по этому признаку список), а также ограничение или отказ от выплаты дивидендов, которые истощают капиталы банков. 12 ноября в США регуляторы банковского сектора выступили с неожиданным совместным заявлением, в котором они предупредили кредитные учреждения о необходимости "выполнять свою фундаментальную функцию в экономике" и избегать выплат чрезмерных дивидендов акционерам.
На случай, если банки этот сигнал не поймут, политики готовы перейти к жесткому прессингу. Председатель банковского комитета Сената заявил, что если "улучшений не будет, мы готовы изменить закон". Министр финансов Франции выразила надежду на то, что "одних угроз будет достаточно".
Несмотря на то что финансовому сектору сейчас такая опека необходима, долговременное участие государства в банковской системе – перспектива малопривлекательная. На основании многочисленных фактов специалисты давно пришли к выводу, что контролируемые государством банки становятся политизированными и часто размещают капитал не на рыночных принципах. Паола Сапиенца из Северо-западного университета обнаружила, что итальянские государственные банки предоставляли дешевые кредиты компаниям тех регионов, которые голосовали за их политических покровителей. Даже спустя десятилетие после финансового краха в Японии до одной трети японских компаний являли собой так называемых "зомби" – их поддерживали с помощью нерыночного кредитования банки, которые находились под давлением правительства.
Правительства стараются инвестировать на короткие сроки. В основном они получают неголосующие инструменты, в большинстве случаев привилегированные акции. Почти все финансовые компании останутся на бирже, а их директора и дальше будут юридически обязаны учитывать интересы всех акционеров, а не только государства. Увеличив через некоторое время доходы по ценным бумагам, правительства надеются побудить банки вернуть средства налогоплательщиков максимально быстро. И хотя есть признаки того, что Франция, возможно, не справится с искушением мелочно контролировать деятельность своих банков, правительства большинства стран этого делать не собираются. Ориентируясь на шведский пример спасения банков в 1990-х, они намерены в течение нескольких лет продать свои доли и вернуть таким образом средства налогоплательщиков.
Но это будет непросто. Даже если бы перспективы развития банковского сектора и не были столь печальными, сторонним инвесторам все равно было бы трудно "проглотить" все эти акции за один прием. Это обстоятельство может разрушить надежды правительств на быстрый выход из состава акционеров. В условиях экономического ненастья политическое давление на банки может возрасти. Вспомним немецкий Commerzbank, который получил от правительства 8 млрд евро (10 млрд долларов), что почти в два раза больше его рыночной стоимости. Теперь, когда этот банк пытается интегрировать своего недавно поглощенного конкурента Dresdner Bank, он может столкнуться с давлением со стороны правительства, требующего сохранить рабочие места и выдавать неприбыльные кредиты. Обычно находящиеся у правительства привилегированные акции дают ему право налагать вето на сделки – несомненно, что эта возможность будет использоваться для блокирования нежелательных с политической точки зрения поглощений.
Степень свободы банков может зависеть от того, в какой форме государства будут владеть своими акциями. Министерство финансов США будет управлять ими напрямую, хотя и привлекая помощь внешних консультантов. Министерство финансов Нидерландов тоже будет держаться за свои инвестиции, хотя оно по крайней мере имеет позитивную репутацию невмешательства в дела крупных компаний. В большинстве других стран Европы планируется создание независимых управляющих агентств, однако то, что они будут независимыми, вызывает сомнения. Активное участие государства имеет смысл сейчас, во время кризиса. Однако из-за него возникает риск того, что и в будущем политики будут слишком сильно вмешиваться в деятельность контролируемых компаний. И устраивать разбирательства не только из-за счетов из салонов красоты.
© 2008 The Economist Newspaper Limited
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Скрупулезное исследование ваших счетов – это цена, которую приходится платить за то, что вашим акционером становится налогоплательщик. Правда, это не мешает банкам и страховщикам выстраиваться в очередь за вливаниями капитала. Весьма вероятно, что в итоге правительства станут крупнейшими акционерами финансового сектора развитых стран с инвестициями в размере 500 млрд долларов и более, что составит около четверти рыночной стоимости банковского сектора.
Финансовая система получает господдержку раньше всех остальных потому, что она представляют собой кровеносную систему экономики, доставляя жизненно важные кредиты домохозяйствам и компаниям. Но даже экстренная помощь не бывает бесплатной. Истории со счетами руководителей банков замалчивают отчасти для того, чтобы не расстраивать избирателей, которым итак пришлось несладко. Большинство европейских схем государственной помощи предусматривает кредитование прежде всего самых жизнеспособных компаний (во Франции даже имеется составленный по этому признаку список), а также ограничение или отказ от выплаты дивидендов, которые истощают капиталы банков. 12 ноября в США регуляторы банковского сектора выступили с неожиданным совместным заявлением, в котором они предупредили кредитные учреждения о необходимости "выполнять свою фундаментальную функцию в экономике" и избегать выплат чрезмерных дивидендов акционерам.
На случай, если банки этот сигнал не поймут, политики готовы перейти к жесткому прессингу. Председатель банковского комитета Сената заявил, что если "улучшений не будет, мы готовы изменить закон". Министр финансов Франции выразила надежду на то, что "одних угроз будет достаточно".
Несмотря на то что финансовому сектору сейчас такая опека необходима, долговременное участие государства в банковской системе – перспектива малопривлекательная. На основании многочисленных фактов специалисты давно пришли к выводу, что контролируемые государством банки становятся политизированными и часто размещают капитал не на рыночных принципах. Паола Сапиенца из Северо-западного университета обнаружила, что итальянские государственные банки предоставляли дешевые кредиты компаниям тех регионов, которые голосовали за их политических покровителей. Даже спустя десятилетие после финансового краха в Японии до одной трети японских компаний являли собой так называемых "зомби" – их поддерживали с помощью нерыночного кредитования банки, которые находились под давлением правительства.
Правительства стараются инвестировать на короткие сроки. В основном они получают неголосующие инструменты, в большинстве случаев привилегированные акции. Почти все финансовые компании останутся на бирже, а их директора и дальше будут юридически обязаны учитывать интересы всех акционеров, а не только государства. Увеличив через некоторое время доходы по ценным бумагам, правительства надеются побудить банки вернуть средства налогоплательщиков максимально быстро. И хотя есть признаки того, что Франция, возможно, не справится с искушением мелочно контролировать деятельность своих банков, правительства большинства стран этого делать не собираются. Ориентируясь на шведский пример спасения банков в 1990-х, они намерены в течение нескольких лет продать свои доли и вернуть таким образом средства налогоплательщиков.
Но это будет непросто. Даже если бы перспективы развития банковского сектора и не были столь печальными, сторонним инвесторам все равно было бы трудно "проглотить" все эти акции за один прием. Это обстоятельство может разрушить надежды правительств на быстрый выход из состава акционеров. В условиях экономического ненастья политическое давление на банки может возрасти. Вспомним немецкий Commerzbank, который получил от правительства 8 млрд евро (10 млрд долларов), что почти в два раза больше его рыночной стоимости. Теперь, когда этот банк пытается интегрировать своего недавно поглощенного конкурента Dresdner Bank, он может столкнуться с давлением со стороны правительства, требующего сохранить рабочие места и выдавать неприбыльные кредиты. Обычно находящиеся у правительства привилегированные акции дают ему право налагать вето на сделки – несомненно, что эта возможность будет использоваться для блокирования нежелательных с политической точки зрения поглощений.
Степень свободы банков может зависеть от того, в какой форме государства будут владеть своими акциями. Министерство финансов США будет управлять ими напрямую, хотя и привлекая помощь внешних консультантов. Министерство финансов Нидерландов тоже будет держаться за свои инвестиции, хотя оно по крайней мере имеет позитивную репутацию невмешательства в дела крупных компаний. В большинстве других стран Европы планируется создание независимых управляющих агентств, однако то, что они будут независимыми, вызывает сомнения. Активное участие государства имеет смысл сейчас, во время кризиса. Однако из-за него возникает риск того, что и в будущем политики будут слишком сильно вмешиваться в деятельность контролируемых компаний. И устраивать разбирательства не только из-за счетов из салонов красоты.
© 2008 The Economist Newspaper Limited
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу