17 марта 2021 Bloomberg
Вопрос не в том, откажется ли мировая экономика от ископаемого топлива, а в том, когда она это сделает. Исследователи пытаются разобраться, что это означает для международной политики
Rand Corporation разрабатывает сценарии военных учений совместно с Пентагоном с 1950-х годов, моделируя такие крайние варианты событий, как война США на два фронта с Китаем и Россией. Теперь этот исследовательский центр использует свои инструменты в сфере реальной политики, чтобы ответить на вопрос, который чаще всего ассоциируется с экоактивистами-мечтателями: как чистая энергия изменит мир?
Rand входит в небольшую но растущую группу, которая состоит из исследовательских организаций, университетов и, по крайней мере, одного европейского правительства, которые пытаются понять, какими могут быть геополитические последствия для мира, в котором доминирует зеленая энергетика. И это еще раз подчеркивает, что некогда нелепая идея о том, что возобновляемые источники энергии вытеснят ископаемое топливо, стала мейнстримом.
Прошлый год стал переломным. Китай, крупнейший источник загрязнений в мире, наконец присоединился к тем странам и компаниям, которые стремятся достичь углеродной нейтральности в установленные сроки. Европейский союз впервые выработал больше электроэнергии из источников, не содержащих углерода, чем из источников, загрязняющих среду. Джо Байден одержал победу за пост президента США, представив грандиозные планы по борьбе с изменением климата.
Выступая в прошлом месяце в Совете Безопасности ООН, премьер-министр Великобритании Борис Джонсон высмеял тех, кто все еще считает изменение климата неподходящим для серьезной дипломатии.
Разрушительные последствия
Некоторые эксперты даже предсказывают, что конец эпохи, которую и определил неравномерный доступ к залежам ископаемого топлива, обеспечит такие же преимущества в плане безопасности, как и после окончания холодной войны. В конце концов, у современного Саддама Хусейна не было бы особых причин вторгаться в Кувейт, чтобы захватить там солнечные электростанции, подобно тому, как он захватил нефтяные скважины страны в 1990 году, потому что в кувейтской пустыне больше не было бы ничего особенного. Дешевле было бы купить панели, чтобы самостоятельно поставить их.
«Теперь любой может стать игроком в сфере энергетики, такова природа возобновляемых источников энергии, — отметил бывший президент Исландии Олафур Рагнар Гримссон, возглавлявший международную комиссию по геополитике трансформации энергии. Гримссон уже видел, каким может быть зеленое будущее. Структура энергопотребления Исландии на 85% состоит из возобновляемых источников энергии, и вся электроэнергия страны вырабатывается из чистых источников. В последний раз, когда у этого островного государства произошел конфликт с другой страной из-за ресурсов, речь шла о рыбе.
«Нужна новая геополитическая модель, вы не можете просто поместить возобновляемые источники энергии в старую модель, состоящую из угля и нефти», — заявил Гримссон.
Однако пока не удастся обеспечить доминирование возобновляемой энергии, нефть может привести к продолжительным и разрушительным последствиям. На протяжении почти трехсот лет доступ к ископаемому топливу определял подъем и падение великих держав. Удобно расположенные шахты с большими запасами угля помогли начать промышленную революцию в Британии и расширить империю. Нефть и газ обеспечили военную мощь бывшего Советского Союза и породили «американский век», включая американские альянсы и развертывание флота.
«Мы еще не приблизились к миру, в котором доминируют возобновляемые источники энергии, — заявил Андреас Голдтау, который руководит проектом в Эрфуртском университете, направленным на выявление системных последствий перехода на чистую энергию.
Победители и проигравшие
Изменение такого важного аспекта глобальной иерархии может иметь множество последствий. Возможно, Владимир Путин будет бороться за то, чтобы поддержать рост России как «энергетической сверхдержавы». Подъем сланцевой отрасли в США в сочетании с доминированием Китая в производстве возобновляемых источников энергии может определить соперничество сверхдержав 21-го века. Американские альянсы и военные базы на Ближнем Востоке лишатся смысла. Внезапная потеря нефтяных доходов может спровоцировать восстания наподобие арабской весны против самых слабых автократий в нефтяных государствах.
По словам Голдтау, единственное, что известно о переходах, — это то, что «они никогда, никогда не бывают линейными». Взять, например, югославские конфликты после холодной войны или отказ от плановой экономики в бывшем коммунистическом блоке в конце 1980-х годов. Многие бывшие республики, от Украины до Туркменистана, по-прежнему страдают от нестабильности и через 30 лет так и не достигли рыночной демократии.
Невозможно точно предсказать результаты перехода. Канадский ученый Вацлав Смил спрогнозировал падение потребления угля с 95% в 1900 году до 26% спустя столетие. Однако в абсолютном выражении мировое потребление выросло примерно с 800 млн тонн в год в 1900 году до почти 5.5 млрд тонн на сегодняшний день. Хотя с нефтью может сложиться иная ситуация, это топливо, скорее всего, будет использоваться дольше, чем предпочло бы большинство климатологов.
Эйрик Вэрнесс, главный экономист норвежского государственного энергетического гиганта Equinor ASA считает, что трудно представить плавный и быстрый энергетический переход в нынешней конкурентной и националистической среде. Он принимал участие в работе комиссии Гримссона и в целом согласен с ее оптимистичными выводами.
«Чтобы полностью перейти на альтернативные источники энергии, вероятно, потребуется относительно благоприятный геополитический климат, — отметил Вэрнесс. — В какой-то степени мы должны обеспечить удачное стечение обстоятельств».
Хотя источники чистой энергии доступны каждому, выиграет тот, кто получает прибыль от продуктов, используемых для их эксплуатации. Солнечные батареи, ветряные турбины и батареи будут пользоваться таким спросом, что страны уже сейчас конкурируют за то, чтобы получить свою долю. Однако многие останутся позади.
Около 60% солнечных панелей производят китайские компании — о таком уровне влияния на рынке нефти ОПЕК может только мечтать. Это гарантирует большое торговое преимущество, но президент Си Цзиньпин не может в одиночку использовать его в геополитических целях.
«Что вас беспокоит? Вы покупаете, используете это, и как только вы это получаете, они не могут отнять это у вас», — заявила Карен Смит Штеген, профессор политологии в Бременском университете Якобса, Германия, которая изучала возможности 165 стран победить или проиграть в рамках переходного периода с политической точки зрения.
Глобальное неравенство и соперничество, скорее всего, развернется вокруг доступа к технологиям и финансам, установления стандартов и контроля над ключевыми сырьевыми ресурсами. Китай контролирует более 90% некоторых редкоземельных металлов, необходимых для электромобилей и морских ветровых турбин. Однажды Пекин уже использовал свою монополию, перекрыв поставки в Японию после столкновения в 2010 года вблизи островов, на которые претендуют обе страны. С тех пор Япония сократила долю импорта редкоземельных элементов из Китая более чем на треть, чтобы уменьшить воздействие с его стороны.
Взаимосвязи
В ноябре в Великобритании пройдет климатический саммит COP26, на котором страны обсудят дальнейшие перспективы. Лидеры хотят убедиться, что все остальные выполняют обязательства по сокращению выбросов, и что их страны не понесут убытки.
Этот страх может привести к тому, что немецкий экономист Ханс-Вернер Зинн назвал «зеленым парадоксом». Он утверждает, что переход может побудить производителей нефти — особенно тех, кто имеет высокие затраты на добычу или небольшие запасы -начать выкачивать нефть как можно быстрее, пока сохраняется спрос. Рост предложения увеличит выбросы углекислого газа, а также снизит цены на нефть, что сделает ее более конкурентоспособной по сравнению с возобновляемыми источниками энергии и замедлит переход к более чистой энергии.
Дешевая нефть может также разорить слабые режимы, прежде чем они успеют найти другие источники доходов. Февральское исследование британского аналитического центра Carbon Tracker показало, что, если глобальные климатические цели будут достигнуты, доходы 40 правительств от нефти и газа в среднем сократятся на 51%. Это может дестабилизировать правительства и лишить такие страны, как Нигерия или Ирак, возможности бороться с угрозами со стороны террористических организаций, таких как «Боко Харам» и «Исламское государство».
В недавнем докладе Европейский совет по международным отношениям пришел к выводу, что богатые страны должны будут помочь залатать финансовые дыры. «Зеленая сделка» ЕС, в частности, может оказать столь же большое влияние на региональную геополитику, как и на климат Земли. Блок производит менее 10% мировых выбросов CO₂, но такие его соседи, как Алжир, Азербайджан, Россия и Турция, зависят от европейского рынка, который закупает большую долю их экспорта. Многие из них потребляют большое количество углеродов и уязвимы перед планируемым ЕС трансграничным налогом на углерод.
И нет никакой гарантии, что конфликт удастся смягчить, если эти страны станут более энергетически независимыми. Нефть — наиболее активно торгуемый товар на планете, и любое резкое снижение спроса приведет к сокращению этих взаимосвязей.
«Мы знаем, что торговля — это хорошо, — отметил Голдтау из Эрфуртского университета. — Когда государства зависят друг от друга, у них меньше желания развязывать конфликты».
Поиск компромисса
Старший научный сотрудник Rand Бенджамин Престон, разделил мир на три категории. Первая состоит из таких стран, как Исландия, которые уже совершили переход и у которых почти ничего не осталось на кону. Вторая — нефтедобывающие государства, зависящие от экспорта, которые теряют больше остальных.
Третья и наименее изученная группа — это страны, которые как производят, так и потребляют ископаемое топливо. По словам Престона, они могут предпочесть декарбонизировать собственную экономику и одновременно максимизировать доходы от экспорта нефти, газа и угля. Это непредсказуемый фактор, который может повлиять как на международную политику, так и на продолжительность переходного периода.
Взять, к примеру Китай, который установил больше солнечных электростанций, чем весь остальной мир вместе взятый, но при этом экспортирует еще больше угольных генерирующих мощностей. В одном случае он буквально демонтировал стареющий завод в провинции Хунань, чтобы снова возвести его в Камбодже. Австралия, еще одна история успеха солнечной энергетики, недавно открыла новую угольную шахту для снабжения Индии и санкционировала развитие еще одного объекта стоимостью $1 млрд, ориентированного на азиатский рынок.
Тем временем США вряд ли закроют сланцевую отрасль, которая вот уже более десяти лет способствует росту экономики. Меган О’Салливан, директор по геополитике энергетической инициативы в Гарварде, утверждает, что сланец также дает США значительную внешнеполитическую свободу. Увеличение предложения уменьшило потенциальные последствия влияния цен на нефть, когда Америка ввела санкции против Ирана, вытеснив его нефть с мирового рынка.
По мере распространения использования возобновляемых источников энергии рабочие места и доходы в США и других гибридных странах будут все больше зависеть от решений других стран относительно того, продолжать ли импортировать их ископаемое топливо или нет. Это вряд ли ускорит наступление более мирного «чистого» будущего. По словам Престона, хитрость в том, чтобы «обеспечить безопасный исход для всех стран, которые зависят от существующего ископаемого топлива, но не прекращая перехода».
http://www.bloomberg.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Rand Corporation разрабатывает сценарии военных учений совместно с Пентагоном с 1950-х годов, моделируя такие крайние варианты событий, как война США на два фронта с Китаем и Россией. Теперь этот исследовательский центр использует свои инструменты в сфере реальной политики, чтобы ответить на вопрос, который чаще всего ассоциируется с экоактивистами-мечтателями: как чистая энергия изменит мир?
Rand входит в небольшую но растущую группу, которая состоит из исследовательских организаций, университетов и, по крайней мере, одного европейского правительства, которые пытаются понять, какими могут быть геополитические последствия для мира, в котором доминирует зеленая энергетика. И это еще раз подчеркивает, что некогда нелепая идея о том, что возобновляемые источники энергии вытеснят ископаемое топливо, стала мейнстримом.
Прошлый год стал переломным. Китай, крупнейший источник загрязнений в мире, наконец присоединился к тем странам и компаниям, которые стремятся достичь углеродной нейтральности в установленные сроки. Европейский союз впервые выработал больше электроэнергии из источников, не содержащих углерода, чем из источников, загрязняющих среду. Джо Байден одержал победу за пост президента США, представив грандиозные планы по борьбе с изменением климата.
Выступая в прошлом месяце в Совете Безопасности ООН, премьер-министр Великобритании Борис Джонсон высмеял тех, кто все еще считает изменение климата неподходящим для серьезной дипломатии.
Разрушительные последствия
Некоторые эксперты даже предсказывают, что конец эпохи, которую и определил неравномерный доступ к залежам ископаемого топлива, обеспечит такие же преимущества в плане безопасности, как и после окончания холодной войны. В конце концов, у современного Саддама Хусейна не было бы особых причин вторгаться в Кувейт, чтобы захватить там солнечные электростанции, подобно тому, как он захватил нефтяные скважины страны в 1990 году, потому что в кувейтской пустыне больше не было бы ничего особенного. Дешевле было бы купить панели, чтобы самостоятельно поставить их.
«Теперь любой может стать игроком в сфере энергетики, такова природа возобновляемых источников энергии, — отметил бывший президент Исландии Олафур Рагнар Гримссон, возглавлявший международную комиссию по геополитике трансформации энергии. Гримссон уже видел, каким может быть зеленое будущее. Структура энергопотребления Исландии на 85% состоит из возобновляемых источников энергии, и вся электроэнергия страны вырабатывается из чистых источников. В последний раз, когда у этого островного государства произошел конфликт с другой страной из-за ресурсов, речь шла о рыбе.
«Нужна новая геополитическая модель, вы не можете просто поместить возобновляемые источники энергии в старую модель, состоящую из угля и нефти», — заявил Гримссон.
Однако пока не удастся обеспечить доминирование возобновляемой энергии, нефть может привести к продолжительным и разрушительным последствиям. На протяжении почти трехсот лет доступ к ископаемому топливу определял подъем и падение великих держав. Удобно расположенные шахты с большими запасами угля помогли начать промышленную революцию в Британии и расширить империю. Нефть и газ обеспечили военную мощь бывшего Советского Союза и породили «американский век», включая американские альянсы и развертывание флота.
«Мы еще не приблизились к миру, в котором доминируют возобновляемые источники энергии, — заявил Андреас Голдтау, который руководит проектом в Эрфуртском университете, направленным на выявление системных последствий перехода на чистую энергию.
Победители и проигравшие
Изменение такого важного аспекта глобальной иерархии может иметь множество последствий. Возможно, Владимир Путин будет бороться за то, чтобы поддержать рост России как «энергетической сверхдержавы». Подъем сланцевой отрасли в США в сочетании с доминированием Китая в производстве возобновляемых источников энергии может определить соперничество сверхдержав 21-го века. Американские альянсы и военные базы на Ближнем Востоке лишатся смысла. Внезапная потеря нефтяных доходов может спровоцировать восстания наподобие арабской весны против самых слабых автократий в нефтяных государствах.
По словам Голдтау, единственное, что известно о переходах, — это то, что «они никогда, никогда не бывают линейными». Взять, например, югославские конфликты после холодной войны или отказ от плановой экономики в бывшем коммунистическом блоке в конце 1980-х годов. Многие бывшие республики, от Украины до Туркменистана, по-прежнему страдают от нестабильности и через 30 лет так и не достигли рыночной демократии.
Невозможно точно предсказать результаты перехода. Канадский ученый Вацлав Смил спрогнозировал падение потребления угля с 95% в 1900 году до 26% спустя столетие. Однако в абсолютном выражении мировое потребление выросло примерно с 800 млн тонн в год в 1900 году до почти 5.5 млрд тонн на сегодняшний день. Хотя с нефтью может сложиться иная ситуация, это топливо, скорее всего, будет использоваться дольше, чем предпочло бы большинство климатологов.
Эйрик Вэрнесс, главный экономист норвежского государственного энергетического гиганта Equinor ASA считает, что трудно представить плавный и быстрый энергетический переход в нынешней конкурентной и националистической среде. Он принимал участие в работе комиссии Гримссона и в целом согласен с ее оптимистичными выводами.
«Чтобы полностью перейти на альтернативные источники энергии, вероятно, потребуется относительно благоприятный геополитический климат, — отметил Вэрнесс. — В какой-то степени мы должны обеспечить удачное стечение обстоятельств».
Хотя источники чистой энергии доступны каждому, выиграет тот, кто получает прибыль от продуктов, используемых для их эксплуатации. Солнечные батареи, ветряные турбины и батареи будут пользоваться таким спросом, что страны уже сейчас конкурируют за то, чтобы получить свою долю. Однако многие останутся позади.
Около 60% солнечных панелей производят китайские компании — о таком уровне влияния на рынке нефти ОПЕК может только мечтать. Это гарантирует большое торговое преимущество, но президент Си Цзиньпин не может в одиночку использовать его в геополитических целях.
«Что вас беспокоит? Вы покупаете, используете это, и как только вы это получаете, они не могут отнять это у вас», — заявила Карен Смит Штеген, профессор политологии в Бременском университете Якобса, Германия, которая изучала возможности 165 стран победить или проиграть в рамках переходного периода с политической точки зрения.
Глобальное неравенство и соперничество, скорее всего, развернется вокруг доступа к технологиям и финансам, установления стандартов и контроля над ключевыми сырьевыми ресурсами. Китай контролирует более 90% некоторых редкоземельных металлов, необходимых для электромобилей и морских ветровых турбин. Однажды Пекин уже использовал свою монополию, перекрыв поставки в Японию после столкновения в 2010 года вблизи островов, на которые претендуют обе страны. С тех пор Япония сократила долю импорта редкоземельных элементов из Китая более чем на треть, чтобы уменьшить воздействие с его стороны.
Взаимосвязи
В ноябре в Великобритании пройдет климатический саммит COP26, на котором страны обсудят дальнейшие перспективы. Лидеры хотят убедиться, что все остальные выполняют обязательства по сокращению выбросов, и что их страны не понесут убытки.
Этот страх может привести к тому, что немецкий экономист Ханс-Вернер Зинн назвал «зеленым парадоксом». Он утверждает, что переход может побудить производителей нефти — особенно тех, кто имеет высокие затраты на добычу или небольшие запасы -начать выкачивать нефть как можно быстрее, пока сохраняется спрос. Рост предложения увеличит выбросы углекислого газа, а также снизит цены на нефть, что сделает ее более конкурентоспособной по сравнению с возобновляемыми источниками энергии и замедлит переход к более чистой энергии.
Дешевая нефть может также разорить слабые режимы, прежде чем они успеют найти другие источники доходов. Февральское исследование британского аналитического центра Carbon Tracker показало, что, если глобальные климатические цели будут достигнуты, доходы 40 правительств от нефти и газа в среднем сократятся на 51%. Это может дестабилизировать правительства и лишить такие страны, как Нигерия или Ирак, возможности бороться с угрозами со стороны террористических организаций, таких как «Боко Харам» и «Исламское государство».
В недавнем докладе Европейский совет по международным отношениям пришел к выводу, что богатые страны должны будут помочь залатать финансовые дыры. «Зеленая сделка» ЕС, в частности, может оказать столь же большое влияние на региональную геополитику, как и на климат Земли. Блок производит менее 10% мировых выбросов CO₂, но такие его соседи, как Алжир, Азербайджан, Россия и Турция, зависят от европейского рынка, который закупает большую долю их экспорта. Многие из них потребляют большое количество углеродов и уязвимы перед планируемым ЕС трансграничным налогом на углерод.
И нет никакой гарантии, что конфликт удастся смягчить, если эти страны станут более энергетически независимыми. Нефть — наиболее активно торгуемый товар на планете, и любое резкое снижение спроса приведет к сокращению этих взаимосвязей.
«Мы знаем, что торговля — это хорошо, — отметил Голдтау из Эрфуртского университета. — Когда государства зависят друг от друга, у них меньше желания развязывать конфликты».
Поиск компромисса
Старший научный сотрудник Rand Бенджамин Престон, разделил мир на три категории. Первая состоит из таких стран, как Исландия, которые уже совершили переход и у которых почти ничего не осталось на кону. Вторая — нефтедобывающие государства, зависящие от экспорта, которые теряют больше остальных.
Третья и наименее изученная группа — это страны, которые как производят, так и потребляют ископаемое топливо. По словам Престона, они могут предпочесть декарбонизировать собственную экономику и одновременно максимизировать доходы от экспорта нефти, газа и угля. Это непредсказуемый фактор, который может повлиять как на международную политику, так и на продолжительность переходного периода.
Взять, к примеру Китай, который установил больше солнечных электростанций, чем весь остальной мир вместе взятый, но при этом экспортирует еще больше угольных генерирующих мощностей. В одном случае он буквально демонтировал стареющий завод в провинции Хунань, чтобы снова возвести его в Камбодже. Австралия, еще одна история успеха солнечной энергетики, недавно открыла новую угольную шахту для снабжения Индии и санкционировала развитие еще одного объекта стоимостью $1 млрд, ориентированного на азиатский рынок.
Тем временем США вряд ли закроют сланцевую отрасль, которая вот уже более десяти лет способствует росту экономики. Меган О’Салливан, директор по геополитике энергетической инициативы в Гарварде, утверждает, что сланец также дает США значительную внешнеполитическую свободу. Увеличение предложения уменьшило потенциальные последствия влияния цен на нефть, когда Америка ввела санкции против Ирана, вытеснив его нефть с мирового рынка.
По мере распространения использования возобновляемых источников энергии рабочие места и доходы в США и других гибридных странах будут все больше зависеть от решений других стран относительно того, продолжать ли импортировать их ископаемое топливо или нет. Это вряд ли ускорит наступление более мирного «чистого» будущего. По словам Престона, хитрость в том, чтобы «обеспечить безопасный исход для всех стран, которые зависят от существующего ископаемого топлива, но не прекращая перехода».
http://www.bloomberg.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу