1 июня 2011 The New York Times
Безработица — ужасный бич множества стран западного мира. Почти 14 миллионов американцев не имеют работы, еще больше работает на полставки или не по специальности. В некоторых европейских странах ситуация еще хуже: уровень безработицы среди испанских рабочих составляет 21 процент.
И признаков улучшения не видно. Трагедия продолжается, и, будь наш мир рациональным, экономическая политика была бы прежде всего направлена на то, чтобы положить ей конец.
Однако в политических дискуссиях произошло нечто странное: между власть имущими на обоих берегах Атлантики возник консенсус — проблему рабочих мест решить нельзя, да и не нужно. Вместо стремления прекратить страдания и экономические потери мы видим все новые предлоги для бездействия, облаченные в одеяния целесообразности и ответственности.
Поэтому кто-то должен сказать очевидное: придумывать причины, по которым безработных не нужно возвращать на работу, и нецелесообразно, и безответственно. На самом деле, это гротескный отказ от ответственности.
Какие отговорки я имею в виду? Возьмем, например, последний доклад об экономических перспективах, представленный на прошлой неделе Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). ОЭСР представляет собой, по сути, межправительственный "мозговой центр"; она не обладает возможностью задавать политический курс, однако то, что она говорит, отражает общепринятую точку зрения европейской политической элиты.
Что же сказала ОЭСР по поводу высокой безработицы в своих государствах-членах? "Пространства для решения этих сложных проблем при помощи макроэкономической политики практически не осталось", — заявил генеральный секретарь организации, призвав страны "заняться структурными вопросами", то есть сфокусировать усилия на долгосрочных реформах, которые мало повлияют на нынешнюю ситуацию с безработицей.
А откуда нам стало известно об отсутствии пространства для политики по возвращению безработных на работу? Генеральный секретарь не стал говорить об этом — а в самом докладе даже не предлагаются возможные решения кризиса безработицы. В нем всего лишь отмечаются риски отхода от стандартной политики — какими их видят его авторы.
Но, с другой стороны, кто сегодня всерьез обсуждает создание рабочих мест? Не Республиканская же партия, если только не принимать во внимание ее ритуальные призывы к сокращению налогов и дерегулированию. И не администрация Обамы, которая фактически отказалась заниматься этой темой полтора года назад.
Однако тот факт, что сегодня никто из власть имущих не говорит о рабочих местах, не означает, что ничего нельзя сделать.
Не забывайте о том, что безработные сидят без работы не потому, что не хотят работать или не имеют необходимых навыков. С нашими рабочими все в порядке: вспомните, что всего четыре года назад уровень безработицы составлял менее 5 процентов.
На самом деле, корнем нашей экономической проблемы является долг — главным образом, ипотечный долг — который домашние хозяйства накопили в годы мыльного пузыря последнего десятилетия. Теперь, когда пузырь лопнул, этот долг стопорит развитие экономики, препятствуя реальному восстановлению в сфере занятости. А поняв, что проблемой является избыточная масса частного долга, вы осознаете, что здесь можно сделать много чего.
Например, мы могли бы приступить к осуществлению программ по типу рузвельтовской W.P.A., направляя безработных, скажем, на ремонт дорог, что, повысило бы их доходы и упростило задачу по уплате долгов домашними хозяйствами. У нас могла бы быть серьезная программа модификации ипотечных договоров, которая позволила бы сократить долги домовладельцев, испытывающих трудности. Мы могли бы попытаться вернуть инфляцию на уровень 4 процентов, как во время второго срока Рональда Рейгана, что способствовало бы снижению реального долгового бремени.
Вот такие меры можно было бы принять для сокращения безработицы. Они были бы неординарными — но неординарны и экономические проблемы, с которыми мы имеем дело. А те, кто предупреждает о рисках тех или иных действий, должны объяснить, почему эти риски должны тревожить нас больше, чем неизбежность продолжения массовых страданий в случае бездействия.
Указывая на то, что мы могли бы делать гораздо больше для решения проблемы безработицы, я, конечно же, признаю политические препятствия на пути реально эффективного политического курса. Так, в Соединенных Штатах любые усилия по борьбе с безработицей упрутся в сопротивление республиканцев. Однако это не повод прекратить обсуждение данной темы. Более того, оглядываясь на то, что я написал за последний год, я сознаю, что и сам согрешил: политический реализм — это, конечно, хорошо, но я говорил слишком мало о том, что нам действительно следует делать для решения важнейшей из наших проблем.
Насколько я могу судить, по вопросу о рабочих местах политики погружаются в состояние усвоенной беспомощности: с каждой новой неудачей в решении проблемы они все больше убеждают себя в том, что она неразрешима. А все мы, знающие, что действительно нужно, должны делать все от нас зависящее, дабы разорвать этот порочный круг.
Against Learned Helplessness Пол Кругман (Paul Krugman)
И признаков улучшения не видно. Трагедия продолжается, и, будь наш мир рациональным, экономическая политика была бы прежде всего направлена на то, чтобы положить ей конец.
Однако в политических дискуссиях произошло нечто странное: между власть имущими на обоих берегах Атлантики возник консенсус — проблему рабочих мест решить нельзя, да и не нужно. Вместо стремления прекратить страдания и экономические потери мы видим все новые предлоги для бездействия, облаченные в одеяния целесообразности и ответственности.
Поэтому кто-то должен сказать очевидное: придумывать причины, по которым безработных не нужно возвращать на работу, и нецелесообразно, и безответственно. На самом деле, это гротескный отказ от ответственности.
Какие отговорки я имею в виду? Возьмем, например, последний доклад об экономических перспективах, представленный на прошлой неделе Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). ОЭСР представляет собой, по сути, межправительственный "мозговой центр"; она не обладает возможностью задавать политический курс, однако то, что она говорит, отражает общепринятую точку зрения европейской политической элиты.
Что же сказала ОЭСР по поводу высокой безработицы в своих государствах-членах? "Пространства для решения этих сложных проблем при помощи макроэкономической политики практически не осталось", — заявил генеральный секретарь организации, призвав страны "заняться структурными вопросами", то есть сфокусировать усилия на долгосрочных реформах, которые мало повлияют на нынешнюю ситуацию с безработицей.
А откуда нам стало известно об отсутствии пространства для политики по возвращению безработных на работу? Генеральный секретарь не стал говорить об этом — а в самом докладе даже не предлагаются возможные решения кризиса безработицы. В нем всего лишь отмечаются риски отхода от стандартной политики — какими их видят его авторы.
Но, с другой стороны, кто сегодня всерьез обсуждает создание рабочих мест? Не Республиканская же партия, если только не принимать во внимание ее ритуальные призывы к сокращению налогов и дерегулированию. И не администрация Обамы, которая фактически отказалась заниматься этой темой полтора года назад.
Однако тот факт, что сегодня никто из власть имущих не говорит о рабочих местах, не означает, что ничего нельзя сделать.
Не забывайте о том, что безработные сидят без работы не потому, что не хотят работать или не имеют необходимых навыков. С нашими рабочими все в порядке: вспомните, что всего четыре года назад уровень безработицы составлял менее 5 процентов.
На самом деле, корнем нашей экономической проблемы является долг — главным образом, ипотечный долг — который домашние хозяйства накопили в годы мыльного пузыря последнего десятилетия. Теперь, когда пузырь лопнул, этот долг стопорит развитие экономики, препятствуя реальному восстановлению в сфере занятости. А поняв, что проблемой является избыточная масса частного долга, вы осознаете, что здесь можно сделать много чего.
Например, мы могли бы приступить к осуществлению программ по типу рузвельтовской W.P.A., направляя безработных, скажем, на ремонт дорог, что, повысило бы их доходы и упростило задачу по уплате долгов домашними хозяйствами. У нас могла бы быть серьезная программа модификации ипотечных договоров, которая позволила бы сократить долги домовладельцев, испытывающих трудности. Мы могли бы попытаться вернуть инфляцию на уровень 4 процентов, как во время второго срока Рональда Рейгана, что способствовало бы снижению реального долгового бремени.
Вот такие меры можно было бы принять для сокращения безработицы. Они были бы неординарными — но неординарны и экономические проблемы, с которыми мы имеем дело. А те, кто предупреждает о рисках тех или иных действий, должны объяснить, почему эти риски должны тревожить нас больше, чем неизбежность продолжения массовых страданий в случае бездействия.
Указывая на то, что мы могли бы делать гораздо больше для решения проблемы безработицы, я, конечно же, признаю политические препятствия на пути реально эффективного политического курса. Так, в Соединенных Штатах любые усилия по борьбе с безработицей упрутся в сопротивление республиканцев. Однако это не повод прекратить обсуждение данной темы. Более того, оглядываясь на то, что я написал за последний год, я сознаю, что и сам согрешил: политический реализм — это, конечно, хорошо, но я говорил слишком мало о том, что нам действительно следует делать для решения важнейшей из наших проблем.
Насколько я могу судить, по вопросу о рабочих местах политики погружаются в состояние усвоенной беспомощности: с каждой новой неудачей в решении проблемы они все больше убеждают себя в том, что она неразрешима. А все мы, знающие, что действительно нужно, должны делать все от нас зависящее, дабы разорвать этот порочный круг.
Against Learned Helplessness Пол Кругман (Paul Krugman)
http://www.nytimes.com/ Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба