ДМИТРИЕВ: Обсуди свои инвестиции на сайте спонсора программы «Сухой остаток» whotrades.com, первой социальной сети трейдеров!
Друзья мои, добрый день, в эфире «Финам FM» программа «Сухой остаток», меня зовут Олег Дмитриев. И, наконец-то, мы дождались этого волшебного времени, когда можно поговорить о том, что нас тревожит, что нас интересует, что нас волнует ежесекундно практически!.. Лирическое настроение у меня сегодня – погода замечательная! Вы уж извините за такое вступление… Поговорим о финансовых рынках, собственно об этом. Обсудим мы сегодня локально перспективы российского рубля в среднесрочной перспективе. Но в то же время, естественно, обсудим и много других интересных вещей, волнующих нас, как я уже сказал.
Итак, прежде всего я представлю моих сегодняшних гостей. Сегодня в студии «Сухого остатка» Анна Кокорева, аналитик компании «Альпари», добрый день, Анна…
КОКОРЕВА: Здравствуйте.
ДМИТРИЕВ: …И в студии Гельды Союнов, старший аналитик управления рынков и акций «Альфа-Банка», добрый день, Гельды.
СОЮНОВ: Добрый день.
ДМИТРИЕВ: Уважаемые слушатели, телефон студии, телефон прямого эфира – 65-10-99-6 (код Москвы – 495), звоните, задавайте вопросы, делитесь собственными мыслями. Либо напишите нам на сайте www.finam.fm.
Ну и, начиная эфир, традиционно, 15.06 в Москве, посмотрим, что произошло к этому времени на этих самых финансовых площадках. Картина маслом.
Вчерашнее закрытие американского рынка, можно сказать, прошло разнонаправленным: легкий минус у Dow Jones, у NASDAQ, но, тем не менее, S&P сделал исторический максимум – и закрылся на уровне 1762, барабанная дробь! Смотрим на Азию – она сегодня снижается: и Nikkei 225 потерял полпроцента, и Shanghai Composite чуть скромнее, но в минусе на 0,2%. Европа, напротив: половину процента прибавляет Footsie 100. И индикаторы российского рынка – разнонаправлены сегодня. Потому что РТС, долларовый индикатор, снижается на 0,2%, а ММВБ, напротив, растет на 0,1%. И, соответственно, РТС – 1489, а ММВБ – 1513. Рубль сегодня мало-мало слабеет.
Смотрим на сырье и на Forex. Нефть марки Brent – 108,85, подросла после вчерашнего, по крайней мере, снижения. Light Sweet – 98 долларов за бочку. Золото – в районе 1344 долларов за унцию. Евро/доллар показывает слабую коррекцию какую-то, по крайней мере, ниже 1,38, и в моменте торгуется он на уровне 1,3763.
Набор голубых фишек разнонаправлен, как всегда. Выделить среди лидеров роста, наверное, можно акции «Роснефти», которые прибавляют процент, и полпроцента прибавляет «Аэрофлот», «ВТБ» в плюсе на 0,3%, «Газпром» совсем скромненько – растет на 0,1%. А вот падают веселее всех сегодня «Норникель», больше процента, и полпроцента теряет «Русгидро». Ну а остальные – вяло как-то.
Ну что ж, вот такова картина маслом, давайте начнем эфир. Ну, давайте с заявленной темы и начнем… Да, Аня?
КОКОРЕВА: Да.
ДМИТРИЕВ: Ты что веселая такая, ты мне скажи? Ты из-за погоды радуешься или из-за рубля российского?
КОКОРЕВА: Ну, приход на «Финам FM» для меня всегда праздник.
ДМИТРИЕВ: Вот! Это нормально. Именно на этот ответ я и рассчитывал.
Ну что ж, продолжим «праздник» и продолжим разговор о российской валюте. Еще раз я напомню для тех, кто, может быть, не ежеминутно мониторит график пары доллар/рубль, что сегодня мы видим ослабление российского рубля против доллара. Ну, это если говорить локально о рубле, хотя, наверное, стоит в целом поговорить о сырьевых валютах, да? Сегодня и австралиец тоже достаточно серьезно просел, новозеландец то же самое.
Итак, 32,01 в моменте торгуется эта пара, то есть один доллар стоит 32 рубля и одну копейку против совсем недавних 31,60. Аня, первый вопрос к тебе. На твой взгляд, что это? Коррекция после сильного снижения? Или, наоборот, если смотреть на более глобальные тенденции, это возвращение в восходящий тренд? Или, может быть, какие-то внутренние факторы на это влияют сейчас? Или, наоборот, внешние факторы? Как ты думаешь?
КОКОРЕВА: Ну, на мой взгляд, коррекция, в принципе, у нас уже прошла, но и дальнейших поводов для роста пары доллар/рубль нет. Потому что мы видим, как ситуация развернулась в Соединенных Штатах Америки, как разворачиваются обстоятельства. И, вообще, я предполагаю, что, в принципе, где-то вот в этом коридоре 31,50-32,50 до конца года мы и будем ходить, если ничего экстраординарного в Штатах не произойдет или если вдруг наш Центробанк не поменяет свою политику. Потому что, как мы знаем, сейчас у нас плавающий коридор, и то, что происходит – это вполне в рамках допустимого.
ДМИТРИЕВ: Ты говорила про какие-то обстоятельства, которые разворачиваются в Америке.
КОКОРЕВА: Ну, смотрите, у нас по-прежнему не решен вопрос с QE, правильно? Вот сегодня…
ДМИТРИЕВ: Я, извини, тебя перебью – для слушателей просто уточнение… Ох, уж эти аналитики, да, Гельды? Они все – у нас, у нас… Ну, понятно, что вы об этом все время думаете, но, слава богу, QE-то – это у них, да?
КОКОРЕВА: Ну, оно-то у них, но влияет оно на всех, к сожалению.
ДМИТРИЕВ: Ну да.
КОКОРЕВА: И у нас… у них не решен вопрос и с главой Федрезерва, хотя мы уже понимаем, что это, скорее всего, будет Джанет Йеллен. Потолок госдолга, опять-таки – это где-то январь, опять это все всплывет. Поэтому вот именно эти обстоятельства я и имела в виду. Мало ли, вдруг Федрезерв в ноябре скажет: «Ну все, мы наигрались, сейчас начнем потихоньку сворачивать». Естественно, мы немножко почувствуем это.
ДМИТРИЕВ: Но это ты предполагаешь в ноябре. А завтра он тоже может что-то сказать. Завтра как раз заканчивается двухдневное заседание, в среду.
КОКОРЕВА: Но я, честно говоря, сомневаюсь, что что-то произойдет. Максимум, чего я ожидаю – что, может быть, каким-то образом они намекнут на то, когда они будут это делать. Но сколько уже было заседаний, и уже понятно, что пока состав комиссии не сменится, по-прежнему большинство голосов будет за то, чтобы…
ДМИТРИЕВ: Как раньше мы говорили: пока к власти не придут новые люди, да?
КОКОРЕВА: Новые лица, да, QE по-прежнему будет продолжаться.
ДМИТРИЕВ: Гельды, ну, я согласен, с вашей точки зрения, с точки зрения аналитиков, это настолько уже приевшаяся тема! Но без нее никуда, согласись? Как ты смотришь, вообще, на монетарную политику Федрезерва?
СОЮНОВ: Ну, монетарная политика, мне кажется, откладывается на март.
ДМИТРИЕВ: То есть изменение ее возможное, да?
СОЮНОВ: Да. Поэтому мы видим, ну и, скорее всего, увидим в ближайшее время некоторое ослабление доллара к основным валютам. Но в целом ожидать какого-то позитива для российского рубля вряд ли стоит. С учетом того, что ЦБ изменил нормативы по поддержанию валютного коридора, скорее всего, курс будет гораздо волатильнее, чем ранее. Ну и, как мне кажется, конечно, мы, там, и 33 увидим в этом году, может быть, 33,5…
ДМИТРИЕВ: Вот так, да?
СОЮНОВ: …Да, по курсу рубль за доллар.
Здесь, мне кажется, для российского рынка первостепенной будет, конечно, смотреться ситуация на товарных рынках. И в целом с точки зрения перспектив фондового рынка, на мой взгляд, в ближайшее время основным драйвером будут не США, где сезон отчетности проходит, непонятна ситуация с макроэкономическими показателями, то есть с одной стороны мы видим стабилизацию на рынке недвижимости, с другой стороны – некоторое торможение в производственной активности, а основным драйвером здесь будет все-таки Китай. В августе они объявили аудит муниципальных долгов, также мы увидим, какая будет на ближайшее время повестка пленума ЦК компартии, который начнется через две недели. Ну и, конечно же, не стоит забывать о том, что в последнюю неделю ставки на межбанке в Китае опять растут, и на этом фоне мы увидели, что в июне индекс ММВБ обновил годовые минимумы.
То есть видно, что риски растут для инвесторов, инвестирующих в развивающиеся рынки, и все внимание будет приковано к Китаю, на мой взгляд.
ДМИТРИЕВ: То есть, опять-таки, мы говорим о внимании к Китаю с точки зрения российского инвестора, правильно я понимаю? Или Китай имеет глобальное влияние, на все рынки?
СОЮНОВ: Китай имеет глобальное влияние. Дело в том, что, в первую очередь, его торможение в первой половине 2013 года негативно сказалось на развивающихся рынках.
ДМИТРИЕВ: Гельды, спасибо огромное, я, извини, прерву тебя – сейчас мы новости послушаем, а потом продолжим наш эфир.
ДМИТРИЕВ: Итак, друзья, мы продолжаем эфир, «Сухой остаток» на «Финам FM», меня зовут Олег Дмитриев. Сегодня в студии: Анна Кокорева, аналитик компании «Альпари», и Гельды Союнов, старший аналитик управления рынков и акций «Альфа-Банка». Мы говорим о перспективах российской валюты, российского рубля. Ну и, помимо этого, естественно, говорим о перспективах других финансовых инструментов. В частности, поговорим, я надеюсь, и о российском фондовом рынке. А может быть – о рынке американском, что, наверное, интереснее даже.
Напомню, уважаемые слушатели, телефон студии – 65-10-99-6 (код Москвы – 495), сайт компании – www.finam.fm. Звоните, пишите, задавайте свои вопросы.
Гельды, если можно, продолжи, пожалуйста, вот этот рассказ по поводу Китая. То есть в ближайшее время, я так понимаю, все-таки туда придется смотреть более пристально, да?
СОЮНОВ: Ну да. То есть, с одной стороны, мы видим достаточно глобальный тренд: наши российские компании очень резко развернулись в сторону Китая. К этому их принудила тормозящая в еврозоне экономика и растущая экономика Китая. То есть мы видим, что, там, две недели назад наши нефтегазовые компании вернулись с крупными долгосрочными контрактами на поставку. И здесь, я думаю, в ближайшее время мы будем прикованы к экономике Китая, и это непосредственно будет влиять и на наше финансовое состояние, на наш фондовый рынок.
ДМИТРИЕВ: Ну и на российскую валюту в том числе, наверное, да?
СОЮНОВ: На российскую валюту в том числе. И это будет влиять как через прямые торговые взаимоотношения и торговый баланс, так и через основные сырьевые рынки, как Китай, который является основным потребителем как металлов, так и нефтегаза.
ДМИТРИЕВ: А можно говорить, что снижение сырьевых валют, которое сейчас происходит, и я об этом сказал в самом начале, ну, может быть, это несколько спекулятивно, но, тем не менее, связано с ожиданиями вот того, что произойдет в Китае через две недели, по-моему, как ты проанонсировал, да?
СОЮНОВ: Ну, я бы не стал анонсировать… То есть то, что мы видим снижение всяких киви, даже австралийской валюты, которые заточены на…
ДМИТРИЕВ: Всяких киви и кенгуру!
СОЮНОВ: …Да, на экспорт металлов, это следствие долгосрочной тенденции, когда после торможения экономики Китая это негативно повлияло на экспорт металлов из Австралии, произошло сворачивание производств, приостановка проектов. Ну, и здесь мы видим, что…
ДМИТРИЕВ: Ну, то есть возобновился некий долгосрочный или среднесрочный нисходящий тренд в австралийце и в новозеландце… Правильно я понимаю, Аня?
КОКОРЕВА: Ну, австралиец, в принципе, если за ним понаблюдать достаточно долго, он никогда не закрывает год на своих каких-то минимумах – он всегда обязательно…
ДМИТРИЕВ: Отскочит.
КОКОРЕВА: …Да, скорректируется. Поэтому даже несмотря на их недавние обещания вновь как-то сделать какие-то послабления, реакция очень слабая, и я думаю, что на текущих уровнях он год и закроет. Я уверена, что мы уже не вернемся к тем минимумам, которые есть по австралийцу, несмотря на то, что многие их ожидали, делали на это ставки.
ДМИТРИЕВ: Ну а снижение, тем не менее, валюты, австралийца и новозеландца, оно связано с Китаем? По-моему, сегодня я читал заявление какого-то официального лица Австралии, в котором была произнесена фраза, что нынешний уровень доллара неприемлем для экономики… Ну, традиционная какая-то вербальная интервенция. С чем связано снижение?
КОКОРЕВА: Ну, отчасти, да, здесь, на мой взгляд, все в совокупности: и Китай, и проблемы с экспортом, и, собственно говоря, политика Резервного банка Австралии. Однако с новозеландцем я бы, например, была бы осторожна, потому что в следующем году они собираются повышать процентную ставку. И мне кажется, ослабление новозеландца это временное явление, и главное – следить и наблюдать, чтобы подгадать, когда же начнется новый тренд.
ДМИТРИЕВ: А австралийский доллар снижается, продолжает снижаться, тем не менее, в русле некого долгосрочного нисходящего движения, да?
КОКОРЕВА: Ну, он просто, на мой взгляд, корректируется. А потом он опять пойдет вверх, потом опять пойдет вниз. Но вот именно к тому нижнему порогу он уже не придет в этом году, на мой взгляд.
ДМИТРИЕВ: То есть к порогу, который в этом году был установлен, да?
КОКОРЕВА: Да.
ДМИТРИЕВ: Это порог в районе 88, как я смотрю сейчас.
КОКОРЕВА: Да, минимум этого года. Туда вряд ли.
ДМИТРИЕВ: Я понял… Гельды, еще, если можно, несколько деталей по Китаю. По поводу ревизии, аудита вот этого, о котором ты говорил, банковской системы. Расскажи, пожалуйста, поподробнее.
СОЮНОВ: В августе была запущена аудиторская проверка всех муниципальных долгов. Это было связано с тем, что в Китае очень активно с 2008 года, когда они начали кредитовать собственную экономику и поддерживать темпы роста, вкладывались в огромные инфраструктурные проекты, которые финансировались через муниципальные обязательства. Ну и, соответственно, дальше непонятно – приносят ли эти объекты прибыль, каково состояние этих активов? В западной прессе неоднократно появлялись сообщения о том, что построенные огромные автобаны в Китае стоят пустыми, огромные контейнерные терминалы никому не нужны…
ДМИТРИЕВ: Города даже, да? Построены города, в которых никто не живет, да?
СОЮНОВ: Да, ну, это давняя история. Но это все-таки частные инвестиции. А если говорить именно о важных государственных инфраструктурных проектах, то здесь сами власти Китая не до конца понимают масштаб кредитования и качество этих активов. И, мне кажется, то, что было запущено в августе, результат этого будет как раз подготовлен к пленуму ЦК, где они будут обсуждать текущую ситуацию. И они будут решать, что делать дальше. Либо им продолжать поддерживать темпы роста экономики выше 7%, но при этом будет страдать именно качество роста…
ДМИТРИЕВ: А поддерживать им придется опять за счет внутренних каких-то резервов, да?
СОЮНОВ: Да, за счет кредитования, стимулирования экономики и так далее. Либо они решат перейти к более качественному росту, но с меньшими темпами.
ДМИТРИЕВ: И это, естественно, отразится как минимум на ближайших соседях и в принципе даже, можно говорить, в целом на мировой экономике, да?
СОЮНОВ: Да. То есть это, в первую очередь, отразится на китайских юго-восточных партнерах, потом уже на сырьевых экспортно-ориентированных странах. В целом на мировой экономике – вряд ли, на мой взгляд, идет некоторое обособление экономики США. Также есть такие определенные обособленные регионы, как, там, экономика Англии. Говорить о каком-то глобальном торможении нельзя.
ДМИТРИЕВ: А под обособлением, извини, пожалуйста, что ты имел в виду?
СОЮНОВ: Ну, смотрите, то есть мы можем говорить о том, что экономика немного переходит сейчас в несколько другую структуру. То есть они скоро будут экспортировать, а не импортировать, как ранее, нефтегаз. Сейчас они постепенно переносят производства для повышения эффективности и из-за налоговых льгот внутрь страны обратно из Китая.
ДМИТРИЕВ: Ну и для создания пресловутых рабочих мест, да?
СОЮНОВ: Да-да. Плюс еще тут структурные изменения. В США, мне кажется, явно видно такой тренд, что корпорации переходят из сегмента сырьевых в сегмент финансово-услугово-программных таких. То есть это бизнес гораздо более…
ДМИТРИЕВ: Маржинальный, да?
СОЮНОВ: …Он маржинальный, он более гибкий, он более глобальный и более универсальный.
ДМИТРИЕВ: Можно говорить, что это некая мировая тенденция, да?
СОЮНОВ: Ну, если вы заметите динамику роста каких-нибудь даже сланцевых компаний и акций «Google» – то есть вот вам пример. Даже если рассмотреть, допустим, российские акции, то в топ-листах рекомендуемых российских бумаг находятся не сырьевые бумаги. То есть это «Магнит», «Сбербанк», «Яндекс», «Mail.Ru».
ДМИТРИЕВ: Ну, наверное, сырьевые тоже находятся, просто они не на первых ролях, да? Не под номером 1-2-3.
СОЮНОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: То есть, Аня, присутствует такое ощущение, что, действительно, инвестиционная такая мысль подверглась некоторой переориентации?
КОКОРЕВА: Инвестиционная – возможно, да. Но сейчас сырье в принципе находится в тяжелом состоянии, потому что цены на металлы падают. Мы видим, что алюминий постепенно заменяется композитными материалами, и, естественно, компания «Alcoa» оказалась в тяжелой ситуации, ей не с чего расти. Мы видим, что остальное сырье, тот же самый какой-то уголь – его производство тоже для многих убыточно, особенно для российских компаний. И эта ситуация продолжается давно, она не первый месяц и даже и не год. Поэтому, да, такие компании, как «Мечел», они не в топ-листах. И то же самое происходит с компаниями в Америке. Потому что мы видим, что основные инвестиции у нас идут в финансовый сектор, производителей никто не поддерживает. Но экономика страны не может существовать без производителей и при этом увеличивать свой ВВП.
А что касается программных компаний – ну, акции компании «Google» на протяжении уже нескольких лет чувствуют себя хорошо. Как и акции компании «Apple», если не учитывать вот ту большую коррекцию, которая была после смерти Стива Джобса. Но и этот рынок – он достаточно узкий. Мы видим, как схлопываются мелкие компании, их поглощают более крупные, и рынок будет сужаться, сужаться, сужаться, и останутся такие вот гиганты.
ДМИТРИЕВ: Ну да. Но, опять-таки, хотелось бы подчеркнуть: вся эта переориентация, вся эта ситуация – она связана с замедлением мировой экономики или просто мы действительно мы входим в какую-то новую парадигму?
СОЮНОВ: Ну, понимаете, такие истории были много раз. То есть раньше, в период феодализма, самым главным активом была земля. Потом сельское хозяйство в итоге стало самое недоходное, низкомаржинальное, никому не нужный бизнес. То есть потом – революции, фабрики и так далее.
ДМИТРИЕВ: Угу, индустриализация и так далее, да?
СОЮНОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: Я понял, спасибо… Еще раз прервемся – новости послушаем на «Финам FM», а потом продолжим.
ДМИТРИЕВ: Зарабатывайте на крупнейших биржах мира вместе со спонсором программы «Сухой остаток» – брокером «WhoTrades Ltd.» (Кипр). Информация о компании, ее услугах и тарифах размещена на сайте www.finam.com.cy. Торговля финансовыми инструментами может повлечь риск потерь – проконсультируйтесь у независимых экспертов перед началом торгов!
Ну что ж, мы продолжаем эфир, «Сухой остаток» на «Финам FM». Обсуждаем сегодня перспективы российской валюты и, помимо всего прочего, обсуждаем все возможные события на мировых финансовых площадках. Напомню, сегодня в студии Анна Кокорева, аналитик компании «Альпари», и Гельды Союнов, старший аналитик управления рынков и акций «Альфа-Банка». Телефон студии – 65-10-99-6 (код Москвы – 495), сайт компании – www.finam.fm.
Ну что ж, очень понравилась мне тема, на которую так неожиданно мы вышли, на которую нас вывела мысль. Еще раз я хотел бы услышать от вас следующее. Действительно ли все то, что происходит с точки зрения переориентации… Гельды, это есть результат замедления мировой экономики? Или это, действительно, поиск какой-то новой парадигмы, новой действительности, в которой мы будем в ближайшее время существовать?
СОЮНОВ: Ну, кризис всегда приводит к появлению чего-то нового – более эффективного, более универсального, более прибыльного. И здесь кризис восьмого года привел к возникновению многих отраслей, которые меняют мировую парадигму. То есть, там, рост цен на нефть до 140 долларов привел к тому, что появились альтернативные источники энергии. Вследствие этого мы видим, там, развитие сланцевых технологий. И, как я уже ранее говорил, США могут стать нетто-экспортером углеводородов. То есть кризис меняет рынок, и мы видим следствия этого.
ДМИТРИЕВ: Аня, а как в этом случае будет чувствовать себя российская экономика в ближайшее время? Может быть, действительно, возникают новые глобальные риски с этой точки зрения? Хотя также оскомина наверняка уже есть по поводу того, что вот, мы ориентированы только на добычу природных ископаемых, и вроде бы это изменение хорошо, с одной стороны.
КОКОРЕВА: Ну, здесь вопрос двоякий. Да, с развитием новых технологий происходит появление альтернативных производств, и Россия все дальше и дальше, больше и больше отстает от развитых стран. Потому что у нас многие направления не развиты. Более того, даже те направления, которые есть, они сейчас претерпевают кризис, они стагнируют, и ничего не происходит, ничего не меняется. С другой стороны, у нас есть пример Арабских Эмиратов, которые живут за счет ресурсов, неплохо живут. Единственное – конечно, и территория меньше, и численность населения меньше.
В том, что у нас экономика ориентирована на сырье, нет ничего страшного. Конечно, было бы хорошо, если бы мы развивали и другие сферы экономики, которыми могли бы гордиться и так далее. Другой вопрос – что каждый в чем-то лучше, да? Вот, мы лучше в добыче сырья, у нас хорошие нефтегазовые компании – замечательно, здорово. Но плохо, что у нас вот такая ситуация с металлургией, очень обидно.
ДМИТРИЕВ: Но, смотри, ситуация с металлургией, как ты сама говорила, она такая только лишь потому, что спрос на известные активы падает на мировых рынках.
КОКОРЕВА: Нет, мы понимаем, спрос падает, да, но все равно – вы можете управлять своим предприятием, балансировать и не входить в такие убытки. И вам не придется распродавать заводы, которые вы покупали, где наращивали свои доли, вот так вот – с молотка. Когда такие вещи происходят, это ведь говорит не о том, что конкретно мировая конъюнктура повлияла. Да, она повлияла, но говорит это о том, что менеджмент в компании неграмотный, неграмотное управление. А большинство наших нефтегазовых компаний – они с госучастием. И мы здесь можем вернуться к вопросу о том, нужна ли нам приватизация, если у нас приватизированные компании работают неэффективно?
ДМИТРИЕВ: То есть в данном случае государственное участие – это некое зло для тех же самых компаний, о которых было упомянуто… Да, Гельды?
СОЮНОВ: Ну, я бы не сказал, что это зло. То есть это, может быть, такое…
ДМИТРИЕВ: Ну, это снижает их эффективность, снижает их конкурентоспособность – получается, что так?
КОКОРЕВА: Нет-нет-нет, наоборот. Вот в плане нефтегазовых компаний – это их стимулирует, не дает разграбить последнее.
ДМИТРИЕВ: Я понял… Гельды, ты как думаешь?
СОЮНОВ: Ну, здесь вопрос достаточно спорный. То есть, да, мы видим тенденцию, что нефтегазовые компании все больше укрепляются, все больше покупают различные активы. Но нельзя говорить о том, что участие государства в них – это зло. Возьмем, допустим, структуру кредитования «Сбербанка». То есть доступ к дешевым государственным деньгам делает бизнес для банка достаточно прибыльным. Он один из самых прибыльных в Восточной Европе. То есть здесь нельзя говорить о том, что вот, это зло и так далее.
ДМИТРИЕВ: Нет-нет, я понял, да, наверное, злом называть это было не очень корректно, но, смотри, если говорить конкретно о «Сбербанке». Действительно, доступ к дешевому фондированию создает ему просто очевидные преимущества перед его конкурентами даже с государственным участием, уже не говоря о тех, кто без госучастия. А это, в свою очередь приводит к тому, что, ну, давайте так – он не очень эффективным становится, он не очень поворотливым становится в каких-то неожиданных рыночных условиях, когда, опять то, о чем ты рассказывал, ситуация заставляет быстро сориентироваться. Вот сейчас мировой экономический кризис или, там, последствия его, изменение конъюнктуры – и, соответственно, надо…
СОЮНОВ: Ну, понимаете, я бы не стал «Сбербанк» приписывать к глобальным игрокам – его любят за то, что это сильный локальный игрок. То есть он никак не зависит от того, что произойдет в Китае. Или он не зависит от того, что грохнется какой-нибудь рынок структурных продуктов. Это сильный локальный российский игрок с отличным бизнесом. И будет даже хорошо, если он никуда не будет лезть. Соответственно, здесь мы видим, что у банка все хорошо.
Другое дело – это компании, которые ориентируются на циклические отрасли. То есть, да, мы видим, что экономика Китая замедляется, завершаются крупные инфраструктурные проекты, которые намечались 5-15 лет назад. И это, конечно, при таком недостаточно прибыльном бюджете… все эти проекты они тормозятся, и это сказывается непосредственно на циклических компаниях: это металлургия, сейчас и нефтегаз. Поэтому мы будем видеть это влияние, везде циклы. Потом, возможно, мы будем видеть, что после некоторого кризисного замедления или стагнации вновь начнется рост данной отрасли. Когда – неизвестно.
ДМИТРИЕВ: Ну а если говорить о том, что мир входит в какую-то новую действительность, может быть, в данной отрасли этот рост и не начнется никогда? Потому что не нужны будут, грубо говоря, эти…
СОЮНОВ: Ну, вот на этом фоне, на фоне неопределенности в сырьевых компаниях сейчас все любят несырьевые компании. Это банки, как я уже сказал, IT-компании.
ДМИТРИЕВ: Именно на фоне неопределенности, да? Не в результате каких-то глобальных изменений в мире, а именно на фоне того, что сейчас непонятно, что произойдет в ближайшее время… Да, Аня?
КОКОРЕВА: Ну да. И это понятно, потому что ты не знаешь, что завтра произойдет с ценами на нефть, возобновится ли война в Сирии. Естественно, мне проще купить акции мобильной компании, чем так рисковать.
ДМИТРИЕВ: Потому что она в меньшей степени зависит от этих событий, да?
КОКОРЕВА: Да, в том числе.
ДМИТРИЕВ: Кстати, говоря о «Сбербанке» в частности или о банковском секторе в целом, не зависит ли этот сектор от политики Федрезерва?
СОЮНОВ: Нет, конечно. То есть, да, мы можем посмотреть какую-то там валюту, валютную переоценку, но, как мне кажется, с тех пор как Федрезерв принял парадигму, если мне память не изменяет, в 2010 году как-то уйти от рисков внешних, которые они не могут контролировать, в частности нестабильность тогда еще в Европейском регионе, их такая некоторая обособленность вряд ли будет влиять на внутреннюю банковскую политику или тенденции на российском рынке.
ДМИТРИЕВ: То есть в данном случае можно говорить, что этой обособленностью Федрезерва, во-первых, решаются непосредственно внутренние задачи экономической политики Соединенных Штатов Америки, и в то же время Федрезерв уходит от внешних рисков, связанных, там…
СОЮНОВ: Ну а зачем на себя вешать чужие проблемы?
ДМИТРИЕВ: Ну, мы говорим о том, что глобальная экономика она глобальная, поэтому…
СОЮНОВ: Вы понимаете, после того как финансовая система подсунула непонятные активы в 2008 году, Федрезерв понял, что давайте мы не будем делать такие сложные структуры со сложными портфелями, основанными еще на структурных продуктах. Вот, мол, у нас есть локальный рынок, мы его регулируем и будем контролировать. Будем контролировать и будем понимать, что происходит у нас в экономике.
ДМИТРИЕВ: Аня, а политика валютных войн в глобальном мире, тем не менее, актуальна до сих пор еще, как ты считаешь?
КОКОРЕВА: Я считаю, актуальна, и это очень хорошо видно на примере США и Японии. То есть абсолютно противоположные политики, то, что делают США, невыгодно Японии. И вот они проводят свои меры смягчения, у США появляются тут новые риски, и иена не ослабляется. И мы видим, как Курода выступает и постоянно говорит, что мы не позволим и так далее и так далее. И вот здесь очень хорошо видно даже на примере той же Швейцарии, которая четко держит коридор своего франка, не дает ему никуда в сторону пойти.
Поэтому я считаю, что эта тема актуальна. Но, на мой взгляд, валюта будущего – это все-таки юань.
ДМИТРИЕВ: Вот, очень интересно… Кстати, да, пока мы о Китае говорили. Гельды рассказывал, я хотел тоже этот вопрос озвучить. То есть мировая резервная валюта – это… на смену доллару придет юань, ты считаешь. А в какой перспективе, Аня?
КОКОРЕВА: В перспективе, мне кажется, 7 лет. Не так быстро, потому что Китай все-таки очень серьезно регулирует обращение своей собственной валюты. Но мы видим, как юань неуклонно растет, и те, кто вложились в него 5 лет назад, достаточно хорошо сейчас себя чувствуют. Я, честно говоря, и сама бы открыла вклад в каком-нибудь банке именно в данной валюте.
ДМИТРИЕВ: А у нас есть, кстати, такая возможность в российском банке?
КОКОРЕВА: Не все банки, редкие, к сожалению. Но у нас есть сейчас на бирже…
ДМИТРИЕВ: Да, у нас сейчас новый инструмент на бирже.
КОКОРЕВА: …Да, новый инструмент, пожалуйста.
ДМИТРИЕВ: Гельды, ты веришь, что юань в какой-то перспективе станет резервной валютой?
СОЮНОВ: Ну да. То есть мы видим, что это некий глобальный игрок со второй экономикой в мире, у него лидирующие позиции в мировом масштабе. И, да, у каждого лидера валюта становится глобальной. Достаточно вспомнить, что европейцы с удовольствием принимали российский рубль до революции. То есть как-то так. Сейчас резервная валюта – это доллар, как следствие того, что глобальный лидер у нас США. Сменится лидер – сменится мировая валюта, ее переоценка к остальным.
ДМИТРИЕВ: И то, что сейчас сам Китай регулирует свою валюту, говорит лишь о том, что он еще не имеет таких… такой силы, да?
СОЮНОВ: Ну, понимаете, он пока экспортно-ориентированный.
ДМИТРИЕВ: Да-да.
СОЮНОВ: Ему нужна слабая валюта. Как только Китай поймет, что у него сложился огромный перечень… ну, миллиард человек, потребляющие услуги, ориентированные на внутренний рынок, мы увидим вариант изменения ориентации торгового баланса.
ДМИТРИЕВ: И, соответственно, произойдет переоценка национальной валюты, да?.. Я понял, спасибо. Еще раз сделаем перерыв, послушаем новости и потом продолжим.
ДМИТРИЕВ: Ну что ж, друзья, продолжим эфир, «Сухой остаток» на «Финам FM». Сегодня в студии Анна Кокорева, аналитик компании «Альпари», и Гельды Союнов, старший аналитик управления рынков и акций «Альфа-Банка». Мы обсуждаем перспективы российской валюты.
Кстати, я смотрю сейчас на споте: продолжает слабеть рубль против доллара – 32,04 его текущая котировка. Но, учитывая то, что мы обсуждали, по крайней мере, с точки зрения Анны, он будет торговаться в диапазоне до конца года, да?
КОКОРЕВА: Да, если ничего кардинального не произойдет. И еще я вот не сказала – надо будет на нефть тоже, естественно, смотреть. Если нефтяные цены резко не упадут, то, думаю, все в этом коридоре…
ДМИТРИЕВ: Ну, а можно найти поводы для того, чтобы цены на нефть резко упали?
КОКОРЕВА: Ну, вот смотрите. Война в Сирии у нас закончилась.
ДМИТРИЕВ: Слава богу, да.
КОКОРЕВА: Далее, наметилось потепление в отношениях между Америкой и Ираном.
ДМИТРИЕВ: Да.
КОКОРЕВА: Это тоже медвежий некий фактор. Дальше мы смотрим: тут на днях нашли новое месторождение, по-моему, в Саудовской Аравии. Не буду врать, какие там запасы, но я помню, что достаточно большие. И это еще один медвежий фактор.
ДМИТРИЕВ: Сколько же у них там этих месторождений?!
КОКОРЕВА: С запада США перед нами жонглируют своими сланцевыми углеводородами, что, дескать, вот сейчас мы, сейчас.
ДМИТРИЕВ: То есть все за снижение, в принципе, выступает, да? Регулировать ОПЕК никак не будет?
КОКОРЕВА: Ниже сотни, конечно, думаю, мы не уйдем.
ДМИТРИЕВ: Не пойдем, да.
КОКОРЕВА: Но даже если к ста опустимся, в текущей ситуации для российской экономики это чувствительно. Учитывая, что у нас вот еле-еле латается бюджет, концы с концами еле сводятся.
Ну, пока ничего такого нет, что вот еще что-то где-то случится, еще что-то где-то найдут, поэтому не могу сказать, что цены могут резко упасть. То есть 100, 110, 115 долларов – вот так вот.
ДМИТРИЕВ: Это по Brent, да?
КОКОРЕВА: Да.
ДМИТРИЕВ: Гельды, давай вернемся еще раз к динамике российского рубля: в принципе, действительно, если до конца года рассуждать, что может оказать влияние в ту или иную сторону? Ну, цены на нефть, очевидно, потом политика Федрезерва, о которой мы упоминали уже, тоже, видимо…
СОЮНОВ: Ну да. То есть это, мне кажется, два основных фактора. Но если говорить о перспективах, о том, что будет, то это, на мой взгляд, все-таки март, когда очень много всяких вещей пересекается.
ДМИТРИЕВ: Март следующего года, да?
СОЮНОВ: Да. На мартовском заседании все будут ожидать, что… если ничего не будет, если в январе и в декабре вновь не будет торможения экономики США из-за переговоров по бюджету, то в марте, как планируется, начнется сокращение программы количественного смягчения. Это раз.
Второе. Непонятно, что делать с рынком недвижимости Китая. Аналитики на рынке считают, что все начнется с Гонконга…
ДМИТРИЕВ: Что ты имеешь в виду? Рухнет рынок, цены пойдут вниз?
СОЮНОВ: …Да, закончится континентальным Китаем. То есть вот такие вещи. И здесь, мне кажется, вот в марте нужно смотреть. До конца года – вряд ли. То есть, скорее всего, 100-110 долларов.
ДМИТРИЕВ: Нефть?
СОЮНОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: И это поддержит, в свою очередь, рубль или, по крайней мере, не даст ему сильно провалиться, правильно я понимаю?
СОЮНОВ: Да, не даст сильно провалиться. То есть на текущий момент нельзя говорить о том, что инфляция стабилизировалась и это развязывает руки ЦБ. Достаточно большая активность на кредитном рынке также не позволяет ЦБ понизить ставки. Потому что все-таки люди продолжают наращивать свое кредитное плечо. Ну и, соответственно, если не произойдет смягчения ставки, то это не повлияет и на рубль, и, возможно, так он и останется к доллару до конца года на 31,50, скорее всего, и, там, на 33 с половиной.
ДМИТРИЕВ: Ну, понятно, да, здесь точки зрения у вас, в принципе, совпадают, единственное – цифры немножко разнятся: 31,50-32,50 предложила Анна, а Гельды чуть расширил этот коридор еще на рубль – 31,50-33,50. Ну, в принципе, тот же диапазон.
КОКОРЕВА: Тот же диапазон. Просто вилка она не совсем такая строгая, ну, может, на 20 копеек вылезем.
ДМИТРИЕВ: Ну, понятно, мы допускаем это, естественно.
Ну и давайте немножко поговорим о российском рынке акций все же. Хотя понятно, что в свете того, о чем мы сегодня говорили, наверное, стоит сказать, что вряд ли он сейчас очень интересен для инвестора. Ну, по крайней мере, для внутреннего инвестора. А уж тем более для иностранного… Но что-то может, Аня, тем не менее, привлекать, да?
КОКОРЕВА: Сейчас отчитываются компании, и вот на фоне этой отчетности интерес есть и, мне кажется, должен быть, и мы видим, что кто-то отчитывается хорошо, кто-то плохо. А в плане вот…
ДМИТРИЕВ: Подожди, кто отчитывается хорошо, а кто плохо?
КОКОРЕВА: Ну, «Магнит» отчитался хорошо. Замечательно, ребята молодцы, у них далеко вперед идущие планы. То есть почему бы не взять, допустим, данные бумаги?
ДМИТРИЕВ: Несмотря даже на то, что они уже неприлично высоко стоят?
КОКОРЕВА: Есть среди трейдеров такая поговорка, что никогда нет…
ДМИТРИЕВ: Нет предела, да?
КОКОРЕВА: Ну, конечно, он всегда есть, потому что ниже нуля уже…
ДМИТРИЕВ: Не упадешь.
КОКОРЕВА: …Да, не упадешь. Но никогда не следует считать, что что-то стоит уже слишком дорого. И, собственно говоря, вот этот интерес. Потом у нас будут дивиденды – вот здесь можно покрутиться.
В плане торговли на динамике рынка, там, индекс РТС, индекс ММВБ – сейчас коррекция, да? Ожидается, что он должен скорректироваться. Потом, на мой взгляд, на ММВБ коррекция будет более затяжная, и вот в этот момент может быть небольшая раскорреляция между индексами: РТС пойдет уже в рост, а ММВБ еще немножко скорректируется. И я думаю, что вполне мы можем по РТС 1560 попробовать.
ДМИТРИЕВ: До конца года?
КОКОРЕВА: Да, вполне.
ДМИТРИЕВ: А почему будет вот эта раскорреляция между РТС и ММВБ.
КОКОРЕВА: Ну, во-первых, если наблюдать за РТС и ММВБ, они никогда не идут у нас вровень…
ДМИТРИЕВ: В ногу.
КОКОРЕВА: …В ногу, да, и РТС немножко опережает вот это вот движение, собственно говоря. И даже с технической точки зрения если смотреть, то все-таки по ММВБ у нас коррекция напрашивается более длительная.
Что касается американских рынков, то здесь…
ДМИТРИЕВ: Здесь все понятно, да?
КОКОРЕВА: Да.
ДМИТРИЕВ: Все растет и растет. Как «Магнит» практически… Гельды, как ты на российский рынок смотришь?
СОЮНОВ: Ну, здесь нужно подходить избирательно, на мой взгляд. То есть нужно смотреть на то, что имеет достаточно прозрачный бизнес, нециклический, демонстрирует хорошие операционные показатели. Ну, как уже было ранее сказано, это «Магнит». Всем нравится история про «Яндекс», западные инвесторы также еще любят «Mail.Ru». Достаточно сильные позиции имеет «Сбербанк»…
ДМИТРИЕВ: Извини, пожалуйста, а «Mail.Ru» западные инвесторы любят по какой причине? Потому что им ближе вот эти истории с высокими технологиями, с Интернет-бизнесом, да? Или там действительно отчетности более понятные какие-то?
СОЮНОВ: Ну, IT-рынок растет, рекламный рынок растет, и все эти показатели отражаются на бизнесе компаний. И, ну, здесь прозрачный бизнес. Инвесторы, вообще, любят IT-компании. Особенно на развивающихся рынках. То есть это классная идея, может быть, даже скопированная с какой-нибудь западной компании, но на растущем рынке. То есть тут рассматривается проникновение, темпы роста рекламы и так далее.
ДМИТРИЕВ: Про «Сбербанк» ты упомянул.
СОЮНОВ: Да. То есть «Сбербанк» это хороший банк, занимающий лидирующие позиции на рынке.
То есть существуют такие истории, которые можно найти. Но глобально я индекс бы не покупал.
ДМИТРИЕВ: Ни тот, ни другой?
СОЮНОВ: Да. По нашим прогнозам, ММВБ вообще может опуститься до уровня 1460 пунктов. А может и до 1440 пунктов. И это будет связано со многими факторами. Также с тем, что, к примеру, на этой неделе пройдет отсечка по «Башнефти» и по «Норильскому никелю» – и мы сразу увидим достаточно сильную просадку по индексу.
Плюс еще вот эти темы нефтегазовые они завершились. «Газпром» с китайцами не подписал контракта. И, кстати, вряд ли он может успеть до конца года. Поэтому тот драйвер, который был с середины августа и гнал нефтегаз вверх, когда они, там, выросли по 30-40% за два месяца, он закончился.
Поэтому говорить о том, что мы покажем такую же динамику, как S&P, по итогам года, нельзя. Возможно, опять будет такая же диспозиция, как в прошлом году, когда S&P вырос на 12%, а мы – на 6%. То есть так – на инфляцию.
ДМИТРИЕВ: На инфляцию, да. Вдогоночку... А, кстати, по поводу новогоднего или рождественского ралли – как ты смотришь, Аня: будет что-то похожее на российском рынке?
КОКОРЕВА: Честно говоря, сомневаюсь. У меня есть определенные цели по S&P, после которых я вижу коррекцию…
ДМИТРИЕВ: Озвучишь?
КОКОРЕВА: Ну да: 1810 пунктов. До них осталось, честно говоря, не так много…
ДМИТРИЕВ: Да, чуть-чуть.
КОКОРЕВА: …Всего 50 пунктов. И поскольку коррекцию я ожидаю достаточно большую после вот данного уровня…
ДМИТРИЕВ: Озвучишь?
КОКОРЕВА: Ну, я думаю, до 1700 пунктов можем сходить.
ДМИТРИЕВ: То есть с 1810 на 1700. Ну, прилично, да.
КОКОРЕВА: Прилично, да. Поэтому я сомневаюсь, что… Единственное – есть у меня в голове некий сценарий, который может произойти неожиданно: если в ноябре все-таки Федрезерв объявит какие-то даты по сворачиванию QE, что пошатнет рынок именно с этих вершин. Но, в принципе, к новогоднему ралли все уже может восстановиться.
Если сравнивать российский и американский рынки, то на российском рынке новогоднего ралли как такового… ну, вот я не наблюдала за всю свою аналитическую деятельность, чтобы именно к Новому году индексы росли-росли-росли, что вот…
ДМИТРИЕВ: Ну, либо вдогонку, как Гельды предложил, да?
КОКОРЕВА: Нет, не думаю я, что будет какое-то большое ралли.
ДМИТРИЕВ: Понятно, спасибо. В сухом остатке получается, что, видимо, мы все-таки не очень верим в Деда Мороза, поэтому новогоднее ралли у нас не так ярко выражено.
Спасибо огромное!.. Анна Кокорева, аналитик компании «Альпари», и Гельды Союнов, старший аналитик управления рынков и акций «Альфа-Банка», были сегодня в студии «Сухого остатка», мы обсуждали текущую ситуацию на финансовых рынках и говорили о российской валюте. Всего хорошего, успехов на рынке! До свидания.
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Друзья мои, добрый день, в эфире «Финам FM» программа «Сухой остаток», меня зовут Олег Дмитриев. И, наконец-то, мы дождались этого волшебного времени, когда можно поговорить о том, что нас тревожит, что нас интересует, что нас волнует ежесекундно практически!.. Лирическое настроение у меня сегодня – погода замечательная! Вы уж извините за такое вступление… Поговорим о финансовых рынках, собственно об этом. Обсудим мы сегодня локально перспективы российского рубля в среднесрочной перспективе. Но в то же время, естественно, обсудим и много других интересных вещей, волнующих нас, как я уже сказал.
Итак, прежде всего я представлю моих сегодняшних гостей. Сегодня в студии «Сухого остатка» Анна Кокорева, аналитик компании «Альпари», добрый день, Анна…
КОКОРЕВА: Здравствуйте.
ДМИТРИЕВ: …И в студии Гельды Союнов, старший аналитик управления рынков и акций «Альфа-Банка», добрый день, Гельды.
СОЮНОВ: Добрый день.
ДМИТРИЕВ: Уважаемые слушатели, телефон студии, телефон прямого эфира – 65-10-99-6 (код Москвы – 495), звоните, задавайте вопросы, делитесь собственными мыслями. Либо напишите нам на сайте www.finam.fm.
Ну и, начиная эфир, традиционно, 15.06 в Москве, посмотрим, что произошло к этому времени на этих самых финансовых площадках. Картина маслом.
Вчерашнее закрытие американского рынка, можно сказать, прошло разнонаправленным: легкий минус у Dow Jones, у NASDAQ, но, тем не менее, S&P сделал исторический максимум – и закрылся на уровне 1762, барабанная дробь! Смотрим на Азию – она сегодня снижается: и Nikkei 225 потерял полпроцента, и Shanghai Composite чуть скромнее, но в минусе на 0,2%. Европа, напротив: половину процента прибавляет Footsie 100. И индикаторы российского рынка – разнонаправлены сегодня. Потому что РТС, долларовый индикатор, снижается на 0,2%, а ММВБ, напротив, растет на 0,1%. И, соответственно, РТС – 1489, а ММВБ – 1513. Рубль сегодня мало-мало слабеет.
Смотрим на сырье и на Forex. Нефть марки Brent – 108,85, подросла после вчерашнего, по крайней мере, снижения. Light Sweet – 98 долларов за бочку. Золото – в районе 1344 долларов за унцию. Евро/доллар показывает слабую коррекцию какую-то, по крайней мере, ниже 1,38, и в моменте торгуется он на уровне 1,3763.
Набор голубых фишек разнонаправлен, как всегда. Выделить среди лидеров роста, наверное, можно акции «Роснефти», которые прибавляют процент, и полпроцента прибавляет «Аэрофлот», «ВТБ» в плюсе на 0,3%, «Газпром» совсем скромненько – растет на 0,1%. А вот падают веселее всех сегодня «Норникель», больше процента, и полпроцента теряет «Русгидро». Ну а остальные – вяло как-то.
Ну что ж, вот такова картина маслом, давайте начнем эфир. Ну, давайте с заявленной темы и начнем… Да, Аня?
КОКОРЕВА: Да.
ДМИТРИЕВ: Ты что веселая такая, ты мне скажи? Ты из-за погоды радуешься или из-за рубля российского?
КОКОРЕВА: Ну, приход на «Финам FM» для меня всегда праздник.
ДМИТРИЕВ: Вот! Это нормально. Именно на этот ответ я и рассчитывал.
Ну что ж, продолжим «праздник» и продолжим разговор о российской валюте. Еще раз я напомню для тех, кто, может быть, не ежеминутно мониторит график пары доллар/рубль, что сегодня мы видим ослабление российского рубля против доллара. Ну, это если говорить локально о рубле, хотя, наверное, стоит в целом поговорить о сырьевых валютах, да? Сегодня и австралиец тоже достаточно серьезно просел, новозеландец то же самое.
Итак, 32,01 в моменте торгуется эта пара, то есть один доллар стоит 32 рубля и одну копейку против совсем недавних 31,60. Аня, первый вопрос к тебе. На твой взгляд, что это? Коррекция после сильного снижения? Или, наоборот, если смотреть на более глобальные тенденции, это возвращение в восходящий тренд? Или, может быть, какие-то внутренние факторы на это влияют сейчас? Или, наоборот, внешние факторы? Как ты думаешь?
КОКОРЕВА: Ну, на мой взгляд, коррекция, в принципе, у нас уже прошла, но и дальнейших поводов для роста пары доллар/рубль нет. Потому что мы видим, как ситуация развернулась в Соединенных Штатах Америки, как разворачиваются обстоятельства. И, вообще, я предполагаю, что, в принципе, где-то вот в этом коридоре 31,50-32,50 до конца года мы и будем ходить, если ничего экстраординарного в Штатах не произойдет или если вдруг наш Центробанк не поменяет свою политику. Потому что, как мы знаем, сейчас у нас плавающий коридор, и то, что происходит – это вполне в рамках допустимого.
ДМИТРИЕВ: Ты говорила про какие-то обстоятельства, которые разворачиваются в Америке.
КОКОРЕВА: Ну, смотрите, у нас по-прежнему не решен вопрос с QE, правильно? Вот сегодня…
ДМИТРИЕВ: Я, извини, тебя перебью – для слушателей просто уточнение… Ох, уж эти аналитики, да, Гельды? Они все – у нас, у нас… Ну, понятно, что вы об этом все время думаете, но, слава богу, QE-то – это у них, да?
КОКОРЕВА: Ну, оно-то у них, но влияет оно на всех, к сожалению.
ДМИТРИЕВ: Ну да.
КОКОРЕВА: И у нас… у них не решен вопрос и с главой Федрезерва, хотя мы уже понимаем, что это, скорее всего, будет Джанет Йеллен. Потолок госдолга, опять-таки – это где-то январь, опять это все всплывет. Поэтому вот именно эти обстоятельства я и имела в виду. Мало ли, вдруг Федрезерв в ноябре скажет: «Ну все, мы наигрались, сейчас начнем потихоньку сворачивать». Естественно, мы немножко почувствуем это.
ДМИТРИЕВ: Но это ты предполагаешь в ноябре. А завтра он тоже может что-то сказать. Завтра как раз заканчивается двухдневное заседание, в среду.
КОКОРЕВА: Но я, честно говоря, сомневаюсь, что что-то произойдет. Максимум, чего я ожидаю – что, может быть, каким-то образом они намекнут на то, когда они будут это делать. Но сколько уже было заседаний, и уже понятно, что пока состав комиссии не сменится, по-прежнему большинство голосов будет за то, чтобы…
ДМИТРИЕВ: Как раньше мы говорили: пока к власти не придут новые люди, да?
КОКОРЕВА: Новые лица, да, QE по-прежнему будет продолжаться.
ДМИТРИЕВ: Гельды, ну, я согласен, с вашей точки зрения, с точки зрения аналитиков, это настолько уже приевшаяся тема! Но без нее никуда, согласись? Как ты смотришь, вообще, на монетарную политику Федрезерва?
СОЮНОВ: Ну, монетарная политика, мне кажется, откладывается на март.
ДМИТРИЕВ: То есть изменение ее возможное, да?
СОЮНОВ: Да. Поэтому мы видим, ну и, скорее всего, увидим в ближайшее время некоторое ослабление доллара к основным валютам. Но в целом ожидать какого-то позитива для российского рубля вряд ли стоит. С учетом того, что ЦБ изменил нормативы по поддержанию валютного коридора, скорее всего, курс будет гораздо волатильнее, чем ранее. Ну и, как мне кажется, конечно, мы, там, и 33 увидим в этом году, может быть, 33,5…
ДМИТРИЕВ: Вот так, да?
СОЮНОВ: …Да, по курсу рубль за доллар.
Здесь, мне кажется, для российского рынка первостепенной будет, конечно, смотреться ситуация на товарных рынках. И в целом с точки зрения перспектив фондового рынка, на мой взгляд, в ближайшее время основным драйвером будут не США, где сезон отчетности проходит, непонятна ситуация с макроэкономическими показателями, то есть с одной стороны мы видим стабилизацию на рынке недвижимости, с другой стороны – некоторое торможение в производственной активности, а основным драйвером здесь будет все-таки Китай. В августе они объявили аудит муниципальных долгов, также мы увидим, какая будет на ближайшее время повестка пленума ЦК компартии, который начнется через две недели. Ну и, конечно же, не стоит забывать о том, что в последнюю неделю ставки на межбанке в Китае опять растут, и на этом фоне мы увидели, что в июне индекс ММВБ обновил годовые минимумы.
То есть видно, что риски растут для инвесторов, инвестирующих в развивающиеся рынки, и все внимание будет приковано к Китаю, на мой взгляд.
ДМИТРИЕВ: То есть, опять-таки, мы говорим о внимании к Китаю с точки зрения российского инвестора, правильно я понимаю? Или Китай имеет глобальное влияние, на все рынки?
СОЮНОВ: Китай имеет глобальное влияние. Дело в том, что, в первую очередь, его торможение в первой половине 2013 года негативно сказалось на развивающихся рынках.
ДМИТРИЕВ: Гельды, спасибо огромное, я, извини, прерву тебя – сейчас мы новости послушаем, а потом продолжим наш эфир.
ДМИТРИЕВ: Итак, друзья, мы продолжаем эфир, «Сухой остаток» на «Финам FM», меня зовут Олег Дмитриев. Сегодня в студии: Анна Кокорева, аналитик компании «Альпари», и Гельды Союнов, старший аналитик управления рынков и акций «Альфа-Банка». Мы говорим о перспективах российской валюты, российского рубля. Ну и, помимо этого, естественно, говорим о перспективах других финансовых инструментов. В частности, поговорим, я надеюсь, и о российском фондовом рынке. А может быть – о рынке американском, что, наверное, интереснее даже.
Напомню, уважаемые слушатели, телефон студии – 65-10-99-6 (код Москвы – 495), сайт компании – www.finam.fm. Звоните, пишите, задавайте свои вопросы.
Гельды, если можно, продолжи, пожалуйста, вот этот рассказ по поводу Китая. То есть в ближайшее время, я так понимаю, все-таки туда придется смотреть более пристально, да?
СОЮНОВ: Ну да. То есть, с одной стороны, мы видим достаточно глобальный тренд: наши российские компании очень резко развернулись в сторону Китая. К этому их принудила тормозящая в еврозоне экономика и растущая экономика Китая. То есть мы видим, что, там, две недели назад наши нефтегазовые компании вернулись с крупными долгосрочными контрактами на поставку. И здесь, я думаю, в ближайшее время мы будем прикованы к экономике Китая, и это непосредственно будет влиять и на наше финансовое состояние, на наш фондовый рынок.
ДМИТРИЕВ: Ну и на российскую валюту в том числе, наверное, да?
СОЮНОВ: На российскую валюту в том числе. И это будет влиять как через прямые торговые взаимоотношения и торговый баланс, так и через основные сырьевые рынки, как Китай, который является основным потребителем как металлов, так и нефтегаза.
ДМИТРИЕВ: А можно говорить, что снижение сырьевых валют, которое сейчас происходит, и я об этом сказал в самом начале, ну, может быть, это несколько спекулятивно, но, тем не менее, связано с ожиданиями вот того, что произойдет в Китае через две недели, по-моему, как ты проанонсировал, да?
СОЮНОВ: Ну, я бы не стал анонсировать… То есть то, что мы видим снижение всяких киви, даже австралийской валюты, которые заточены на…
ДМИТРИЕВ: Всяких киви и кенгуру!
СОЮНОВ: …Да, на экспорт металлов, это следствие долгосрочной тенденции, когда после торможения экономики Китая это негативно повлияло на экспорт металлов из Австралии, произошло сворачивание производств, приостановка проектов. Ну, и здесь мы видим, что…
ДМИТРИЕВ: Ну, то есть возобновился некий долгосрочный или среднесрочный нисходящий тренд в австралийце и в новозеландце… Правильно я понимаю, Аня?
КОКОРЕВА: Ну, австралиец, в принципе, если за ним понаблюдать достаточно долго, он никогда не закрывает год на своих каких-то минимумах – он всегда обязательно…
ДМИТРИЕВ: Отскочит.
КОКОРЕВА: …Да, скорректируется. Поэтому даже несмотря на их недавние обещания вновь как-то сделать какие-то послабления, реакция очень слабая, и я думаю, что на текущих уровнях он год и закроет. Я уверена, что мы уже не вернемся к тем минимумам, которые есть по австралийцу, несмотря на то, что многие их ожидали, делали на это ставки.
ДМИТРИЕВ: Ну а снижение, тем не менее, валюты, австралийца и новозеландца, оно связано с Китаем? По-моему, сегодня я читал заявление какого-то официального лица Австралии, в котором была произнесена фраза, что нынешний уровень доллара неприемлем для экономики… Ну, традиционная какая-то вербальная интервенция. С чем связано снижение?
КОКОРЕВА: Ну, отчасти, да, здесь, на мой взгляд, все в совокупности: и Китай, и проблемы с экспортом, и, собственно говоря, политика Резервного банка Австралии. Однако с новозеландцем я бы, например, была бы осторожна, потому что в следующем году они собираются повышать процентную ставку. И мне кажется, ослабление новозеландца это временное явление, и главное – следить и наблюдать, чтобы подгадать, когда же начнется новый тренд.
ДМИТРИЕВ: А австралийский доллар снижается, продолжает снижаться, тем не менее, в русле некого долгосрочного нисходящего движения, да?
КОКОРЕВА: Ну, он просто, на мой взгляд, корректируется. А потом он опять пойдет вверх, потом опять пойдет вниз. Но вот именно к тому нижнему порогу он уже не придет в этом году, на мой взгляд.
ДМИТРИЕВ: То есть к порогу, который в этом году был установлен, да?
КОКОРЕВА: Да.
ДМИТРИЕВ: Это порог в районе 88, как я смотрю сейчас.
КОКОРЕВА: Да, минимум этого года. Туда вряд ли.
ДМИТРИЕВ: Я понял… Гельды, еще, если можно, несколько деталей по Китаю. По поводу ревизии, аудита вот этого, о котором ты говорил, банковской системы. Расскажи, пожалуйста, поподробнее.
СОЮНОВ: В августе была запущена аудиторская проверка всех муниципальных долгов. Это было связано с тем, что в Китае очень активно с 2008 года, когда они начали кредитовать собственную экономику и поддерживать темпы роста, вкладывались в огромные инфраструктурные проекты, которые финансировались через муниципальные обязательства. Ну и, соответственно, дальше непонятно – приносят ли эти объекты прибыль, каково состояние этих активов? В западной прессе неоднократно появлялись сообщения о том, что построенные огромные автобаны в Китае стоят пустыми, огромные контейнерные терминалы никому не нужны…
ДМИТРИЕВ: Города даже, да? Построены города, в которых никто не живет, да?
СОЮНОВ: Да, ну, это давняя история. Но это все-таки частные инвестиции. А если говорить именно о важных государственных инфраструктурных проектах, то здесь сами власти Китая не до конца понимают масштаб кредитования и качество этих активов. И, мне кажется, то, что было запущено в августе, результат этого будет как раз подготовлен к пленуму ЦК, где они будут обсуждать текущую ситуацию. И они будут решать, что делать дальше. Либо им продолжать поддерживать темпы роста экономики выше 7%, но при этом будет страдать именно качество роста…
ДМИТРИЕВ: А поддерживать им придется опять за счет внутренних каких-то резервов, да?
СОЮНОВ: Да, за счет кредитования, стимулирования экономики и так далее. Либо они решат перейти к более качественному росту, но с меньшими темпами.
ДМИТРИЕВ: И это, естественно, отразится как минимум на ближайших соседях и в принципе даже, можно говорить, в целом на мировой экономике, да?
СОЮНОВ: Да. То есть это, в первую очередь, отразится на китайских юго-восточных партнерах, потом уже на сырьевых экспортно-ориентированных странах. В целом на мировой экономике – вряд ли, на мой взгляд, идет некоторое обособление экономики США. Также есть такие определенные обособленные регионы, как, там, экономика Англии. Говорить о каком-то глобальном торможении нельзя.
ДМИТРИЕВ: А под обособлением, извини, пожалуйста, что ты имел в виду?
СОЮНОВ: Ну, смотрите, то есть мы можем говорить о том, что экономика немного переходит сейчас в несколько другую структуру. То есть они скоро будут экспортировать, а не импортировать, как ранее, нефтегаз. Сейчас они постепенно переносят производства для повышения эффективности и из-за налоговых льгот внутрь страны обратно из Китая.
ДМИТРИЕВ: Ну и для создания пресловутых рабочих мест, да?
СОЮНОВ: Да-да. Плюс еще тут структурные изменения. В США, мне кажется, явно видно такой тренд, что корпорации переходят из сегмента сырьевых в сегмент финансово-услугово-программных таких. То есть это бизнес гораздо более…
ДМИТРИЕВ: Маржинальный, да?
СОЮНОВ: …Он маржинальный, он более гибкий, он более глобальный и более универсальный.
ДМИТРИЕВ: Можно говорить, что это некая мировая тенденция, да?
СОЮНОВ: Ну, если вы заметите динамику роста каких-нибудь даже сланцевых компаний и акций «Google» – то есть вот вам пример. Даже если рассмотреть, допустим, российские акции, то в топ-листах рекомендуемых российских бумаг находятся не сырьевые бумаги. То есть это «Магнит», «Сбербанк», «Яндекс», «Mail.Ru».
ДМИТРИЕВ: Ну, наверное, сырьевые тоже находятся, просто они не на первых ролях, да? Не под номером 1-2-3.
СОЮНОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: То есть, Аня, присутствует такое ощущение, что, действительно, инвестиционная такая мысль подверглась некоторой переориентации?
КОКОРЕВА: Инвестиционная – возможно, да. Но сейчас сырье в принципе находится в тяжелом состоянии, потому что цены на металлы падают. Мы видим, что алюминий постепенно заменяется композитными материалами, и, естественно, компания «Alcoa» оказалась в тяжелой ситуации, ей не с чего расти. Мы видим, что остальное сырье, тот же самый какой-то уголь – его производство тоже для многих убыточно, особенно для российских компаний. И эта ситуация продолжается давно, она не первый месяц и даже и не год. Поэтому, да, такие компании, как «Мечел», они не в топ-листах. И то же самое происходит с компаниями в Америке. Потому что мы видим, что основные инвестиции у нас идут в финансовый сектор, производителей никто не поддерживает. Но экономика страны не может существовать без производителей и при этом увеличивать свой ВВП.
А что касается программных компаний – ну, акции компании «Google» на протяжении уже нескольких лет чувствуют себя хорошо. Как и акции компании «Apple», если не учитывать вот ту большую коррекцию, которая была после смерти Стива Джобса. Но и этот рынок – он достаточно узкий. Мы видим, как схлопываются мелкие компании, их поглощают более крупные, и рынок будет сужаться, сужаться, сужаться, и останутся такие вот гиганты.
ДМИТРИЕВ: Ну да. Но, опять-таки, хотелось бы подчеркнуть: вся эта переориентация, вся эта ситуация – она связана с замедлением мировой экономики или просто мы действительно мы входим в какую-то новую парадигму?
СОЮНОВ: Ну, понимаете, такие истории были много раз. То есть раньше, в период феодализма, самым главным активом была земля. Потом сельское хозяйство в итоге стало самое недоходное, низкомаржинальное, никому не нужный бизнес. То есть потом – революции, фабрики и так далее.
ДМИТРИЕВ: Угу, индустриализация и так далее, да?
СОЮНОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: Я понял, спасибо… Еще раз прервемся – новости послушаем на «Финам FM», а потом продолжим.
ДМИТРИЕВ: Зарабатывайте на крупнейших биржах мира вместе со спонсором программы «Сухой остаток» – брокером «WhoTrades Ltd.» (Кипр). Информация о компании, ее услугах и тарифах размещена на сайте www.finam.com.cy. Торговля финансовыми инструментами может повлечь риск потерь – проконсультируйтесь у независимых экспертов перед началом торгов!
Ну что ж, мы продолжаем эфир, «Сухой остаток» на «Финам FM». Обсуждаем сегодня перспективы российской валюты и, помимо всего прочего, обсуждаем все возможные события на мировых финансовых площадках. Напомню, сегодня в студии Анна Кокорева, аналитик компании «Альпари», и Гельды Союнов, старший аналитик управления рынков и акций «Альфа-Банка». Телефон студии – 65-10-99-6 (код Москвы – 495), сайт компании – www.finam.fm.
Ну что ж, очень понравилась мне тема, на которую так неожиданно мы вышли, на которую нас вывела мысль. Еще раз я хотел бы услышать от вас следующее. Действительно ли все то, что происходит с точки зрения переориентации… Гельды, это есть результат замедления мировой экономики? Или это, действительно, поиск какой-то новой парадигмы, новой действительности, в которой мы будем в ближайшее время существовать?
СОЮНОВ: Ну, кризис всегда приводит к появлению чего-то нового – более эффективного, более универсального, более прибыльного. И здесь кризис восьмого года привел к возникновению многих отраслей, которые меняют мировую парадигму. То есть, там, рост цен на нефть до 140 долларов привел к тому, что появились альтернативные источники энергии. Вследствие этого мы видим, там, развитие сланцевых технологий. И, как я уже ранее говорил, США могут стать нетто-экспортером углеводородов. То есть кризис меняет рынок, и мы видим следствия этого.
ДМИТРИЕВ: Аня, а как в этом случае будет чувствовать себя российская экономика в ближайшее время? Может быть, действительно, возникают новые глобальные риски с этой точки зрения? Хотя также оскомина наверняка уже есть по поводу того, что вот, мы ориентированы только на добычу природных ископаемых, и вроде бы это изменение хорошо, с одной стороны.
КОКОРЕВА: Ну, здесь вопрос двоякий. Да, с развитием новых технологий происходит появление альтернативных производств, и Россия все дальше и дальше, больше и больше отстает от развитых стран. Потому что у нас многие направления не развиты. Более того, даже те направления, которые есть, они сейчас претерпевают кризис, они стагнируют, и ничего не происходит, ничего не меняется. С другой стороны, у нас есть пример Арабских Эмиратов, которые живут за счет ресурсов, неплохо живут. Единственное – конечно, и территория меньше, и численность населения меньше.
В том, что у нас экономика ориентирована на сырье, нет ничего страшного. Конечно, было бы хорошо, если бы мы развивали и другие сферы экономики, которыми могли бы гордиться и так далее. Другой вопрос – что каждый в чем-то лучше, да? Вот, мы лучше в добыче сырья, у нас хорошие нефтегазовые компании – замечательно, здорово. Но плохо, что у нас вот такая ситуация с металлургией, очень обидно.
ДМИТРИЕВ: Но, смотри, ситуация с металлургией, как ты сама говорила, она такая только лишь потому, что спрос на известные активы падает на мировых рынках.
КОКОРЕВА: Нет, мы понимаем, спрос падает, да, но все равно – вы можете управлять своим предприятием, балансировать и не входить в такие убытки. И вам не придется распродавать заводы, которые вы покупали, где наращивали свои доли, вот так вот – с молотка. Когда такие вещи происходят, это ведь говорит не о том, что конкретно мировая конъюнктура повлияла. Да, она повлияла, но говорит это о том, что менеджмент в компании неграмотный, неграмотное управление. А большинство наших нефтегазовых компаний – они с госучастием. И мы здесь можем вернуться к вопросу о том, нужна ли нам приватизация, если у нас приватизированные компании работают неэффективно?
ДМИТРИЕВ: То есть в данном случае государственное участие – это некое зло для тех же самых компаний, о которых было упомянуто… Да, Гельды?
СОЮНОВ: Ну, я бы не сказал, что это зло. То есть это, может быть, такое…
ДМИТРИЕВ: Ну, это снижает их эффективность, снижает их конкурентоспособность – получается, что так?
КОКОРЕВА: Нет-нет-нет, наоборот. Вот в плане нефтегазовых компаний – это их стимулирует, не дает разграбить последнее.
ДМИТРИЕВ: Я понял… Гельды, ты как думаешь?
СОЮНОВ: Ну, здесь вопрос достаточно спорный. То есть, да, мы видим тенденцию, что нефтегазовые компании все больше укрепляются, все больше покупают различные активы. Но нельзя говорить о том, что участие государства в них – это зло. Возьмем, допустим, структуру кредитования «Сбербанка». То есть доступ к дешевым государственным деньгам делает бизнес для банка достаточно прибыльным. Он один из самых прибыльных в Восточной Европе. То есть здесь нельзя говорить о том, что вот, это зло и так далее.
ДМИТРИЕВ: Нет-нет, я понял, да, наверное, злом называть это было не очень корректно, но, смотри, если говорить конкретно о «Сбербанке». Действительно, доступ к дешевому фондированию создает ему просто очевидные преимущества перед его конкурентами даже с государственным участием, уже не говоря о тех, кто без госучастия. А это, в свою очередь приводит к тому, что, ну, давайте так – он не очень эффективным становится, он не очень поворотливым становится в каких-то неожиданных рыночных условиях, когда, опять то, о чем ты рассказывал, ситуация заставляет быстро сориентироваться. Вот сейчас мировой экономический кризис или, там, последствия его, изменение конъюнктуры – и, соответственно, надо…
СОЮНОВ: Ну, понимаете, я бы не стал «Сбербанк» приписывать к глобальным игрокам – его любят за то, что это сильный локальный игрок. То есть он никак не зависит от того, что произойдет в Китае. Или он не зависит от того, что грохнется какой-нибудь рынок структурных продуктов. Это сильный локальный российский игрок с отличным бизнесом. И будет даже хорошо, если он никуда не будет лезть. Соответственно, здесь мы видим, что у банка все хорошо.
Другое дело – это компании, которые ориентируются на циклические отрасли. То есть, да, мы видим, что экономика Китая замедляется, завершаются крупные инфраструктурные проекты, которые намечались 5-15 лет назад. И это, конечно, при таком недостаточно прибыльном бюджете… все эти проекты они тормозятся, и это сказывается непосредственно на циклических компаниях: это металлургия, сейчас и нефтегаз. Поэтому мы будем видеть это влияние, везде циклы. Потом, возможно, мы будем видеть, что после некоторого кризисного замедления или стагнации вновь начнется рост данной отрасли. Когда – неизвестно.
ДМИТРИЕВ: Ну а если говорить о том, что мир входит в какую-то новую действительность, может быть, в данной отрасли этот рост и не начнется никогда? Потому что не нужны будут, грубо говоря, эти…
СОЮНОВ: Ну, вот на этом фоне, на фоне неопределенности в сырьевых компаниях сейчас все любят несырьевые компании. Это банки, как я уже сказал, IT-компании.
ДМИТРИЕВ: Именно на фоне неопределенности, да? Не в результате каких-то глобальных изменений в мире, а именно на фоне того, что сейчас непонятно, что произойдет в ближайшее время… Да, Аня?
КОКОРЕВА: Ну да. И это понятно, потому что ты не знаешь, что завтра произойдет с ценами на нефть, возобновится ли война в Сирии. Естественно, мне проще купить акции мобильной компании, чем так рисковать.
ДМИТРИЕВ: Потому что она в меньшей степени зависит от этих событий, да?
КОКОРЕВА: Да, в том числе.
ДМИТРИЕВ: Кстати, говоря о «Сбербанке» в частности или о банковском секторе в целом, не зависит ли этот сектор от политики Федрезерва?
СОЮНОВ: Нет, конечно. То есть, да, мы можем посмотреть какую-то там валюту, валютную переоценку, но, как мне кажется, с тех пор как Федрезерв принял парадигму, если мне память не изменяет, в 2010 году как-то уйти от рисков внешних, которые они не могут контролировать, в частности нестабильность тогда еще в Европейском регионе, их такая некоторая обособленность вряд ли будет влиять на внутреннюю банковскую политику или тенденции на российском рынке.
ДМИТРИЕВ: То есть в данном случае можно говорить, что этой обособленностью Федрезерва, во-первых, решаются непосредственно внутренние задачи экономической политики Соединенных Штатов Америки, и в то же время Федрезерв уходит от внешних рисков, связанных, там…
СОЮНОВ: Ну а зачем на себя вешать чужие проблемы?
ДМИТРИЕВ: Ну, мы говорим о том, что глобальная экономика она глобальная, поэтому…
СОЮНОВ: Вы понимаете, после того как финансовая система подсунула непонятные активы в 2008 году, Федрезерв понял, что давайте мы не будем делать такие сложные структуры со сложными портфелями, основанными еще на структурных продуктах. Вот, мол, у нас есть локальный рынок, мы его регулируем и будем контролировать. Будем контролировать и будем понимать, что происходит у нас в экономике.
ДМИТРИЕВ: Аня, а политика валютных войн в глобальном мире, тем не менее, актуальна до сих пор еще, как ты считаешь?
КОКОРЕВА: Я считаю, актуальна, и это очень хорошо видно на примере США и Японии. То есть абсолютно противоположные политики, то, что делают США, невыгодно Японии. И вот они проводят свои меры смягчения, у США появляются тут новые риски, и иена не ослабляется. И мы видим, как Курода выступает и постоянно говорит, что мы не позволим и так далее и так далее. И вот здесь очень хорошо видно даже на примере той же Швейцарии, которая четко держит коридор своего франка, не дает ему никуда в сторону пойти.
Поэтому я считаю, что эта тема актуальна. Но, на мой взгляд, валюта будущего – это все-таки юань.
ДМИТРИЕВ: Вот, очень интересно… Кстати, да, пока мы о Китае говорили. Гельды рассказывал, я хотел тоже этот вопрос озвучить. То есть мировая резервная валюта – это… на смену доллару придет юань, ты считаешь. А в какой перспективе, Аня?
КОКОРЕВА: В перспективе, мне кажется, 7 лет. Не так быстро, потому что Китай все-таки очень серьезно регулирует обращение своей собственной валюты. Но мы видим, как юань неуклонно растет, и те, кто вложились в него 5 лет назад, достаточно хорошо сейчас себя чувствуют. Я, честно говоря, и сама бы открыла вклад в каком-нибудь банке именно в данной валюте.
ДМИТРИЕВ: А у нас есть, кстати, такая возможность в российском банке?
КОКОРЕВА: Не все банки, редкие, к сожалению. Но у нас есть сейчас на бирже…
ДМИТРИЕВ: Да, у нас сейчас новый инструмент на бирже.
КОКОРЕВА: …Да, новый инструмент, пожалуйста.
ДМИТРИЕВ: Гельды, ты веришь, что юань в какой-то перспективе станет резервной валютой?
СОЮНОВ: Ну да. То есть мы видим, что это некий глобальный игрок со второй экономикой в мире, у него лидирующие позиции в мировом масштабе. И, да, у каждого лидера валюта становится глобальной. Достаточно вспомнить, что европейцы с удовольствием принимали российский рубль до революции. То есть как-то так. Сейчас резервная валюта – это доллар, как следствие того, что глобальный лидер у нас США. Сменится лидер – сменится мировая валюта, ее переоценка к остальным.
ДМИТРИЕВ: И то, что сейчас сам Китай регулирует свою валюту, говорит лишь о том, что он еще не имеет таких… такой силы, да?
СОЮНОВ: Ну, понимаете, он пока экспортно-ориентированный.
ДМИТРИЕВ: Да-да.
СОЮНОВ: Ему нужна слабая валюта. Как только Китай поймет, что у него сложился огромный перечень… ну, миллиард человек, потребляющие услуги, ориентированные на внутренний рынок, мы увидим вариант изменения ориентации торгового баланса.
ДМИТРИЕВ: И, соответственно, произойдет переоценка национальной валюты, да?.. Я понял, спасибо. Еще раз сделаем перерыв, послушаем новости и потом продолжим.
ДМИТРИЕВ: Ну что ж, друзья, продолжим эфир, «Сухой остаток» на «Финам FM». Сегодня в студии Анна Кокорева, аналитик компании «Альпари», и Гельды Союнов, старший аналитик управления рынков и акций «Альфа-Банка». Мы обсуждаем перспективы российской валюты.
Кстати, я смотрю сейчас на споте: продолжает слабеть рубль против доллара – 32,04 его текущая котировка. Но, учитывая то, что мы обсуждали, по крайней мере, с точки зрения Анны, он будет торговаться в диапазоне до конца года, да?
КОКОРЕВА: Да, если ничего кардинального не произойдет. И еще я вот не сказала – надо будет на нефть тоже, естественно, смотреть. Если нефтяные цены резко не упадут, то, думаю, все в этом коридоре…
ДМИТРИЕВ: Ну, а можно найти поводы для того, чтобы цены на нефть резко упали?
КОКОРЕВА: Ну, вот смотрите. Война в Сирии у нас закончилась.
ДМИТРИЕВ: Слава богу, да.
КОКОРЕВА: Далее, наметилось потепление в отношениях между Америкой и Ираном.
ДМИТРИЕВ: Да.
КОКОРЕВА: Это тоже медвежий некий фактор. Дальше мы смотрим: тут на днях нашли новое месторождение, по-моему, в Саудовской Аравии. Не буду врать, какие там запасы, но я помню, что достаточно большие. И это еще один медвежий фактор.
ДМИТРИЕВ: Сколько же у них там этих месторождений?!
КОКОРЕВА: С запада США перед нами жонглируют своими сланцевыми углеводородами, что, дескать, вот сейчас мы, сейчас.
ДМИТРИЕВ: То есть все за снижение, в принципе, выступает, да? Регулировать ОПЕК никак не будет?
КОКОРЕВА: Ниже сотни, конечно, думаю, мы не уйдем.
ДМИТРИЕВ: Не пойдем, да.
КОКОРЕВА: Но даже если к ста опустимся, в текущей ситуации для российской экономики это чувствительно. Учитывая, что у нас вот еле-еле латается бюджет, концы с концами еле сводятся.
Ну, пока ничего такого нет, что вот еще что-то где-то случится, еще что-то где-то найдут, поэтому не могу сказать, что цены могут резко упасть. То есть 100, 110, 115 долларов – вот так вот.
ДМИТРИЕВ: Это по Brent, да?
КОКОРЕВА: Да.
ДМИТРИЕВ: Гельды, давай вернемся еще раз к динамике российского рубля: в принципе, действительно, если до конца года рассуждать, что может оказать влияние в ту или иную сторону? Ну, цены на нефть, очевидно, потом политика Федрезерва, о которой мы упоминали уже, тоже, видимо…
СОЮНОВ: Ну да. То есть это, мне кажется, два основных фактора. Но если говорить о перспективах, о том, что будет, то это, на мой взгляд, все-таки март, когда очень много всяких вещей пересекается.
ДМИТРИЕВ: Март следующего года, да?
СОЮНОВ: Да. На мартовском заседании все будут ожидать, что… если ничего не будет, если в январе и в декабре вновь не будет торможения экономики США из-за переговоров по бюджету, то в марте, как планируется, начнется сокращение программы количественного смягчения. Это раз.
Второе. Непонятно, что делать с рынком недвижимости Китая. Аналитики на рынке считают, что все начнется с Гонконга…
ДМИТРИЕВ: Что ты имеешь в виду? Рухнет рынок, цены пойдут вниз?
СОЮНОВ: …Да, закончится континентальным Китаем. То есть вот такие вещи. И здесь, мне кажется, вот в марте нужно смотреть. До конца года – вряд ли. То есть, скорее всего, 100-110 долларов.
ДМИТРИЕВ: Нефть?
СОЮНОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: И это поддержит, в свою очередь, рубль или, по крайней мере, не даст ему сильно провалиться, правильно я понимаю?
СОЮНОВ: Да, не даст сильно провалиться. То есть на текущий момент нельзя говорить о том, что инфляция стабилизировалась и это развязывает руки ЦБ. Достаточно большая активность на кредитном рынке также не позволяет ЦБ понизить ставки. Потому что все-таки люди продолжают наращивать свое кредитное плечо. Ну и, соответственно, если не произойдет смягчения ставки, то это не повлияет и на рубль, и, возможно, так он и останется к доллару до конца года на 31,50, скорее всего, и, там, на 33 с половиной.
ДМИТРИЕВ: Ну, понятно, да, здесь точки зрения у вас, в принципе, совпадают, единственное – цифры немножко разнятся: 31,50-32,50 предложила Анна, а Гельды чуть расширил этот коридор еще на рубль – 31,50-33,50. Ну, в принципе, тот же диапазон.
КОКОРЕВА: Тот же диапазон. Просто вилка она не совсем такая строгая, ну, может, на 20 копеек вылезем.
ДМИТРИЕВ: Ну, понятно, мы допускаем это, естественно.
Ну и давайте немножко поговорим о российском рынке акций все же. Хотя понятно, что в свете того, о чем мы сегодня говорили, наверное, стоит сказать, что вряд ли он сейчас очень интересен для инвестора. Ну, по крайней мере, для внутреннего инвестора. А уж тем более для иностранного… Но что-то может, Аня, тем не менее, привлекать, да?
КОКОРЕВА: Сейчас отчитываются компании, и вот на фоне этой отчетности интерес есть и, мне кажется, должен быть, и мы видим, что кто-то отчитывается хорошо, кто-то плохо. А в плане вот…
ДМИТРИЕВ: Подожди, кто отчитывается хорошо, а кто плохо?
КОКОРЕВА: Ну, «Магнит» отчитался хорошо. Замечательно, ребята молодцы, у них далеко вперед идущие планы. То есть почему бы не взять, допустим, данные бумаги?
ДМИТРИЕВ: Несмотря даже на то, что они уже неприлично высоко стоят?
КОКОРЕВА: Есть среди трейдеров такая поговорка, что никогда нет…
ДМИТРИЕВ: Нет предела, да?
КОКОРЕВА: Ну, конечно, он всегда есть, потому что ниже нуля уже…
ДМИТРИЕВ: Не упадешь.
КОКОРЕВА: …Да, не упадешь. Но никогда не следует считать, что что-то стоит уже слишком дорого. И, собственно говоря, вот этот интерес. Потом у нас будут дивиденды – вот здесь можно покрутиться.
В плане торговли на динамике рынка, там, индекс РТС, индекс ММВБ – сейчас коррекция, да? Ожидается, что он должен скорректироваться. Потом, на мой взгляд, на ММВБ коррекция будет более затяжная, и вот в этот момент может быть небольшая раскорреляция между индексами: РТС пойдет уже в рост, а ММВБ еще немножко скорректируется. И я думаю, что вполне мы можем по РТС 1560 попробовать.
ДМИТРИЕВ: До конца года?
КОКОРЕВА: Да, вполне.
ДМИТРИЕВ: А почему будет вот эта раскорреляция между РТС и ММВБ.
КОКОРЕВА: Ну, во-первых, если наблюдать за РТС и ММВБ, они никогда не идут у нас вровень…
ДМИТРИЕВ: В ногу.
КОКОРЕВА: …В ногу, да, и РТС немножко опережает вот это вот движение, собственно говоря. И даже с технической точки зрения если смотреть, то все-таки по ММВБ у нас коррекция напрашивается более длительная.
Что касается американских рынков, то здесь…
ДМИТРИЕВ: Здесь все понятно, да?
КОКОРЕВА: Да.
ДМИТРИЕВ: Все растет и растет. Как «Магнит» практически… Гельды, как ты на российский рынок смотришь?
СОЮНОВ: Ну, здесь нужно подходить избирательно, на мой взгляд. То есть нужно смотреть на то, что имеет достаточно прозрачный бизнес, нециклический, демонстрирует хорошие операционные показатели. Ну, как уже было ранее сказано, это «Магнит». Всем нравится история про «Яндекс», западные инвесторы также еще любят «Mail.Ru». Достаточно сильные позиции имеет «Сбербанк»…
ДМИТРИЕВ: Извини, пожалуйста, а «Mail.Ru» западные инвесторы любят по какой причине? Потому что им ближе вот эти истории с высокими технологиями, с Интернет-бизнесом, да? Или там действительно отчетности более понятные какие-то?
СОЮНОВ: Ну, IT-рынок растет, рекламный рынок растет, и все эти показатели отражаются на бизнесе компаний. И, ну, здесь прозрачный бизнес. Инвесторы, вообще, любят IT-компании. Особенно на развивающихся рынках. То есть это классная идея, может быть, даже скопированная с какой-нибудь западной компании, но на растущем рынке. То есть тут рассматривается проникновение, темпы роста рекламы и так далее.
ДМИТРИЕВ: Про «Сбербанк» ты упомянул.
СОЮНОВ: Да. То есть «Сбербанк» это хороший банк, занимающий лидирующие позиции на рынке.
То есть существуют такие истории, которые можно найти. Но глобально я индекс бы не покупал.
ДМИТРИЕВ: Ни тот, ни другой?
СОЮНОВ: Да. По нашим прогнозам, ММВБ вообще может опуститься до уровня 1460 пунктов. А может и до 1440 пунктов. И это будет связано со многими факторами. Также с тем, что, к примеру, на этой неделе пройдет отсечка по «Башнефти» и по «Норильскому никелю» – и мы сразу увидим достаточно сильную просадку по индексу.
Плюс еще вот эти темы нефтегазовые они завершились. «Газпром» с китайцами не подписал контракта. И, кстати, вряд ли он может успеть до конца года. Поэтому тот драйвер, который был с середины августа и гнал нефтегаз вверх, когда они, там, выросли по 30-40% за два месяца, он закончился.
Поэтому говорить о том, что мы покажем такую же динамику, как S&P, по итогам года, нельзя. Возможно, опять будет такая же диспозиция, как в прошлом году, когда S&P вырос на 12%, а мы – на 6%. То есть так – на инфляцию.
ДМИТРИЕВ: На инфляцию, да. Вдогоночку... А, кстати, по поводу новогоднего или рождественского ралли – как ты смотришь, Аня: будет что-то похожее на российском рынке?
КОКОРЕВА: Честно говоря, сомневаюсь. У меня есть определенные цели по S&P, после которых я вижу коррекцию…
ДМИТРИЕВ: Озвучишь?
КОКОРЕВА: Ну да: 1810 пунктов. До них осталось, честно говоря, не так много…
ДМИТРИЕВ: Да, чуть-чуть.
КОКОРЕВА: …Всего 50 пунктов. И поскольку коррекцию я ожидаю достаточно большую после вот данного уровня…
ДМИТРИЕВ: Озвучишь?
КОКОРЕВА: Ну, я думаю, до 1700 пунктов можем сходить.
ДМИТРИЕВ: То есть с 1810 на 1700. Ну, прилично, да.
КОКОРЕВА: Прилично, да. Поэтому я сомневаюсь, что… Единственное – есть у меня в голове некий сценарий, который может произойти неожиданно: если в ноябре все-таки Федрезерв объявит какие-то даты по сворачиванию QE, что пошатнет рынок именно с этих вершин. Но, в принципе, к новогоднему ралли все уже может восстановиться.
Если сравнивать российский и американский рынки, то на российском рынке новогоднего ралли как такового… ну, вот я не наблюдала за всю свою аналитическую деятельность, чтобы именно к Новому году индексы росли-росли-росли, что вот…
ДМИТРИЕВ: Ну, либо вдогонку, как Гельды предложил, да?
КОКОРЕВА: Нет, не думаю я, что будет какое-то большое ралли.
ДМИТРИЕВ: Понятно, спасибо. В сухом остатке получается, что, видимо, мы все-таки не очень верим в Деда Мороза, поэтому новогоднее ралли у нас не так ярко выражено.
Спасибо огромное!.. Анна Кокорева, аналитик компании «Альпари», и Гельды Союнов, старший аналитик управления рынков и акций «Альфа-Банка», были сегодня в студии «Сухого остатка», мы обсуждали текущую ситуацию на финансовых рынках и говорили о российской валюте. Всего хорошего, успехов на рынке! До свидания.
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу