4 июня 2015 Однако
В качестве альтернативы нефтегазовой энергетике Европа, как известно, делает основную ставку на возобновляемые источники. Нужно признать, что определённые успехи достигнуты. Ветроэнергетика (а в некоторых случаях и солнечная) успешно конкурируют с газовой генерацией по цене. Впрочем, проигрывая углю.
Однако радоваться Евросоюзу рано. Себестоимость электроэнергии на выходе из станции или ветропарка — это только часть проблемы. Серьёзным вызовом для индустрии ВИЭ является успешная интеграция этой энергии в электрические сети и связанные с этим сложности. Пока Германии скорее удаётся это делать (интересный репортаж можно почитать здесь (англ.)). Но трудности есть, и одна из них — недовольство генераторов традиционной электроэнергии, которые вынуждены поддерживать работу традиционных электростанций при использовании мощностей этих ТЭС ниже экономически обоснованного уровня. Это связано с тем, что при сдаче электроэнергии в сети ВИЭ имеют приоритет. А поддерживать традиционные мощности приходится, чтобы обеспечивать необходимый резерв при отсутствии ветра или солнца. В принципе, такая система жизнеспособна, хотя и увеличивает конечную стоимость электроэнергии. Остаётся решить экономический вопрос — кто должен платить за простой резервной генерации. Пока желающих нет.
Плата за мощность
Этот уже давно обсуждающийся вопрос вновь был поднят традиционными генераторами, которые использовали для этого удачный повод — ежегодную конференцию Eurelectric. Где, как сообщают новостные агентства, глава немецкой E.On явно и недвусмысленно заявил:
«Германия должна действовать быстро, чтобы исправить принципиально разрушенный энергетический рынок и избежать рисков дефицита энергетических мощностей…
Вопрос в том, решим ли мы проблемы, пока это дёшево (как сделала Великобритания) или спустим в канализацию и вмешаемся только, когда всё будет практически испорчено».
Ссылка на Великобританию в выступлении не случайна. Эта страна в декабре вернулась к использованию механизма финансирования рынка электроэнергии через плату за мощности.
Напомним, что существуют два механизма оплаты электроэнергии. В одном случае, генератор получает оплату за фактически проданную электроэнергию, в цену которой записываются все виды расходов. Именно такой вариант используется сейчас в Европе.
Но в некоторых странах, помимо оплаты за электричество, генераторы также получают т.н. гарантированную плату за мощность. Рынок мощности работает и в России. Кстати, именно гарантированная плата за мощности позволила нарастить нашей стране мощность всей энергосистемы, так как обещала генераторам определённый уровень отчислений за ввод в строй новых станций.
В Европе, напротив, мощности электрогенерации были избыточными (ВИЭ добавлялись, а старые станции оставались), поэтому такой механизм казался ненужным. Но он оказался востребован в связи с указанной проблемой роста доли ВИЭ в энергобалансе и снижением коэффициента использования установленных мощностей (КИУМ) тепловых ТЭС.
Отметим, что дополнительным вызовом станет окончательный вывод из строя всех немецких АЭС к 2022 году. Их могли бы заменить угольные станции, но если из-за нерентабельности часть из них будет закрыта, то страна столкнётся с двойной проблемой.
Прохладная реакция
Но призывы крупных энергокомпаний пока не находят поддержки. Немецкие чиновники скептически относятся к этой идее, а на указанной конференции прохладно отозвался о ней и еврокомиссар по энергетике Мигель Ариас Каньете.
Вместо этого он объявил о новой инициативе, которая, как считается, должна облегчить интеграцию ВИЭ в сети. Новая реформа энергетики предполагает для розничных потребителей гибкие цены на электроэнергию, которые будут изменяться в течение суток. Из сообщения неясно, будут ли изменения цены фиксированно зависеть от суточных колебаний спроса или окажутся непосредственно завязаны на спотовые цены на электричество, отражающие, в свою очередь, интенсивность ветра или яркость солнца.
В результате новая реформа может дополнительно ослабить позиции тепловых ТЭС. Сейчас традиционная тепловая генерация сводит концы с концами за счёт того, что продаёт электроэнергию на пике спроса по максимально высоким ценам спотового рынка. Но «размазывание» спроса приведёт к падению цен на пике. А прибыль с «разросшихся» краёв пика получат ВИЭ, имеющие приоритет сдачи энергии в сети.
.jpg "Альтернатива без вариантов. Об успехах Евросоюза в борьбе с традиционной энергетикой")
Сейчас структуру мощности генерации в Германии практически в режиме он-лайн можно посмотреть по этой ссылке.
Великобритания: признаки здравого смысла
На фоне явно нездорового перекоса в сторону ВИЭ в континентальной Европе (в первую очередь — в Германии) Великобритания ведёт себя на порядок более здраво. Возможно, жизнь на острове вносит свои коррективы и не позволяет полагаться на авось.
Во-первых, ещё зимой был проведён первый аукцион по отбору мощности. В Европе дискуссия по рынку мощности только начинается, и, как мы отмечали выше, регуляторы критично настроены к этому механизму.
Во-вторых, в отличие от Германии, где планируется закрытие всех АЭС, страна, напротив, готовится к строительству новой АЭС — «Хинкли Пойнт С», которая позволит вырабатывать до 7% от всей электрогенерации в стране.
В-третьих, о чём мы недавно писали, Великобритания увеличила налог на углеродные выбросы, который был и без того выше, чем на континенте. Этот шаг, казалось бы, направленный на поддержку безуглеродной энергетики, тем не менее позволит сместить баланс между угольной и газовой генерацией в пользу последней. И в результате сохранить более сбалансированную структуру генерации.
Заглядывая вперёд
То, что в Европе сейчас хуже всего приходится именно газовой генерации, — не новость, ведь уголь сейчас — очень дёшев.
Поэтому в традиционной генерации «под нож» — консервацию, а то и полное закрытие попадают газовые станции. Иногда — и новейшие. Тот же E.On планирует закрыть с 1 апреля следующего года две современные и высокоэффективные (CCGT) ТЭС мощностью 550 и 846 МВт.
О проблемах газовой генерации говорил и глава Shell Бен ван Берден на недавно прошедшем Мировом газовом конгрессе. По его словам, в настоящее время тренды развития возобновляемой энергетики таковы, что в Германии (и, вероятно, в Японии) будущее генерации выглядит в виде формулы «уголь плюс ВИЭ».
1 июня шесть нефтегазовых компаний (Shell, BG Group, BP, Eni, Statoil и Total) обратились к мировому сообществу с просьбой создать эффективную систему глобального налога на выбросы углекислоты для борьбы с перекосами в сторону угольной энергетики.
Конечно, тут можно было бы сказать, что всё решает рынок (даже если оставить за скобками спорные вопросы потепления климата и неоспоримый непосредственный вред угольных ТЭС для проживающего рядом населения).
Но важно отметить, что с ростом доли ВИЭ (о чём, собственно, и мечтает Европа) угольные станции всё больше будут проигрывать газовым в качестве резервной мощности. Причины тому две.
Во-первых, соотношение капитальных и операционных (топливо) затрат у угольной и газовой генерации противоположное.
В случае угольных ТЭС велики капитальные затраты, а также расходы на работу станции (подвоз угля, утилизация золы, фильтры и многое другое), что компенсируется крайне дешёвым топливом. Напротив, капзатраты строительства газовой ТЭС невелики, но сам газ дорог.
И раз по мере роста доли ВИЭ в балансе всё меньше энергии будет вырабатываться на традиционных ТЭС, то газовые станции в какой-то момент начнут выигрывать у угольных по себестоимости генерации с учётом всех типов затрат.
Вторая причина: большая доля ВИЭ делает генерацию более непредсказуемой, поэтому в качестве резервной мощности оптимальны более манёвренные газовые станции.
Но пока Европе нужно выполнить программу-минимум — не допустить блэкаутов, о чём и говорил глава E.On. И рынок мощности, как представляется, — оптимальное решение.
Однако радоваться Евросоюзу рано. Себестоимость электроэнергии на выходе из станции или ветропарка — это только часть проблемы. Серьёзным вызовом для индустрии ВИЭ является успешная интеграция этой энергии в электрические сети и связанные с этим сложности. Пока Германии скорее удаётся это делать (интересный репортаж можно почитать здесь (англ.)). Но трудности есть, и одна из них — недовольство генераторов традиционной электроэнергии, которые вынуждены поддерживать работу традиционных электростанций при использовании мощностей этих ТЭС ниже экономически обоснованного уровня. Это связано с тем, что при сдаче электроэнергии в сети ВИЭ имеют приоритет. А поддерживать традиционные мощности приходится, чтобы обеспечивать необходимый резерв при отсутствии ветра или солнца. В принципе, такая система жизнеспособна, хотя и увеличивает конечную стоимость электроэнергии. Остаётся решить экономический вопрос — кто должен платить за простой резервной генерации. Пока желающих нет.
Плата за мощность
Этот уже давно обсуждающийся вопрос вновь был поднят традиционными генераторами, которые использовали для этого удачный повод — ежегодную конференцию Eurelectric. Где, как сообщают новостные агентства, глава немецкой E.On явно и недвусмысленно заявил:
«Германия должна действовать быстро, чтобы исправить принципиально разрушенный энергетический рынок и избежать рисков дефицита энергетических мощностей…
Вопрос в том, решим ли мы проблемы, пока это дёшево (как сделала Великобритания) или спустим в канализацию и вмешаемся только, когда всё будет практически испорчено».
Ссылка на Великобританию в выступлении не случайна. Эта страна в декабре вернулась к использованию механизма финансирования рынка электроэнергии через плату за мощности.
Напомним, что существуют два механизма оплаты электроэнергии. В одном случае, генератор получает оплату за фактически проданную электроэнергию, в цену которой записываются все виды расходов. Именно такой вариант используется сейчас в Европе.
Но в некоторых странах, помимо оплаты за электричество, генераторы также получают т.н. гарантированную плату за мощность. Рынок мощности работает и в России. Кстати, именно гарантированная плата за мощности позволила нарастить нашей стране мощность всей энергосистемы, так как обещала генераторам определённый уровень отчислений за ввод в строй новых станций.
В Европе, напротив, мощности электрогенерации были избыточными (ВИЭ добавлялись, а старые станции оставались), поэтому такой механизм казался ненужным. Но он оказался востребован в связи с указанной проблемой роста доли ВИЭ в энергобалансе и снижением коэффициента использования установленных мощностей (КИУМ) тепловых ТЭС.
Отметим, что дополнительным вызовом станет окончательный вывод из строя всех немецких АЭС к 2022 году. Их могли бы заменить угольные станции, но если из-за нерентабельности часть из них будет закрыта, то страна столкнётся с двойной проблемой.
Прохладная реакция
Но призывы крупных энергокомпаний пока не находят поддержки. Немецкие чиновники скептически относятся к этой идее, а на указанной конференции прохладно отозвался о ней и еврокомиссар по энергетике Мигель Ариас Каньете.
Вместо этого он объявил о новой инициативе, которая, как считается, должна облегчить интеграцию ВИЭ в сети. Новая реформа энергетики предполагает для розничных потребителей гибкие цены на электроэнергию, которые будут изменяться в течение суток. Из сообщения неясно, будут ли изменения цены фиксированно зависеть от суточных колебаний спроса или окажутся непосредственно завязаны на спотовые цены на электричество, отражающие, в свою очередь, интенсивность ветра или яркость солнца.
В результате новая реформа может дополнительно ослабить позиции тепловых ТЭС. Сейчас традиционная тепловая генерация сводит концы с концами за счёт того, что продаёт электроэнергию на пике спроса по максимально высоким ценам спотового рынка. Но «размазывание» спроса приведёт к падению цен на пике. А прибыль с «разросшихся» краёв пика получат ВИЭ, имеющие приоритет сдачи энергии в сети.
Сейчас структуру мощности генерации в Германии практически в режиме он-лайн можно посмотреть по этой ссылке.
Великобритания: признаки здравого смысла
На фоне явно нездорового перекоса в сторону ВИЭ в континентальной Европе (в первую очередь — в Германии) Великобритания ведёт себя на порядок более здраво. Возможно, жизнь на острове вносит свои коррективы и не позволяет полагаться на авось.
Во-первых, ещё зимой был проведён первый аукцион по отбору мощности. В Европе дискуссия по рынку мощности только начинается, и, как мы отмечали выше, регуляторы критично настроены к этому механизму.
Во-вторых, в отличие от Германии, где планируется закрытие всех АЭС, страна, напротив, готовится к строительству новой АЭС — «Хинкли Пойнт С», которая позволит вырабатывать до 7% от всей электрогенерации в стране.
В-третьих, о чём мы недавно писали, Великобритания увеличила налог на углеродные выбросы, который был и без того выше, чем на континенте. Этот шаг, казалось бы, направленный на поддержку безуглеродной энергетики, тем не менее позволит сместить баланс между угольной и газовой генерацией в пользу последней. И в результате сохранить более сбалансированную структуру генерации.
Заглядывая вперёд
То, что в Европе сейчас хуже всего приходится именно газовой генерации, — не новость, ведь уголь сейчас — очень дёшев.
Поэтому в традиционной генерации «под нож» — консервацию, а то и полное закрытие попадают газовые станции. Иногда — и новейшие. Тот же E.On планирует закрыть с 1 апреля следующего года две современные и высокоэффективные (CCGT) ТЭС мощностью 550 и 846 МВт.
О проблемах газовой генерации говорил и глава Shell Бен ван Берден на недавно прошедшем Мировом газовом конгрессе. По его словам, в настоящее время тренды развития возобновляемой энергетики таковы, что в Германии (и, вероятно, в Японии) будущее генерации выглядит в виде формулы «уголь плюс ВИЭ».
1 июня шесть нефтегазовых компаний (Shell, BG Group, BP, Eni, Statoil и Total) обратились к мировому сообществу с просьбой создать эффективную систему глобального налога на выбросы углекислоты для борьбы с перекосами в сторону угольной энергетики.
Конечно, тут можно было бы сказать, что всё решает рынок (даже если оставить за скобками спорные вопросы потепления климата и неоспоримый непосредственный вред угольных ТЭС для проживающего рядом населения).
Но важно отметить, что с ростом доли ВИЭ (о чём, собственно, и мечтает Европа) угольные станции всё больше будут проигрывать газовым в качестве резервной мощности. Причины тому две.
Во-первых, соотношение капитальных и операционных (топливо) затрат у угольной и газовой генерации противоположное.
В случае угольных ТЭС велики капитальные затраты, а также расходы на работу станции (подвоз угля, утилизация золы, фильтры и многое другое), что компенсируется крайне дешёвым топливом. Напротив, капзатраты строительства газовой ТЭС невелики, но сам газ дорог.
И раз по мере роста доли ВИЭ в балансе всё меньше энергии будет вырабатываться на традиционных ТЭС, то газовые станции в какой-то момент начнут выигрывать у угольных по себестоимости генерации с учётом всех типов затрат.
Вторая причина: большая доля ВИЭ делает генерацию более непредсказуемой, поэтому в качестве резервной мощности оптимальны более манёвренные газовые станции.
Но пока Европе нужно выполнить программу-минимум — не допустить блэкаутов, о чём и говорил глава E.On. И рынок мощности, как представляется, — оптимальное решение.
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба