8 декабря 2009
Рынок ценных бумаг наводнили поддельными акциями – именно это помогло завалить ««Бир Стинс»» и «Леман Бразерс». ФРС до сих пор не может найти виновных.
Примечание переводчика и редакторов: Статья написана на смеси биржевого жаргона и американского сленга. Поэтому в ряде случаев мы предлагаем и перевод выражения и его написание в оригинале.
Во вторник 11 марта 2008 года на Уолл-Стрит кто-то – никто не знает, кто именно – сделал одну из самых сумасшедших ставок. Таинственный незнакомец потратил 1,7 миллиона долларов на серию опционов, рассчитывая на то, что акции почтенного инвестбанка ««Бир Стинс»» (Bear Stearns) в течение максимум 9 дней потеряют больше половины стоимости. Это было настоящим безумием. Как заявил один финансовый аналитик, «с тем же успехом можно было купить 1,7 миллиона лотерейных билетов».
Ещё большим безумием было то, что ставка сыграла.
В тот день на момент закрытия торгов акции ««Бир Стинс»» находились на отметке 62,97 доллара. В этот момент таинственный игрок имел право, до 20 марта включительно, продать большое количество акций компании по цене 30 и 25 долларов. Чтобы ставка сыграла, котировки ««Бир Стинс»» должны были упасть так низко и так стремительно, как никогда в истории брокерских компаний Уолл-Стрит.
Уже на следующий день, 12 Марта, «Бир» начала свободное падение. К концу недели компания потеряла почти все денежные средства и была вынуждена цепляться за обещание государственной поддержки. К выходным её поставили на колени ФРС и казначейство, заставив под дулом пистолета продаться Джи-Пи «Морган Чейз» (JPMorgan Chase) (чтобы последняя взяла замуж эту горбатую невесту, государство перечислило ей 29 миллиардов долларов) по унизительной цене в… 2 доллара за акцию. Кто бы ни купил те опционы 11 марта, утром 17-го проснулся с 270 миллионами долларов, получив в 159 раз больше, чем вложил. Этот трейдер был либо самым везучим человеком в мире, самым умным сукиным сыном (son of a bitch), когда-либо жившим на земле, либо…
Какое ещё «либо»? Тот факт, что это - бессовестная манипуляция инсайдерской информацией был настолько очевиден, что даже сенатор Крис Додд, председатель совершенно беззубого Финансового комитета сената, не мог несколькими неделями спустя его не отметить. Когда он задавал вопросы Кристоферу Коксу, тогда ещё главе Комиссии по торговле ценными бумагами, он заметил: «Надеюсь, вы ведёте расследование. Такой скачок должен был заинтересовать Комиссию. Это уже не просто слухи».
Кокс строго кивнул и пообещал, что расследование он проведёт. На самом деле всё произошло немного по-другому. Хотя Комиссия и разослала более 50 повесток в суд компаниям Уолл-Стрит, она так и не нашла таинственного трейдера, который, похоже, заранее знал, что один из пяти крупнейших инвестиционных банков Америки в считанные дни сыграет в ящик. Брент Бейкер, некогда старший консультант Комиссии, утверждает: «При мне Комиссия отправляла своих агентов на другой континент по простенькому делу о торговле с использованием инсайдерской информации, причём, речь шла о неправомерной прибыли, ну максимум в 2 000 долларов. Но для предотвращения этой махинации они не сделали ничего».
То, как вяло комиссия отнеслась к проблеме, не прошло незамеченным на рынке. Шесть месяцев после того, как «Бир» пошёл на корм хищникам, практически тот же сценарий повторился с «Леман Бразерс». Это ещё один инвестиционный банк из первой пятёрки, который в сентябре 2008 года был стёрт с лица земли в результате очевидной манипуляции рынком. С этого момента ведётся отсчёт финансового кризиса, и мировая экономика начала загибаться.
Как и все крупные торговцы экономики «мыльных пузырей», «Бир» и «Леман» использовали для биржевой игры столько заёмных средств, сколько было возможно, и из-за этого находились в уязвимом положении. Большая часть тех способов, которыми их опрокинули игроки извне, была практически законной: цену акций этих банков снизили требования о возврате долгов, слухи, распространяемые через СМИ, и абсолютно законные короткие продажи (1). Но когда «Бир» и «Леман» совершили свой исторический прыжок в пропасть, обоих, несомненно, подталкивали. Прежде всего, с помощью абсолютно фальшивой схемы под названием «непокрытая короткая продажа».
Вообще-то, есть определённая ирония в том, что важной причиной падения двух банков стала именно эта афера. В конце концов, в основе того бума, который вознёс обе компании на невероятную высоту, была, по сути, фальшивая экономика, куча клейстера (a mountain of paste), которой Уолл-Стрит заменил свой некогда законный бизнес. К середине правления Буша большие инвестиционные банки, вроде «Бир» и «Леман», уже не зарабатывали деньги на финансировании реально существующих предприятии и создании новых рабочих мест. Вместо этого, сегодня Уолл-Стрит, как выразился один бывший управляющий инвестиционным банком, поступает с Америкой так же, как «Люси поступала с Чарли Брауном» (2), бесконечно создавая новые продукты для привлечения большого стада непосвящённых инвесторов в тот эфемерный мыльный пузырь жадности, который раздувается в конкретный момент времени на рынке инвестиций. Пожалуйста, смело бейте по мячу, только на этот раз мы назовём его по-другому: бизнес в Интернет, недвижимость, фьючерсы на нефть... Уолл-Стрит превратил экономику в одну большую схему по отъёму активов, основной целью которой выступают последние кусочки мяса со скелета представителей среднего класса.
На самом деле с «Бир» и «Леман» произошло вот что: засуха в экономике на время оставила гиен без притока жертв из среднего класса – и тогда они начали употреблять в пищу друг друга, используя те самые схемы, которыми до этого обдирали остальную страну. И, рассматривая под лупой отпечаток на месте преступления, мы в первый раз в точности увидели как работает афера – и как больше не пытаются её предотвратить правительственные регуляторы, которые, по замыслу должны нас защищать.
По сути, это было кровопускание через посредников, которое, с помощью поддержки государства, привело к чудовищному объединению под одним колпаком экономической и политической власти. В начале 2008 года в США было 5 крупнейших инвестиционных банков – «Бир», «Леман», «Мерил Линч», «Морган Стенли» и «Голдман Сакс». Сегодня независимость осталась только у «Морган Стенли» и «Голдман», компаний, усевшихся на вершине реструктурированной иерархии Уолл-Стрит. И, в то время, как остальной мир ответил на прошлогодние потрясения мерами по уменьшению коррупции в своём финансовом секторе, США пригласили волков в правительство: Барак Обама, которого избрали на волне обещаний расчистить авгиевы конюшни, набрал в свою администрацию завоевателей «Бир» и «Леман», благословив со своего папского престола новый век грабежей.
Для остального мира бесстыдство кражи вкупе с бросающимся в глаза бездействием правительства даёт ясный сигнал: рынки капитала Америки – это настоящее преступление, которое, к тому же, совершается на наших глазах. Для тех же из нас, кто живёт в Америке, есть новости и похуже. Мы находимся там, где не были со времён Великой Депрессии: нашей экономике такой пипец (so completely fucked), что богатым уже нечего красть.
Если хорошенько напрячь глаза, можно разглядеть, что экономика последних десяти лет, полагающаяся на производные финансовые инструменты, всегда, была, по сути, фальшивкой. По своей сути новшества из разряда тех, которые привели к мировому кризису, - кредитные дефолтные свопы (3) и обеспеченные кредитами обязательства (ОКО) (4) – использовались, в основном, для создания прибыли из ничего, чтобы заменить ту выручку, которую наша отмирающая промышленность уже не может вкачать в кровеносную систему экономики. Базовый принцип почти всегда был одним и тем же: заменяем реальные активы сложными формулами, которые, если добраться до их сути, держатся на одних только обещаниях и долговых расписках, под которыми нет ни доллара реальных денег или активов. Кредитные дефолтные свопы позволяли банкам раздавать больше кредитов, не создавая при этом денежных резервов на случай невозвратов. Один из видов обеспеченных кредитом обязательств позволял Уолл-Стрит выпускать облигации под залог ипотечных кредитов, которые подкреплялись не ежемесячными платежами по ипотеке реально существующих людей, а безумными обещаниями других безответственных кредиторов. Они даже имя специальное придумали для таких вещей – искусственное ОКО, по сути, производный финансовый инструмент, выпущенный на производный финансовый инструмент. И ведь никто даже не посмеялся над таким названием! Вся экономика была сплошной фальшивкой.
Большую часть десятилетия всю эту фальшивую экономику – особенно эфемерный рынок жилья – лучше всех раскачивал «Бир Стинс». В 2004 году «Бир» в числе пяти других инвестиционных банков попросил Комиссию по торговле ценными бумагами смягчить ограничения на выдачу кредитов, которые требовали, чтобы у банка был в собственности 1 доллар на каждые 12 долларов, которые он выдавал в кредит. В результате, коэффициент долговой нагрузки «Бир» вырос до невероятной цифры в 33 к 1 (прим. перев. – на каждый доллар собственных средств у банка было 33 доллара заёмных). Большую часть этого финансового рычага банк направил на выпуск кучи ипотечных ценных бумаг. В конечном итоге банк назанимал столько средств, что смог обеспечить невероятный рост ипотечного рынка, благодаря которому в начале 2007 года поднял свои котировки до 172 долларов.
Но тем летом «Бир» начал падение. В июне и июле прекратили своё существование два его хедж фонда, которые активно инвестировали в ипотечные сделки. В результате этого кредитное агентство «Стандарт энд Пурс» (Standard & Poor's) понизило свой прогноз по «Бир» со стабильного на негативный. Компания пережила зиму частично благодаря сбросу балласта в виде Джимми Кэйна, своего безмозглого CEO*. Этот нерешительный 70-ти летний старик, который к тому же курит травку, во время кризиса преспокойно играл в бридж на одном из турниров. Но к марту 2008 года компания почти полностью зависела от сети кредиторов, которые чтобы она не закрылась, ежедневно закачивали в компанию миллиарды долларов долга. Лучшей цели для наёмных убийц фондового рынка, чем «Бир Стинс» в 2008 году, никогда не было.
* CEO (англ. Chief Executive Officer) — высшее должностное лицо компании (генеральный директор, председатель правления, руководитель). Определяет общую стратегию предприятия, принимает решения на высшем уровне, выполняет представительские обязанности – прим. ред.
Затем, 11 марта, – примерно в то же время, когда таинственный Нострадамус ставил 1,7 миллиардов долларов на то, что «Бир» вот-вот развалится, случилось кое-что интересное, оставшись почти незаметным на Уолл-Стрит. В этот день прошло собрание в Федеральном резервном банке Нью-Йорка, которое организовали руководитель ФРС Бен Бернанке и тогдашний президент отделения ФРС в Нью-Йорке Тимоти Гейтнер. На обеде присутствовали почти все, кто имел хоть какой-то вес на Уолл-Стрит, кроме представителей «Бир Стинс».
По сути, единственным НЕ приглашённым инвестиционным банком из числа крупнейших был «Бир». Список участников наводит на мысли о встрече пяти кланов, организованной Барзини и Татталья (5). Присутствовали: Джеми Даймон из Джи-Пи «Морган Чейз», Ллойд Бланкфайн из «Голдман Сакс», Джеймс Горман из «»Морган Стенли», Ричард Фулд из «Леман Бразерс» и Джон Тэйн, любитель больших расходов на переоформление офиса, всё ещё руководивший недобитым «Мерил Линч». Также присутствовала старая «рука Клинтона» Роберт Рубин, Стивен Шварцман из «Блекстон Групп» и несколько руководителей хэдж фондов, включая Кеннета Гриффина из «Цитадель Инвестмен Групп».
Общественности о встрече не объявляли. По сути, сам факт встречи был обнаружен случайно, когда репортёр из агентства «Блумберг» разместил запрос согласно закону о свободе информации и наткнулся на упоминание о ней в расписании Бернарке. «Роллинг Стоун» связался с каждым ключевым участником той встречи, и все они отказались комментировать, что же на ней обсуждалось. Представитель «Морган Стенли» заявил: «Основным условием того обеда была конфиденциальность». Представитель Шварцмана сказал, что у «Блекстон» нет комментариев. Рубин отказался давать интервью, люди Фулда не перезвонили, а «Голдман» отказался говорить о встрече за закрытыми дверями. Отделение ФРС в Нью-Йорке утверждает, что встреча, которую запланировали за несколько недель, была совершена в общем порядке: «Такие неформальные обсуждения с небольшим кругом собеседников являются ценной возможностью узнать о функционировании рынка из первых рук».
Так что же случилось на встрече? Нет никаких свидетельств того, что Бернарке и Гейтнер созвали конфиденциальное собрание, чтобы обсудить неприятности «Бир», не говоря уже о разделе награбленного у банка добра. Возможно, один из них сделал неразумное заявление о «Бир» во время встречи, на которой обсуждались другие вопросы. Заявление, в свою очередь, неумышленно привело к атаке на банк. Однако совершенно невозможно поверить в бред сивой кобылы (the bullshit version), который в качестве версии происходившего несли Гейтнер и Бернарке перед Конгрессом. Спустя месяц после краха банка они оба свидетельствовали перед Сенатом, что узнали, насколько плохо у «Бир» обстояли дела с ликвидностью, только в четверг, 13 марта. И это не смотря на то, что слухи о проблемах «Бир» начали распространяться уже в понедельник той недели, и оба докладчика во вторник лично встречались с каждым крупным игроком Уолл-Стрит. С тем же успехом можно утверждать, что вы провели всю вторую половину дня 12 сентября 2001 года в Овальном кабинете, но ни слова не слышали про падение башен Близнецов аж до самого 14 сентября.
Завеса конфиденциальности, которую поставила ФРС, мешает нам узнать, что же случилось на встрече. Но мы знаем, что как только она закончилась, началась атака на «Бир» и каждый крупный игрок Уолл-Стрит, у которого были связи с «Бир» начал вытаскивать из руки пациента трубки с питательным раствором. Банки, брокеры и хедж фонды, у которых были средства на счетах «Бир», начали их в массовом порядке оттуда вытаскивать (затрудняя платежи по кредитам банка) и продавали кредитные дефолтные свопы по обязательствам «Бир» (тем самым делая публичные ставки на кончину «Бир»). В то же время на «Бир» неожиданно налетела лавина «запросов на замену существующих обязательств на новые» – по сути, попыток обеспокоенных кредиторов продать долги «Бир» перед ними другим компаниям с Уолл-Стрит, чтобы уже те несли ответственность за сбор денег. Ко второй половине 11 марта две противоборствующие инвестиционные фирмы – «Кредит Суиз» (Credit Suisse) и «Голдман Сакс» – были так переполнены этими запросами, что на время перестали их принимать, что дало сигнал рынку: крупные игроки серьёзно сомневаются в «Бир».
Все эти приёмы являются частью аферы под названием «медвежий рейд», которую игроки, провоцирующие небольшие изменения рынка долгие годы использовали против компаний поменьше. Но разит на повал тот факт, что и атака на «Бир», и те старые манипуляции рынком, использовали одну и ту же нелегальную схему под названием «неприкрытые короткие продажи». С момента конфиденциальной встречи у ФРС 11 марта, «Бир» превратился в жертву этой очевидно незаконной схемы – и те компании, которые, если верить массе слухов, стояли за атакой, были в той комнате. Учитывая, что Комиссия по торговле ценными бумагами не смогла определить, кто стоял за нападением, инсайдерам Уолл-Стрит оставалось спекулировать только слухами. По словам Тома Марано, бывшего управляющего ипотечным бизнесом «Бир», слухи внутри самого «Бир» в основном крутились вокруг «Цитадель» и Голдман». Обе компании получили повестки в суд от Комиссии в рамках расследования манипуляций с рынком. При этом CEO и «Бир», и «Леман» их настолько подозревали, что, согласно отчётам, связывались с Бланкфайном, чтобы узнать, участвовала ли его компания в афере. (Представитель «Голдман» отрицал какие-либо правонарушения, заявляя репортёрам, что компания «скрупулёзно следила, чтобы все дела велись в обычном порядке”).
Корни коротких продаж лежат в 1973 году, когда Уолл-Стрит перешёл на торговлю почти без использования бумаги. До этого, если вы хотели продать свои акции в «Офигенной Компании Х» (Awesome Company X), вы и покупатель устно заключали сделку через брокера. Покупатель становился правомочным обладателям акций, но фактическая поставка акций в виде бумажек происходила позже – брокеру приходилось воспользоваться абсурдной сетью курьеров (совсем как в фильме Бразилия (7)), которые таскали из одного места в другое бумажные акций. Такая нелепая система ставила под угрозу сам ход торгов.
Чтобы решить это проблему, Уолл-Стрит организовала что-то вроде огромного финансового отстойника, который назвали «Депозитарной трастовой компанией». ДТК, находящаяся в частном управлении консорциума брокеров и банков, централизирует и поддерживает все записи по операциям с фондами. Теперь физически почти все акции постоянно находятся в ДТК, вместо того, чтобы метаться туда-сюда по Манхеттену в сумках разъезжающих на велосипедах курьеров. Когда один брокер продаёт акции другому, трастовая компания осуществляет поставку акций простым изменением в записях.
Новая электронная система привела к настоящей лавине финансовых новшеств. Одним из приёмов, который раньше почти не применялся, а теперь набирал популярность стали «шорты», абсолютно законный транзакции, которые позволяют инвесторам делать ставки на понижение цены. Основной принцип нормальной короткой продажи понять нетрудно. Представим, что вы менеджер хедж фонда и хотите сделать ставку на понижение цены активов какой-нибудь компании, для простоты назовём её «Раненая газель интернейшенл» (Wounded Gazelle International, WGI). Для этого вам нужно выйти ранок и найти кого-нибудь – как правило это будет брокерский дом, вроде «Голдман Сакс» — у кого есть доля в искомых активах и кто не против её вам одолжить. Итак, в понедельник утром вы приходите в «Голдман» и берёте в долг 1000 акций «Раненой газели», которые в этот день стоят по 10 долларов за штуку.
Теперь вы всю 1000 акций продаёте на рынке за 10 долларов, так что в кошельке у вас лежит 10 000 долларов. Кошелёк вы прячете за пазуху и ждёте. Через недельку по CNBC (прим. перев. – телеканал) начинают крутить запись с камер безопасности, на которой CEO «Газели» занимается страстным сексом с сурком в туалете «Макдональдса» (surveillance tapes of Wounded's CEO having sex with a woodchuck in a Burger King bathroom appear on CNBC). Из-за разразившегося скандала цена акций компании падает до 3,5 долларов. Вы идёте на рынок и покупаете ту же 1000 акций «РГИ», но на этот раз вы тратите всего 3 500 долларов. Затем вы возвращаете акции «Голдман Сакс», после чего ваш интерес к «РГИ» заканчивается. Поставив против или «зашортив» компанию, вы получили прибыль в 6500 долларов.
Важно отметить, что обычные короткие продажи абсолютно легальны, они ещё и могут приносить пользу обществу. Поскольку шорты стимулируют игроков Уолл-Стрит вынюхивать неэффективные или коррумпированные компании и делать против них ставки, они выполняют роль ассенизаторов. Легальные «шортеры» были тем инструментом, который помог вывести на чистую воду компании, вроде «Энрона» и «УолдКом» (8). Однако проблема в том, что безбумажная система, организованная с помощью ДТК, открыла бескрайний простор для тех, кто хочет сыграть с рынком в рулетку. По старой системе будущие шортеры перед тем как совершить короткую продажу должны были физически взять взаймы бумажные акции. Но в новой системе шортеру нужно всего лишь добросовестно попытаться «разыскать» (9) активы, которые он хочет занять. Обычно это сводится к короткой беседе с брокером:
Зловещий хедж фонд: Я хочу зашортить IBM. Вы, в случае чего, не одолжите мне миллион акций?
Коррумпированный брокер [не проверяет, рубится в Тетрис]: Эээээ… Ну да, как угодно. Продавайте на здоровье.
Ничто не мешало брокеру – предположим, у него есть всего миллион акций IBM – сделать такое же обещание пяти разным хедж фондам. И брокеры могли не только продавать активы, которых у них никогда не было, ещё одна лазейка в системе позволяла хедж фондам продавать такие активы и вместо фактических акций передавать покупателю расписку о задолженности. Ситуацию, когда долю в активе продают, но не могут совершить её фактическую передачу, называют «неудачей», «файлом» (англ. fail) или «несовершённой поставкой» (англ. fail to deliver) – и нет ни закона, ни руководства, которые могли бы её предотвратить. По сути дела обстоят именно так, как кажется на первый взгляд: возникла дырка в законодательстве, которая позволяет производить махинации с активами. Вместо реальных активов, система может заразиться «файлами» - иллюзорными долговыми расписками на акции.
Если у вас самих есть акции, приносящие дивиденд, можете проверить, настоящие они или нет, если посмотрите на сумму дивиденда. Если видите строку с буквами "PIL" — что значит «выплата вместо дивидендов» или "Payment in Lieu" по-английски — это значит, что вам так и не доставили акции, которые вы в своё время купили. Тот факт, что вы вообще получаете деньги в виде дивидендов, является свидетельством преступления: эта поддельная схема настолько прибыльна, что вовлечённые в неё хедж фонды, банки и брокеры готовы выплачивать «дивиденды» по акциям, которых не существует. Сюзанна Тримат, экономист, работавший в Депозитарной трастовой компании, говорит, что «Они выплачивают эти деньги и не жалуются. Так что настоящую прибыль они зарабатывают где-то ещё".
Тримбат заметила проблему одна из первых. В 1993 году к ней обратилась с жалобой группа трансфертных агентов. Трансфертные агенты занимаются тем, что следят, кто владеет акциями различных компаний для целей голосования на собраниях акционеров. По словам Трибмат, трансфертные агенты увидели в ходе голосования, что голосов было больше, чем акций (10). Другими словами, трансфертные агенты объявляют, что в ходе голосования за состав нового совета директоров компания, у которой 1 миллион акций в обращении, зарегистрировала 1,3 миллиона голосов – а ведь так не может быть.
Проанализировав проблему, Тримбат пришла к нелицеприятному заключению: тот факт, что шортеры не обязаны совершить фактическую поставку своих акций, привёл к тому, что два человека одновременно могут считать себя собственниками одной и той же акции. Зловещий хедж фонд Х занимает 100 акций у «Тупицы не в теме А» (Unwitting Schmuck A) и продаёт их «Тупице не в теме B», который по сути так и не получает акции в собственность. В этой ситуации оба Тупицы, как кажется, могут голосовать на собраниях компании. По словам Тримбат, когда совершается короткая продажа, никто не следит за правом собственности на акцию. Из-за этого у одной акции может быть числиться несколько собственников.
Наблюдение Трибат окажется пророческим. В 2005 году торговая группа под названием «Ассоциация передачи ценных бумаг» проанализировала 341 голосование акционеров, произошедшее в том году. В результате чего она получила свидетельство того, что в каждом голосовании участвовало больше голосов, чем было выпущено акций. Эксперты этой отрасли жалуются на то, что система позволяет до смешного легко совершать махинации с голосованием по внутренним вопросам компаний. Благодаря процессу, известному под именем «пустое голосование», кто угодно может повлиять на любое голосование внутри компании, если возьмёт в долг большое количество акций незадолго до важного голосования по слиянию или выбору совета директоров. На собрании он может воспользоваться своим правом голоса, а потом, когда голосование закончится, вернёт все взятые в долг акции. Забавно: поскольку вы всего лишь берёте акции в долг, а не покупаете их, вы можете бесплатно «купить» нужное вам решение на голосовании.
В 1993 году превышение количества голосов над количеством акций казалось просто диковинкой, произошедшей не из-за обмана, а вследствие невинных ошибок учёта. Но Тримбат нашла более серьёзные последствия таких ошибок: отсутствие правил, обязующих шортеров фактически передавать собственность на акции позволяет беспринципным трейдерам не только влиять на корпоративные голосования, но и манипулировать ценой активов, продавая большие количества акций, которых у них, по сути, нет. Она предупредила руководство, что эта прореха в системе обеспечивала реальную возможность заниматься организованным мошенничеством.
Она вспоминает, что «в 1993 году лично пошла к высшему руководству ДТК и представила им эту проблему. А они отнеслись к этому как к несущественной ошибке». Другими словами, проблема составляла настолько маленький процент от тех активов, которые в год оборачивались через ДТК – не менее 1,8 квадрильонов* долларов каждый год, примерно в 30 раз больше, чем ВВП всей планеты, что и волноваться об этом не стоило.
* Квадрильон - миллион в четвертой степени, цифра в виде единицы с 24 нулями, 10 в 24 степени – прим. ред.
Лишь спустя 10 лет, когда Тимбат случайно встретилась с адвокатом, представляющим компанию, пострадавшую от шортеров, она поняла, что кто-то извне ДТК захватил контроль над финансовым оружием массового поражения. Она проводит аналогию: «Как будто бы кто-то понял, как целиться и стрелять с помощью Звезды смерти из Звёздных войн». Трибат осознала, что это «понимание» стало основой аферы с непокрытыми шортами, которая помогла свалить «Бир» и «Леман».
Вот как работает непокрытая короткая продажа: Представьте, что вы поехали не большой островок за границей, чтобы провести там отпуск. Вместо того, чтобы попросить вас обменять доллары на Островные рубли в обменнике вашего отеля, страна выдаёт вам небольшой печатный станок и заключает с вами сделку. Печатайте столько Островных рублей, сколько хотите, а на выезде из страны рассчитаетесь. Отлично, вы запускаете печатный станок, печатаете рубли в нечеловеческих количествах и начинаете покупать товары и услуги. Совсем скоро напечатанная вами наличность заполняет рынок, и стоимость валюты стремительно падает вниз. Если будете продолжать так и дальше, валюте и вовсе наступит конец. Батон хлеба, который стоил эквивалентную доллару США сумму в местной валюте, когда вы сюда приехали, теперь стоит менее цента.
Теперь, когда цены понижены, вы продолжаете печатать деньги и покупаете всё, что может представлять ценность – дома, машины, бесценные произведения искусства. Потом вы грузите всё это на корабль и плывёте домой. Когда вы покидаете страну, вам надо рассчитаться с казначейством страны. Но те Островные рубли, которые вы напечатали, теперь ничего не стоят, так что долг вы погашаете всего парой баксов. Прибыв домой на своём корабле, вы продаёте богатства острова, которые вы купили с хорошей скидкой, и получаете баснословную прибыль.
Примерно так и можно получить контроль над активами компании, торгующейся на открытом рынке, используя поддельные акции. По сути, непокрытые шортеры продают значительное количество акций, которых у них на самом деле нет, и наполняют рынок иллюзорными акциями, которые, как те Островные рубли, снижают цену акций компании тем, что делают их более доступными и из-за этого менее ценными.
Первый задокументированный случай такой аферы произошёл с участием местечковых подвальных мошенников. В конце 90-х, вскоре после того, как Тримбат предупредила руководство о проблеме, трейдер по имени Джон Фиеро провёл несколько медвежьих атак на маленькие компании. Сначала он продавал в больших количествах акции, которыми не владел, и формировал негативные слухи про компанию. Затем, прямо как в учебнике по шантажу, он предложил компаниям прекратит натиск, если они продадут ему акции со скидкой. Брент Бейкер, представитель Комиссии по торговле ценными бумагами, который поймал Фиеро, вспоминает: «Чтобы купить и продать полмиллиона акций, ему надо было просто нажать на кнопку. Акций для этого у него не было – но цена на них всё равно падала до копеек».
В 2005 году жалобы инвесторов на неприкрытые короткие продажи наконец-то побудили КТЦБ попробовать обуздать мошенников. Новые правила регулирования коротких продаж, сокращённо «Рег КП», установили ряд директив, которые, в теории, должны препятствовать продаже акций без фактической поставки их покупателю. Тогдашний директор КТЦБ Кристофер Кокс отметил, что «Намеренный отказ от поставки акций является фактом манипуляции рынком, который явно нарушает федеральные законы о ценных бумагах». Однако благодаря лобби хедж фондов и брокеров, правила не подразумевали ни штрафов для нарушителей, ни механизмов принуждения к выполнению условий. Вместо этого, правила установили «пороговый перечень», который требовал от шортеров закрывать свои позиции в любой компании, в которой количество акций-«файлов» превышает 10 000 штук в течение 13 дней и больше. Иными словами, если мошенники попались на том, что продавали иллюзорные акции компании в течение двух недель подряд, им больше не разрешали мошенничать.
Неплохая, хоть и робкая идея, к тому же и абсолютно бесполезная. Во-первых, принуждения следовать правилу почти не было, во-вторых, КТЦБ даже не пыталась выследить, кто же брал на мушку компании, чьи акции стремительно теряли в цене в ходе торгов. В результате, многие акции, которые подверглись атаке непокрытых шортеров, годами числились в пороговом перечне, включая акции таких компаний, как «Криспи Креме» (Krispy Kreme), «Марта Стьюард» (Martha Stewart) и «Оверсток.ком» (Overstock.com).
Патрик Бирн, CEO компании «Оверсток», ставший изгоем и посмешищем на Уолл-Стрит за лоббирование против непокрытых коротких продаж, вспоминает: «Мы были в перечне 668 дней подряд". В какой-то момент инвесторы утверждали, что владеют в общей сложности 42 миллионами акций «Оверсток» при том, что всего компания выпустила 24 миллиона.
Тем, кто может похвастаться невротической тягой к достижениям, Бирн вряд ли понравится. Он молодой, красивый, у него безумное количество денег, он прекрасно говорит по-китайски, получил докторскую степень по философии. В молодости он прогуливал школу и слушал советы ребят вроде Уоррена Баффета. Но из-за того, что он боролся с практикой непокрытых коротких продаж, СМИ выставило его напрочь свихнувшимся лунатиком в шапочке из алюминиевой фольги (11). В одной из статей в «Нью-Йорк Пост» красовался портрет Бирна, из головы которого поднималась летающая тарелка.
И, тем не менее, вой, поднятый Бирном из-за непокрытых коротких продаж, кажется пророческим в свете того, что произошло с «Бир» и «Леман». За последние 4 года Бирн набросал в общих чертах схему аферы с непокрытыми шортами. Она всегда состоит из разных комбинаций следующих элементов: очерняющие слухи, распространённые через прессу, заполнение рынка огромным количеством акций без выполнения обязательств по их доставке, абсурдно высокие объёмы торгов и продолжительное присутствие взятой на мушку компании в пороговом перечне.
В январе 2005 года – тогда же, когда в силу вступили Рег КП, - компания Бирна торговалась по стоимости 65 долларов за акцию, а количество несовершённых поставок было практически нулевым. Однако к марту 2006 года цена акций «Оверсток» снизилась до 28 долларов, а информация, собранная под Рег КП указывала на стремительный рост файлов – в течение нескольких дней не совершилась поставка почти 4 миллионов акций. Другими словами, в то время почти пятая часть всех акций «Оверсток» была поддельной.
По словам Бирна, дело даже не в его компании. «Свои деньги я заработал. То есть сначала, я, конечно, волновался за «Оверсток». Но чем больше я про всё это узнавал, тем больше моя тревога превращалась в мысль «Господи, чем же это грозит всей системе?». И учитывая то, что в прошлом году случилось с «Бир» и «Леман», я думаю, мы всё-таки увидели, ЧЕМ».
«Бир Стинс» была не из тех компаний, у которых были проблемы с неприкрытыми короткими продажами. До 11 марта 2008 года в её истории не было периодов, когда большое количество её акций продавалось без дальнейшей поставки. И компания ни разу не была в перечне, установленном Рег КП. Но с 12 марта – того дня, когда на встрече ФРС не оказалось представителей «Бир» и кто-то совершил таинственную покупку опционов, сделав ставку на неотвратимый конец компании, - количество поддельных акций «Бир» увеличилось на порядок.
Лучше всего понять то, что произошло, можно посмотрев на цифры. Во вторник, 11 марта, так и не дождались фактической поставки 201 768 акций «Бир». Уже на следующий день количество иллюзорных акций подскочило до 1,2 миллионов. К концу торгового дня в пятницу, это число превысило 2 миллиона – а когда торги возобновились в следующий понедельник, оно выросло до 13,7 миллионов. Менее чем за неделю количество поддельных акций «Бир» выросло почти в 70 раз.
Благодаря гигантскому числу акций с несовершённой поставкой, накопившемуся за неделю, этот случай стал одним из самых явных примеров манипуляции активами в истории Уолл-Стрит. Сенатор Тед Кауфман, демократ из Делавера, утверждает: «У меня нет ни малейших сомнений», что в разрушение «Бир» вложила свою лепту практика непокрытых коротких продаж. Именно он выдвинул законопроект, который сможет обуздать такие финансовые аферы. Когда Брента Бейкера попросили оценить по десятибалльной шкале очевидность того, что «Бир» потопили шортами, он без тени сомнения, сказал: «Абсолютно точно десятка».
В то время как шортеры подделывали акции «Бир», на компанию обрушился ещё один классический приём медвежьих рейдов: чёрный пиар в прессе. Основываясь на информации от осведомителей, репортёр CNBC Девид Фейбер заявил, что 12 марта «Голдман Сакс» перестал торговать с «Бир», поскольку сомневался в кредитоспособности этой компании. Фейбер отметил, что приостановка торгов была временной – утром того дня уже совершались сделки. Но сообщение успело нанести вред. Во внутренних кругах «Бир» на статью Фейбера возлагалась основная вина за будущую панику.
Позже, директор «Бир» скажет: «Мне нравится Фейбер, он хороший парень. Но мне интересно, он когда-нибудь задумывался о том, почему ему об этом говорят? Была какая-то причина, по которой раскрыли эту информацию, и причина это простая: кто-то хотел, чтобы мы пошли ко дну, причём очень быстро».
Поначалу казалось, что спекулятивная атака на «Бир» по всем фронтам сработала. Благодаря слухам, которые распускали СМИ и растущим сомнениям в способности компании платить по долгам, цена акций «Бир» снизилась 13 марта на 7 процентов до 57 долларов. Ей предстояло пройти ещё немалый путь, чтобы таинственный шортер получил прибыль от своей ставки против компании, но направление было выбрано правильное. Тем не менее, рано утром в пятницу 14 марта, Алан Шварц, CEO «Бир», заключил сделку с ФРС и Джи-Пи «Морган» на предоставление экстренного займа, чтобы компания не закрылась. Когда тем утром эта новость стала достоянием общественности, цена акций «Бир» начала восстанавливаться, прибавив 9% и вернувшись на уровень $62.
Внезапное и никем не ожидаемое повышение цены стало поводом для праздника в офисах «Бир». Говорят, в торговом зале компании кто-то крикнул «Мы живы!» и все сотрудники хлопнули друг друга по рукам, приветствуя радостную новость. Многие с ликованием думали, что шортеры, нападавшие на компанию, будут выдавлены из торгов – если цена акций продолжит повышаться, ставки против «Бир» сыграют против самих нападающих.
Однако повышение оказалось недолгим – в конце дня цена акций «Бир» находилась на отметке 30 долларов – но надежда всё ещё оставалась. А потом случилось что-то странное. Согласно пониманию «Бир», экстренный кредит, организованный ФРС, изначально давался компании на 28 дней. Но в пятницу, не смотря на рост цены акций, Гейтнер и тогдашний секретарь Казначейства Хэнк Полсон – бывший глава «Голдман Сакс», одной из компаний, которые, по слухам, шортили «Бир», вдруг поменяли своё решение. Когда торги закрылись на выходные, Полсон позвонил Шварцу и сообщил о том, что скорость спасения компании стоит увеличить. Полсон вроде как даже сказал Шварцу, что отказывается не спать ещё одну ночь из-за беспокойства о «Бир Стинс». Перед «Бир» поставили простой выбор: найти покупателя для своих активов до конца воскресенья или пойти в ж*** (Bear had until Sunday night to find a buyer or it could go fuck itself).
Вариантов у «Бир» не было. В течение выходных компания открыла доступ к своей отчётности JPMorgan, единственному реальному покупателю. Увидев ту «хрень» (так выразился один из наших источников, посвящённый в ход переговоров), которой была наполнена отчётность, включая массу токсичных инвестиций на рынках сабпрайм12, JPMorgan решила перестраховаться. Она заявила, что не будет вступать в сделку, если ей не предоставят две вещи: значительную скидку с цены продажи и кучу государственных денег, чтобы засыпать «хрень». ("shit")
И тогда ФРС – кстати, в совете директоров её нью-йоркского отделения заседает глава JPMorgan Джеми Даймон, — немедленно согласилась пойти навстречу новым покупателем, раскошелившись на 29 миллиардов государственных долларов, чтобы выкупить наименее привлекательные части «Бир». Тем временем, Полсон позаботился о скидке с цены, приставив правительственную пушку к голове Шварца, дабы убедить, что он должен продать компанию дёшево. Очень дёшево.
Вечером в субботу 15 марта Шварц и Даймон обсудили сделку по покупке Джи Пи Морган (JPMorgan) акций «Бир» по цене от 8 до 12 долларов за штуку. Однако ко второй половине дня воскресения Гайтнер сообщил, что цена упала ещё ниже. Он сказал Полсону, что «Держатели акций получат от 3 до 5 долларов за акцию».
Но Полсон в гробу видал даже такую цену. Во время звонка из Вашингтона, он сказал Даймону: «Я не понимаю, почему им вообще надо чего-то платить. Я согласен на чисто номинальную цену, что-нибудь вроде доллара-двух за акцию".
И вот так, после лёгкого кивка большой блестящей головы Полсона, «Бир» испарился. Напомним, что всё это случилось тогда, когда акции «Бир» всё ещё продавались по 30 долларов. Сбив цену до 28 баксов, Полсон обеспечил баснословные прибыли манипуляторов, которые противозаконно совершали махинации с акциями «Бир».
Хоть мы и не знаем, кто стоит за непокрытой продажей, целью которой стал «Бир», – шортерам не нужно раскрывать свою долю в компании – афера была не простым фетишем каких-то мелких аферистов. Как раз наоборот, широко распространившаяся практика продажи акций без совершения фактической поставки превратилась в невероятно прибыльный бизнес для крупнейших компаний Уолл-Стрит, стимулируя рост расширяющегося сектора сферы финансовых услуг под названием «Активный траст» или «Прайм брокерейдж» (Prime Brokerage).
Примечания переводчика:
1.«Короткая» продажа или «Шорт» (от англ. Short – короткий)- продажа ценных бумаг и других активов на бирже, когда продавец не имеет в собственности конкретный актив, а берёт его в долг у третьей стороны. Обязательство в конечном итоге погашается тем, что продавец «Шорта» покупает у третьей стороны точно такой же актив. Продавец рассчитывает, что актив упадёт в цене на момент закрытия обязательства. Например, продавец берёт в долг у брокера актив и продаёт его на рынке за 100 долларов. Когда приходит срок погашения обязательств перед брокером, актив стоит уже 80 долларов. Купив его на рынке по этой цене и передав брокеру, продавец «шорта» получает прибыль в 20 долларов (ведь он должен вернуть актив, а не деньги).
2. Чарли Браун и Люси – герои популярного в Америке комикса Peanuts. В комиксе постоянно обыгрывается классическая шутка: Люси предлагает Чарли Брауну ударить по мячу. Чарли Браун не хочет этого делать, поскольку помнит, что она его так уже не раз обманывала. Тогда Люси начинает убеждать Брауна, что ему не о чем беспокоиться, и она не врёт. Например, однажды, она предъявила ему документ, в котором обязуется не убирать в последний момент мяч (потом оказывается, что документ не имел юридическую силу, поскольку не был нотариально заверен). Стоит ли говорить, что в итоге Чарли каждый раз всё-таки верит Люси и пытается ударить по мячу. Ну а поскольку Люси всегда в последний убирает мячик, Чарли растягивается на земле к радости читателя.
3. Кредитный дефолтный своп- это обязательство эмитента погасить кредит, выданный покупателем такого свопа. То есть, по сути, когда я выпускаю кредитный дефолтный своп, я говорю его потенциальному покупателю: «Если твои должники разорятся, я верну тебе их долги!». То есть покупатель такого свопа защищает себя от невозврата денег, которые ему должны. А значит можно не волноваться о невозврате и раздавать ещё больше денег! О том, что будет с эмитентом свопа и с вами, если все заёмщики вдруг решат не выплатить свои долги, лучше не думать.
4. Обеспеченные кредитами обязательства – это, по сути обязательства, обеспеченное другими обязательствами. Для примера: мы приходим к ростовщику, чтобы взять у него деньги в долг под залог золотых часов. Возникает классическое обязательство, обеспеченное активом – золотыми часами. Если мы пропьём наши деньги и ничего не вернём ростовщику, он вернёт хотя бы часть нашего долга, продав часы. А вот если бы ростовщики соглашались на обязательства, обеспеченные кредитами, они бы выдали нам деньги под залог средств, которые нам должен дядя Вася. То есть в случае нашего дефолта (мы всё пропили), ростовщик пойдёт к дяде Васе за его долгом, который он, вполне возможно, вернуть не сможет, поскольку сам всё уже пропил. А ещё интереснее будет, если дядя Вася когда брал у нас в долг, предлагал в качестве залога долг перед ним дяди Пети. Такая схема может продолжаться бесконечно или, по крайней мере, до начала международного финансового кризиса.
5. Знаменательная встреча из фильма «Крёстный отец» Френсиса Форда Копполлы.
6. «Медведями» на фондовом рынке называют тех спекулянтов, которые играют на понижение цены актива. Например, они могут взять в долг у брокера актив, продать его сегодня дороже, а завтра, когда стоимость актива упадёт, купить дешевле и вернуть его брокеру (см. примечание к «шорту» выше).
7. В фильме «Бразилия» активно эксплуатировался образ абсурдного бюрократического аппарата, отличавшегося неповоротливостью и сложнейшими процедурами для любого действия.
8. Энрон (Enron) и Уолдкм (WorldCom) – крупные компании, с треском разорившиеся, когда всплыла информация о многочисленных нарушениях закона, которые они допускали в ходе своей деятельности. Скандалы с этими компаниями крепко потрясли финансовую систему, заставив ужесточить контроль над отчётностью и финансовой деятельностью предприятий со стороны государственных и некоммерческих регулирующих органов.
9. По сути, шортеру не нужно даже брать взаймы акции – достаточно найти место, где он мог бы их достать. Фактический переход права собственности не требуется.
10. Обычно одна акция даёт право на один голос во время общего собрания акционеров компании.
11. Некоторые люди убеждены, что правительство/инопланетяне/жидомасоны влияют на их мозг с помощью радиоволн. По их мнению, защититься от такого нескромного вмешательства в их личную жизнь можно с помощью шапочки из алюминиевой фольги, которая должна блокировать зловещие волны. Широкая общественность, как правило, считает, что те, кто носит шапочки из алюминиевой фольги, страдают шизофренией.
12. Рынки, на которых ведётся торговля самыми рискованными активами.
Часть 2
Как и прочие злоупотребления Уолл-Стрит, прибыльный бизнес мошенничества с акциями начался с отчасти секретного отказа государства регулировать рынок. В 1989 году группа выдающихся брокеров Уолл-Стрит – по иронии судьбы возглавленная «Бир Стинс» — попросила у КТЦБ разрешение управлять счетами хедж фондов, ведущих деятельность по короткой продаже. Тем самым они брали на себя ответственность по поиску, выдаче в долг и перемещению долей в активах различных компаний. В 1994 году регуляторы на это согласились, разрешив крупнейшим инвестиционным банкам страны работать Прайм брокерами. По сути, они выступают в роли казино: предоставляют игрокам крупье, которые с ними играют и помогают управлять выигранными деньгами.
Если бы всё было так, как изначально затевалось, хедж фонду, который хотел зашортить актив, вроде «Бир» Stearns, сначала потребовалось бы «разыскать»9 актив с помощью своего Прайм брокера, а затем осуществить сделку через так называемого брокера исполняющего сделки. Но Прайм брокеры со временем стали всё чаще позволять своим клиентам – хедж фондам использовать автоматизированные системы и «разыскивать» актив самостоятельно. Теперь разговор идёт примерно так:
Зловещий хедж фонд: Я только что продал миллион акций «Бир Стинс». Вот, подержи пока эту огромную кучу денег.
Прайм Брокер: Отлично! А у кого вы одолжили акции?
Зловещий хедж фонд: А, так у коррумпированного брокера. Ну у этого, у Винни.
Прайм Брокер: А, хорошо. А он уверен, что он может найти все эти акции? Вы же знаете, существуют правила…
Зловещий хедж фонд: Ну конечно! Вы же знаете Винни. Он в этом профессионал.
Прайм Брокер: Супер!
После того, как КТЦБ одобрил эти удобные взаимоотношения, бизнес Прайм брокеров пошёл в гору. Учитывая подъём онлайновых брокеров, работающих по сниженным ценам и крайне низкое количество первичных размещений акций и корпоративных слияний, «Прайм Брокерейдж» (по сути обслуживающий бизнес коротких продаж) стал одним из самых крупных источников прибыли, оставшихся у крупных команий Уолл-Стрит. В пошлом году «Голдман Сакс» собрал, в общей сложности, 3,4 миллиарда долларов, предоставляя «услуги по обслуживанию ценных бумаг» - львиную долю которых составил «Прайм Брокерейдж».
Если принять во внимание, с какой лёгкостью шортеры могут продавать акции без фактической поставки, не трудно представить, почему Прайм Брокеры получают такие большие прибыли. По сути, это лицензия на печать денег, почти в прямом смысле. Благодаря этому Прайм Брокеры, как правило, не спешат проверять, есть ли у их клиентов акции, которые они только что продали. Более того, они даже не проверяют, есть ли у их клиентов возможность достать те акции, которые они продают. Этот факт великолепно подтверждают аудиозаписи, попавшие в руки »Роллинг Стоун». На них можно услышать встречи, организованные для крупных Прайм брокеров, вроде »Голдман Сакс», »Морган Стенли» и Дойче банк директорами, отвечающими за соблюдение законодательных и нормативных требований. Эти директора должны отвечать за соблюдение своими трейдерами установленных правил торговли – но на записях они обсуждают то, как на постоянной основе пропускают рискованные операции, причём риск они прекрасно видят.
На конференции, проведённой в мае 2008 года в отеле «Мэриотт» (JW Marriott Desert Ridge) в Фениксе – всего месяц после коллапса «Бир» – такой директор из »Голдман Сакс» (зовут его Джонатан Брекенридж) обсуждает с коллегами то, как клиенты компании пользуются автоматизированной программой, с помощью которой отчитываются о том, где взяли в долг свои акции. По его словам, проблема в том, что система позволяет шортерам забить в текстовое поле «Источник, из которого получены акции» всё, что они хотят, любую бессмыслицу. Он говорит: «Можно ввести АБВ, можно ввести Вперёд, можно ввести Найти Голдман, можно ввести вообще всё что угодно. Я лично видел в этом поле многоточие».
Комната заливается смехом. (The room erupts with laughter – комната извергает смех – дословный перевод)
Сделав это признание, Брекенридж просит представителей Ассоциации индустрии ценных бумаг, торговой группы, представляющей интересы торговцев с Уолл-Стрит, подсказать, как сделать так, чтобы этот недостаток не бросался в глаза. На плёнке он задаётся вопросом: «Как бы не отказываться от этого процесса, но сделать так, чтобы он казался правомерным?»
Забавно, но Прайм брокерам даже не обязательно было выдумывать правила. Они могли абсолютно законно подделывать акции благодаря ещё одной прорехе – на этот раз в деле вступали ключевые игроки рынка ценных бумаг, «маркет-мейкеры». Когда клиент хочет купить опционы, и никто не выстраивается в очередь, чтобы их продать, на арену выходит маркет-мейкер, который продаёт эти опционы из собственного портфеля инвестиций. Если говорить терминами рынка, он «обеспечивает ликвидность», предоставляя возможность покупать и продавать опционы, когда вам заблагорассудится.
В своё время КТЦБ разрешила маркет-мейкерам вести торговлю, даже если у них нет ни акций, ни возможности их разыскать – впоследствии эта поблажка стала известна как «оговорка по опционам для маркет мейкеров». В теории, в её введении был смысл, поскольку, если мешать маркет мейкеру продавать в ответ на крупный заказ на покупку, пострадает ликвидность и снизится скорость торгов. Но, к сожалению, поблажка создала прореху, с помощью которой шортеры могут быстро и законно «убивать» акции. Возьмём, к примеру, «Бир Стинс» . Скажем, акции торгуются по 62 доллара, как это и было 11 марта. Вдруг кто-то покупает у маркет мейкера опционы на продажу через 9 дней акций «Бир» на 1,7 миллиардов долларов по 30 долларов за штуку. Чтобы компенсировать эту огромную покупку, маркет-мейкеру, возможно, придётся сбалансировать портфель своих инвестиций, продавая акции в компании, не важно, может он их найти или нет.
Но вот в чём подвох: маркет-мейкер часто продаёт эти иллюзорные акции тому же, кто купил опционы. В конце концов, этот покупатель с удовольствием наложит лапу на фальшивые акции «Бир», потому как, продав их, он может понизить цену компании. На самом деле, такие акции, купленные у маркет мейкера с помощью прорехи в правилах КТЦБ, иногда называют «пулями», поскольку когда вы выбрасываете эти фальшивые долговые расписки на рынок, эффект получается такой, будто вы стреляете в компанию – и убиваете пулями цену, как в нашем примере печать новых островных рублей убивает валюту.
Похоже, именно это и случилось с «Бир Стинс» . Кто-то купил дикую кучу опционов «пут» (13) в «Бир», а потом кто-то продал дикую кучу акций «Бир», которые так и не дождались поставки. После такого удара «Бир» сделал пару неловких шагов вперёд, разбрызгивая кровищу из каждого внутреннего органа, и упал лицом вниз. Некоторое время спустя Джон Велборн, экономист инвестиционной компании «Хаверфорд Групп» (Haverford Group) заметил: «Мне показалось, что «Бир Стинс» изрешетили «пулями»».
Так кто же шортил «Бир»? Мы не в курсе – но мы знаем, что благодаря зелёному свету от КТЦБ, Прайм брокеры от этого получили прибыль. А на конфиденциальной встрече у ФРС 11 марта присутствовали все крупнейшие Прайм брокеры Уолл-Стрит, а также большая часть самых крупных хедж фондов, которые совершают самое большое количество сделок по коротким продажам – вот это совпадение!
Не смотря на то, что позади осталось нераскрытое убийство, в котором основные подозреваемые получили замечательную прибыль, казалось, что экономика наконец-то могла забыть о своих финансовых трудностях. Но три месяца спустя убийца снова нанёс удар. 27 июня 2008 года рынок стала заполнять лавина непоставленных акций »Леман Бразерс». 27 июня: 705 103 файла. 30 июня: 814 870 файлов. 31 июля: 1 556 301 файл.
А потом поползли слухи. 30 июня на свет появилась история про то, что «Барклайс» выкупает «Леман» по цене на 25% ниже действующей. Этот обман быстро развенчался, но атака не заканчивалась, ей сопутствовали сотни тысяч непоставленных акций ежедневно в течение недели, за которую «Леман» потерял 44 процента цены акций. Крупнейшие игроки Уолл-Стрит, которые годами применяли этот неподобающий способ грабежа к небольшим компаниям, наконец-то начали пожирать друг друга.
С точки зрения капиталистических интересов, нападение на такие гигантские фирмы имело большой смысл – в конце концов, они представляли собой лёгкую цель из-за ужасного менеджмента и неподъёмного долга – но активные боевые действия такого масштаба несли угрозу для всех игроков рынка. Из-за этого было объявлено перемирие. В своём замечательном приказе от 15 июля Кокс постановил, что шортеры перед тем, как продавать акции должны обязательно взять их в долг. Но, что забавно, приказ касался исключительно акций 19 крупнейших компаний Уолл-стрит, включая Морган Стенли» и «Голдман Сакс», причём срок его действия составлял всего месяц.
Этот приказ можно по праву считать одним из самых невероятных постановлений управляющего органа: по сути, он ставил Уолл-Стрит в известность, что им запрещено подделывать акции, но только временно и только 19-ти самых богатых компаний Уолл-Стрит. Не удивительно, что в результате этих новостей подскочила цена акций «Леман» и ещё нескольких удачливых грабителей.
Но передышка была недолгой. 12 августа 2008 года приказ Кокса прекратил действовать – и количество файлов по акциям «Леман» стало неуклонно расти. Атака достигла своего пика 9 сентября, когда на рынке оказалось более миллиона непоставленных акций «Леман». 10 сентября их было уже 5 877 649 . На следующий день число файлов выросло до умопомрачительной цифры: 22 625 385. На следующий день до 32 877 794. А потом, 15 сентября, цена акций «Леман Бразерс» упала до 21 цента, и компания объявила о банкротстве.
Всем было ясно, что для уничтожения компании использовали неприкрытые короткие продажи. «Леман Бразерс», как и «Бир» в своё время, была похожа на огромную лопающуюся сосиску (giant bursting sausage), которую так переполняют гиблые сделки на рынке сабпрайм инвестиций, что её достаточно легонько тронуть – и она взорвётся. CEO «Леман» – Ричард Фулд, почти наверняка заслуживающий титул одного из главных засранцев 21 века, - месяц спустя подтвердил перед Конгрессом: «К падению «Бир» Stearns приложили руки непокрытые шорты и распространители слухов. И мне кажется, что значительный вред «Леман Бразерс» был нанесён необоснованными слухами на рынке».
Методы, которые использовались для крушения обеих компаний, указывали на широкомасштабные и сумасбродные манипуляции с рынком. И гибель »Леман», по замыслу, должна была привести к полномасштабному расследованию. Ирвин Поллак, бывший директор КТЦБ по принудительным мерам, заметил: «Это не след из хлебных крошек. Путь, по которому следует вести расследования, подсвечен не хуже, чем взлётно-посадочная полоса. Его за милю разглядеть можно. Разошлите электронные письма с повестками в суд. Найдите тех, кто распространял ложные слухи и тех, кто шортил акции – вот они, ваши манипуляторы».
Если бы КТЦБ захотела выяснить, кто уничтожил «Бир» и «Леман», у неё не было бы с этим проблем – всего-то и требуется посмотреть информацию о торгах, занесённую в базах торговых площадок. Но прошло 18 месяцев с момента широкомасштабной манипуляции рынком, а надсмотрщик федерального правительства, ответственный за финансовый сектор, не пошевелил и пальцем, чтобы раскрыть два крупнейших убийства в истории Уолл-Стрит. КТЦБ отказывается давать комментарии по поводу того, что она делает для раскрытия преступлений. От неё только и слышно, что «приоритетом выступают расследования, связанные с финансовым кризисом».
18 сентября 2008 года комиссия закрыла нелепую прореху, связанную с маркет-мейкерами, запретив им продавать несуществующие акции. Но в тот же день она ввела в действие забавное соглашение под названием «Правило 10b-21», которое законодательно запрещает Зловещему хедж фонду врать Прайм брокеру по поводу того, где он взял взаймы акции. По сути, новое правило официально избавляло крупнейших игроков Уолл-Стрит от вины за шортинг, перекладывая её на плечи их клиентов, которые промышляют короткими продажами. Для компаний, подобных »Голдман Сакс», это была прекрасная новости – всего год до этого её оштрафовали на 2 миллиона долларов за постоянный недосмотр за клиентами, замешанными в незаконном шортинге. Вместо того, чтобы выявить убийц «Бир» и »Леман», КТЦБ всего лишь устранило закон, препятствующий пособничеству убийцам. Один из игроков рынка, присутствовавший на обсуждении нового нормативного акта за закрытыми дверями, говорит: «Новое правило всего лишь избавило от уголовной ответственности Прайм брокеров. Да это просто смешно».
Но на этом КТЦБ не остановилась – она разбилась в лепёшку, чтобы выжившие после катастрофы компании не смогли нормально работать на рынке. 15 сентября, в тот же день, когда Lehman объявил о банкротстве, цена акций «Голдман» и «Морнинг Стенли» начала резко снижаться. Свидетельств о том, что продавались иллюзорные акции, почти не было – в случае с «Голдман», менее 0,02 процентов всех проданных акций не дождались поставки. Кто бы ни нападал на «Голдман» и «Морнинг Стенли» — если вообще кому-то это было надо – по большей части делал всё в рамках закона, с помощью правомерного шортинга. В результате, когда 17 сентября КТЦБ выпустила ещё один закон, ограничивающий шортинг, ни одной из компаний это не помогло – цена их акций так и не восстановилась.
А потом случилось нечто из ряда вон выходящее. «Морнинг Стенли»пролоббировала перед КТЦБ запрет на правомерные короткие продажи акций – такого не желали даже такие ревностные противники непокрытого шортинга, как Патрик Бирн со своей алюминевой шапочкой. Бирн заявил: «Я потратил годы, чтобы КТЦБ хотя бы выслушала мою просьбу прекратить безудержную подделку моих акций. Но когда «Морнинг Стенли» просит запретить законный шортинг, их желание исполняют буквально за день.»
И действительно, 19 сентября Кокс наложил временный запрет на правомерные короткие продажи любых финансовых активов. Цена акций «Голдман» и «Морнинг Стенли» быстро вернула себе свои позиции. Кроме того, обеим компаниям была оказана государственная помощь, поскольку их быстро определили банковскими холдинговыми компаниями, что позволило им претендовать на вагоны денег в виде экстренной государственной помощи. Закон требовал, что такого рода признание не может произойти быстрее, чем за 5 дней, но Гейтнер и ФРС определили новый статус «Голдман» и «Морнинг Стенли» за один день.
Так кто же убил «Бир Стинс» и «Леман Бразерс»? Поскольку КТЦБ не спешит никого арестовывать, остаётся только изучать способы и мотивы преступления. В Вашингтоне и на Уолл-стрит все всё поняли, когда «Леман», долгие годы выступавший ненавистным соперником «Голдман Сакс», по воле секретаря Казначейства Хэнка Полсона – бывшего CEO «Голдман» – оказался единственной компанией, которая не получила государственную помощь. Один член партии демократов заявил: «Когда Полсон, бывший человек Goldman, решил принести в жертву «Леман», стало понятно, что вся эта чёртова система прогнила насквозь. Разве Янки будут помогать Метсам?(14) Это же очевидно!»
В день краха «Леман» Полсон силой заставил Банк оф Америка купить «Мерил Линч», оставив «Голдман» и «Морнинг Стенли» единственными тинейджерами-брокерами, не попавшими под топор маньяка в детском лагере Кристалл Лейк, которым и является экономика Америки (15). Перед тем, как их порубили на кусочки, «Мерил», «Бир» и «Леман» заботливо опекали быстро растущую сферу Прайм брокериджа. Угадайте теперь, кто сделал больше всего денег в этом бизнесе в 2009 году? Если верить цифрам ведущего источника информации в сфере инвестиций, самую большую прибыль получили три компании – «Голдман», Джи Пи Морган и «»Морган Стенли».
Может быть, мы так никогда и не узнаем, кто убил «Бир» и »Леман». Но совсем не трудно вычислить, кто остался в живых.
Не смотря на то, что непокрытый шортинг использовался в качестве оружия, из которого завалили «Бир» и »Леман», было бы нелепо считать, что из-за него начался финансовый кризис. Самые серьёзные проблемы в экономике этой страны стали результатом других, более широкомасштабных финансовых проступков: коррумпированности рейтинговых агентств, использования шарлатанских производных финансовых инструментов, эпидемии Тюльпаномании (16) под названием «бум на рынке недвижимости» и спада в промышленности Америки. Все эти факторы заставили Уолл-Стрит создавать экономический рост там, где его никогда не было.
Однако иллюзорные акции, которые появляются в результате деятельности непокрытых шортеров, являются симптомом проблемы, которая распространяется далеко за пределы рынка ценных бумаг. Бывший исполнительный директор инвестиционной компании говорит: «Единственной причиной, по которой люди столько говорят про непокрытый шортинг, можно считать тот факт, что игра на рынке акций – это круто и ей уделяется очень много внимания. А ведь такое происходит на всех рынках».
Взять, к примеру, рынки биржевых товаров, на которых устанавливаются цены таких товаров, как нефть, зерно и соя, причём фактически, никакие товары никуда не поставляются. Адам Уайт, директор по исследованиям компании «Вайт Кнехтс Резерх энд Трединг» (White Knight Research and Trading) говорит: «Все спекулятивные продажи фьючерсов на биржевые товары, по сути, являются неприкрытыми короткими продажами». Хотя покупка товаров, которых нет в природе, не всегда приносит вред, она всё равно вносит лепту в создание спекулятивных помешательств, вроде нефтяного мыльного пузыря, который образовался прошлым летом. Уайт говорит: «Мир потребляет 85 миллионов баррелей нефти в день, но иногда бывает, что на разных биржах оборачивается 1 миллиард баррелей в день. Так что на одну фактическую баррель нефти на торгах оборачивается 12 тех, что существуют только на бумаге».
То же самое происходит на ипотечном рынке. Когда арендодатели уже не могут найти обкурков (narcotic addict - лицо, привычно потребляющее наркотики, наркоман - прим. перев.), которым можно сдать в аренду особняк, некоторые из них просто перепродают одну и ту же ипотечную задолженность разным инвесторам. Сейчас становится всё больше случаев такой двойной продажи ипотечной задолженности. Эйприл Черни, адвокат, предоставляющий юридическую защиту во Флориде, утверждает: «По сравнению с этим авантюра Берни Медоффа кажется сущей мелочью». Также как шортеры на рынке ценных бумаг поставляют долговые расписки вместо настоящих акций, торговцы ипотечных ценных бумагам иногда заключают сделки, передавая «показания о потерянных бумагах» (по сути, записки с текстом «ипотеку съела моя собака») вместо фактических ипотечных обязательств. Доклад, в этом году представленный в Американском институте банкротства, сообщает о том, что до трети всех ипотечных ценных бумаг, возможно, «потеряны или помещены не туда» - то есть вместо фактических обязательств по ипотеке за ними стоят долговые расписки.
А что насчёт облигаций? Тримбат, бывший сотрудник ДТК, говорит: «Непокрытая короткая продажа акций – это ничто по сравнению с тем, что творится на рынке облигаций». В самом деле, практика продажи облигаций без фактической поставки распространена настолько сильно, что заразила рынок облигаций Казначейства США. Да-да, парни с Уолл-Стрит настолько обнаглели, что подделывают долг правительства Соединённых Штатов перед носом регуляторов в то время, как государство предоставляет исторически беспрецедентную государственную помощь тонущим компаниям. На самом деле, количество непоставленных облигаций Казначейства – эквивалента иллюзорных акций – с 2007 года удвоилось. В июле этого года за одну неделю были проданы 250 миллиардов долларов в облигациях Казначейства США, которые так и не дождались поставки.
Мошенническая природа нашей экономики уже сама по себе вызывает опасения, учитывая, что финансовая мощь сконцентрирована в руках нескольких ключевых игроков – «трёхсот белых парней из Манхеттена», как выразился бывший высокопоставленный сотрудник инвестиционной компании. Но за последний год эта группа инсайдеров продемонстрировала, что может без проблем задействовать мощь государства, чтобы сконцентрировать в своих руках экономическую власть. Тем самым уменьшается шанс того, что когда-нибудь будет создана система надлежащего контроля над финансовыми рынками. Всё-таки государство попадает во всё большую зависимость от рыночных интересов.
А наш новый президент, на которого все мы возлагаем такие большие надежды, взял и нанял Майкла Фромена, топ-менеджера «Ситигрупп», который получил бонус в 2,2 миллиона долларов после того, как вступил в команду Белого дома по реструктуризации экономики. В то же самое время, между прочим, государство вытаскивало «Ситигрупп» из ямы, закачивая в неё деньги. Затем, пообещав сократить влияние лоббистов, Обама нанял бывшего лоббиста «Голдман Сакс», Марка Паттерсона на пост главы Казначейства. Ещё одного выходца из «Голдман», Гарри Генслера, он назначил контролировать рынки биржевых товаров. Контроль за Казначейством и ФРС Обама передал Гейтнеру и Бернарке, парочке марионеток, которые на протяжении всей своей карьеры служили лакеями для нью-йоркских банкиров. И в первую годовщину коллапса «Леман Бразерс», когда он пришёл на Уолл-Стрит, чтобы рассказать о своей «серьёзной реформе в сфере финансов», его план как, оказалось, был настолько беззубым, что после его объявления цены на акции крупнейших банков взлетели до небес.
Крупнейшие игроки сферы финансов нашей страны могут писать правила так, как нужно им самим. Они бесстыдно крадут миллиарды долларов под носом регулирующих органов, и никто ничего с этим не делает. Уже даже в кризис не защищаются такие фундаментальные для цивилизованного общества вещи, как неподдельность акции, ипотечной долговой расписки, не говоря уж об облигации Казначейства США. В течение долгих лет без каких-либо препон совершается такое примитивное и заметное преступление, как подделка активов. Причём последствия для мошенников не наступают даже, если они затрагивают современных Рокфеллеров и Карнеги. То, что 10 лет назад считалось дешёвой обманной схемой с акциями, которой могли воспользоваться только второсортные мошенники из какого-нибудь Бруклина, стало крупнейшим источником прибыли на Уолл Стрит. Сегодня экономикой государства управляет класс грабителей. И никто не пытается их остановить.
Примечания переводчика:
13. Опцион «Пут» - даёт право его покупателю продать определённое количество акций определённой компании по определённой цене до определённого срока.
14. Янки и Метсы - две постоянно соперничающие друг с другом бейсбольные команды
15. Лагерь Кристалл Лейк – летний лагерь для подростков, в котором разворачивались события известного американского слешера «Пятница, 13». Именно этот фильм стал классикой подросткового хоррора, установив его каноны: группа тинейджеров отдыхает на природе и по одиночке погибает от рук (мачете, топора, бензопилы) зловещего маньяка. В итоге должны остаться всего двое, желательно мальчик и девочка.
16. В этот чудесный период в истории Голландии спрос на луковицы тюльпанов настолько превышал предложение, что в определённый момент за одну луковицу определённого тюльпана предлагали 12 акров земли. Как и любой другой нездоровый финансовый пузырь, Тюльпаномания лопнула с оглушительным треском, хороня под собой многих игроков этого рынка.
(с) Rolling Stone
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба