25 августа 2010
Золотодевизный стандарт, таким образом, разрушил налагаемые классическим золотым стандартом ограничения на денежную и кредитную экспансию не только в странах Европы, но и в стране с базовой, или резервной, валютой, в самой Великобритании. В условиях подлинного золотого стандарта чрезмерная эмиссия бумажных фунтов привела бы к тому, что они попали бы в руки иностранцев и те потребовали бы обменять им их на золото. В результате возникла бы утечка золота из резервов Банка Англии, и британцы почувствовали бы необходимость прекратить инфляцию и сжать кредит. Но в условиях золотодевизного стандарта действовал совсем иной механизм. Британия увеличивала количество фунтов в обращении, и это точно так же вело к дефициту торгового баланса и накоплению запасов фунтов стерлингов на счетах иностранных банков. Но теперь европейские страны в качестве резервов начали использовать, не золото, а фунты, и, вместо того чтобы потребовать погашения фунтов золотом, они начали наращивать пирамиды собственных бумажных денег на основе резервов, состоящих из фунтов стерлингов. Таким образом, золотодевизный стандарт стал не ограничителем инфляции, а, напротив, стимулом для всех стран проводить инфляцию на базе возросшей массы фунтов. Британия получила возможность, не страшась возмездия, «экспортировать» свою инфляцию в другие страны. Таким образом, во имя надежных денег и защиты от инфляции был учрежден псевдозолотой стандарт, задуманный для поощрения строительства перевернутой пирамиды инфляции, опирающейся на точно такую же пирамиду британских фунтов, которая опиралась на неубывающий золотой запас.
Поскольку все прочие страны попались в ловушку инфляционного золотодевизного стандарта, казалось, что единственной страной, которой Великобритании следовало опасаться, были США, поскольку только они одни сохранили подлинный золотой стандарт. Именно по этой причине для Британии было жизненно необходимо, используя Моргана и его влияние, вовлечь США в эту инфляционную систему, чтобы английское золото не уплыло в США.
На остальные страны Европы Британия оказывала давление, побуждая их вернуться к золотому стандарту, ограниченному рядом оговорок: (я) их валюты также должны иметь завышенный курс, чтобы не пострадал британский экспорт и чтобы не слишком вырос британский импорт, иными словами, они должны были следовать в завышении курса своих денег за Британией; (б) в каждой стране предстояло создать с помощью Британии собственный центральный банк, который бы в сотрудничестве с Банком Англии осуществлял инфлирование своих денег; (в) эти страны должны были восстановить не настоящий золотой стандарт, а золотодевизный стандарт, держать резервы в Лондоне и отказаться от использования законного права разменивать стерлинговые резервы на золото.
Благодаря этому Британия умудрялась в течение нескольких лет одновременно иметь пирожное и есть его. Она могла наслаждаться престижем восстановленного золотого стандарта, причем при сильно завышенном курсе фунта, и при этом продолжать инфляционную политику дешевых денег. Она инфлировала фунт и видя, что другие страны поддерживают стерлинговые остатки, на их основе инфлировать фунт еще сильнее. Ей удалось убедить другие страны вернуться к золотому стандарту при сильно завышенном курсе своих валют и продолжать инфляцию их денежных единиц. И кроме того, Британия пыталась поддерживать свой слабеющий экспорт, предоставляя дешевые кредиты другим странам, чтобы те могли покупать британские товары.
Не всем странам пришлось вернуться к завышенному довоенному паритету по отношению к золоту. В 1930-х гг. было выработано следующее правило: (а) к довоенному паритету вернулись валюты тех стран, где, как и в самой Британии, за время войны курс валюты к золоту упал до 60% довоенного уровня (таким было положение в Голландии и в скандинавских странах); (б) валюты, обесценившиеся на 60-90%, должны были вернуться к золотому стандарту, но с курсом, существенно более высоким, чем нижняя граница обесценивания (таким было положение в Бельгии, Италии, Чехословакии и Франции). Курс французского франка, который из-за масштабной инфляции обесценился относительно фунта на 240%, был установлен на уровне 124 франка за фунт стерлингов, т.е. был завышен в два раза. И (в) только валютам, полностью разрушенным гиперинфляцией, как это было в Австрии, Болгарии и, в первую очередь, в Германии, разрешили вернуться к довольно реалистичному курсу по отношению к золоту, хотя и здесь курс был установлен чуть выше низшей точки падения. В результате буквально все европейские валюты страдали от искусственного завышения курса.
Золотодевизный стандарт не был de novo изобретен Великобританией в межвоенный период. И до 1914 г. ряд европейских центральных банков держал в качестве резервов не только золото, но и иностранные валюты, однако доля последних была строго ограничена, а кроме того, их хранили не для манипуляции денежным обращением, а в качестве прибыльных активов – ведь центральные банки находились в частной собственности и должны были приносить доход акционерам. Но иногда, особенно в случае стран «третьего мира», имел место настоящий золотодевизный стандарт, т.е. обеспечением денежной эмиссии в этих странах служило не золото, а бумажные же деньги колониальной державы (фунты или доллары). Впервые эта система появилась в Индии в конце 1870-х гг. В то время Индия, как и многие страны «третьего мира», придерживалась серебряного стандарта, и замысел метрополии состоял в том, чтобы перевести ее на более устойчивый золотой стандарт. Предполагалось, что резервы на фунтовых счетах Индии в Лондоне – это только временное явление, инструмент перехода к золоту. Но, как и многие другие временные явления, индийский золотодевизный стандарт прижился, и даже получил высокую оценку за современный инфляционный потенциал от Джона Мейнарда Кейнса, в то время только начинавшего свою карьеру с поста экономического эксперта в колониальной администрации. Именно Кейнс, оставивший пост в правительстве Индии ради Кембриджа, провозгласил новую форму организации денежного обращения «хромающим», или несовершенным, золотым стандартом, но при этом «более научной и экономичной системой», которую он же и окрестил золотодевизным стандартом. Как писал Кейнс в феврале 1910 г., «намного дешевле держать счет, который при необходимости легко обратить в золото, в одном из главных финансовых центров мира». В следующем году, выступая на собрании Королевского экономического общества, Кейнс заявил, что из этой новой системы возникнет «идеальная денежная система будущего».
Разрабатывая эти идеи в своей первой книге, «Денежное обращение и финансы Индии» (Indian Currency and Finance. London, 1913), Кейнс подчеркнул, что золотодевизный стандарт представляет собой существенный прогресс, поскольку позволяет «экономить» на золоте во внутренних и международных расчетах, а это делает денежную массу более эластичной (традиционный эвфемизм для возможности инфляционного раздувания кредита) по отношению к деловому циклу. Заглядывая в будущее, Кейнс пророчески предсказал, что традиционный золотой стандарт освободит место для более «научной» системы, основанной на одной или двух резервных валютах. «Предпочтение, оказываемое осязаемой резервной валюте, – жизнерадостно заявил Кейнс, – это… пережиток времен, когда в этих вопросах государству доверяли меньше, чем в наши дни». Он также был уверен, что Британия является естественным центром новой реформированной организации денежного хозяйства. Книга была еще в гранках, когда Кейнса назначили членом Королевской комиссии по организации финансов и денежного обращения в Индии — для изучения ситуации и представления рекомендаций по реформированию. Кейнс оказался самым авторитетным членом Комиссии, но ему не удалось навязать этой стране идею создания центрального банка. Однако он сумел добиться, чтобы в отчет, законченный в начале 1914 г., была включена в виде приложения его записка о создании центрального банка. Кроме того, своей работой в Комиссии Кейнс умудрился привести в восторг своего престарелого наставника, Альфреда Маршалла, бесспорного авторитета в экономической науке Британии.
Если Монтегю Норман был фельдмаршалом золотодевизного стандарта в 1930-е гг., то его главным теоретиком был Ральф Хоутри из министерства финансов. Когда в 1919 г. Хоутри дорос до поста директора отдела финансовых расследований министерства финансов, он выступил перед Британской ассоциацией с докладом о «золотом стандарте». Доклад был посвящен режиму золотодевизного стандарта. Хоутри ожидал от него не только установления стабильных обменных курсов, как в предвоенные годы, но также стабилизации покупательной способности золота или мирового уровня цен. Хоутри заявил, что стабильного уровня цен можно достичь с помощью международного сотрудничества и настаивал на использовании индексов мировых цен, т.е. чего-то вроде предложенного в 1911 г. профессором Йельского университета Ирвингом Фишером «табличного» золотодевизного стандарта. На практике такого рода призывы к стабилизации уровня цен, сторонником которых в 1930-е гг. был и Бенджамин Стронг, являлись, по существу, призывами к инфляции цен, для борьбы с естественной для свободной рыночной экономики долгосрочной тенденцией к снижению цен.
В послевоенном мире это стремление к двойной стабилизации означало, что правительствам придется спасать высокий послевоенный уровень цен от угрозы дефляции и, в частности, разряжать европейскую ситуацию «дефицита» золота, неизбежную в условиях раздутой бумажно-денежной массы в европейских странах. Как пишет профессор Эрик Дэвис:
В официальных кругах существовала озабоченность тем, что возвращению к золотому стандарту будет мешать нехватка золота. Цены были намного выше, чем до войны, так что при возвращении к довоенному золотому паритету могла бы обнаружиться нехватка золота… За эту идею ухватился Хоутри: введение золотодевизного стандарта создает условия для экономии золоота. Поскольку страны будут вместо золота держать в резервах иностранную валюту, и, скорее всего, это будут именно фунты стерлингов, для Британии открывалась возможность двойной выгоды: спрос на фунты возрастет, а на золото понизится.
В Европе главным инструментом внедрения нового золотодевизного стандарта стала Генуэзская финансовая конференция, созванная весной 1922 г. Лигой наций. На предыдущей международной финансовой конференции в Брюсселе в сентябре 1919г. был создан важный комитет по финансовым и экономическим вопросам, где с самого начала доминировал Монтегю Норман, опиравшийся на своих союзников среди членов комитета. Главой комитета стал чиновник британского министерства финансов сэр Бейсил Блэкетт. Среди видных участников были два ближайших сподвижника Нормана сэр Отто Нимейер и сэр Генри Стракощ. Все участники были ярыми сторонниками стабилизации уровня цен. Более того, и главным советником Нормана по проблемам международных валютных отношений был преданный идеям стабилизации уровня цен сэр Чарльз Эддис.
Подталкиваемый Норманом британский премьер-министр Ллойд Джордж в середине декабря 1921 г. убедил свой кабинет созвать представительную экономическую конференцию для обсуждения вопросов немецких репараций, восстановления хозяйства Советской России, государственного долга и денежной системы. В начале января 1922 г. на съезде Высшего совета союзников Ллойд Джордж убедил делегатов проголосовать за созыв общеевропейской конференции по экономическим и финансовым вопросам восстановления Центральной и Восточной Европы. Для подготовки конференции британцы немедленно создали межведомственный комитет по экономическим и финансовым вопросам. Главой комитета стал министр торговли сэр Сидни Чэпмен. Целью комитета Чэпмена было возвращение к золотому стандарту, восстановление системы международного кредита и организация сотрудничества между центральными банками разных стран. 7 марта 1922 г. комитет Чэпмена выпустил предварительный доклад, включавший предложения по валютной стабилизации, по организации сотрудничества между центральными банками и переходу не к подлинно золотому, а к золотодевизному стандарту, при котором каждая страна могла бы самостоятельно выбрать начальный золотой паритет.
Европейская экономическая конференция проходила в Генуе с 10 апреля по 19 мая 1922 г. и состояла из нескольких комиссий, в том числе по вопросам экономики и транспорта. Для нас представляет интерес комиссия по финансовым вопросам, которую возглавил британский министр финансов сэр Роберт Хорн. Финансовая комиссия, в свою очередь, состояла из трех подкомиссий – по вопросам кредита, иностранной валюты и денежного обращения. Кредитная подкомиссия занялась вопросами межгосударственных займов, подкомиссия по иностранной валюте – перспективами ликвидации валютного контроля. Подкомиссия по вопросам денежного обращения обсуждала организацию международной валютной системы. Однако ключевую роль играл большой Комитет экспертов, готовивший документы, в том числе и принятые конференцией резолюции, для всех трех подкомиссий. Комитет экспертов, членов которых назначал самолично сэр Роберт Хорн, собрался в Лондоне в первые дни работы Генуэзской конференции. Возглавил комитет, состоявший из государственных служащих и знатоков финансовых вопросов, вездесущий сэр Бейсил Блэкетт.
Ральф Хоутри на основе «детального обсуждения» проблемы с Монтегю Норманом составил проект организации международной валютной системы и представил его Комитету экспертов. Первоначально план Хоутри был отклонен, но после внесения поправок был принят финансовой комиссией в форме 12 резолюций по валютному обращению, а затем был ратифицирован на пленарном заседании Генуэзской конференции. После утверждения его плана государствами Европы Хоутри стал ведущим истолкователем решений Генуэзской конференции.
Резолюции Генуэзской конференции, заложившие принципы Европейской валютной системы до конца 1930-х гг., призывали к стабилизации курса национальных валют и к созданию центральных банков: «В странах, еще не имеющих центрального эмиссионного банка, следует их создать». Центральные банки, и не только в европейских странах, но и повсюду (особенно в США), должны следовать курсом «постоянного сотрудничества», чтобы провести «реформу денежного обращения» и закрепить ее результаты. Конференция рекомендовала как можно быстрее провести конференцию представителей центральных банков и выработать международное соглашение о координации политики. Европейским валютам необходим общепринятый стандарт, и в настоящее время это может быть только золото. Высказавшись в пользу сбалансированности государственного бюджета в каждой из стран, конференция заявила, что некоторым странам для стабилизации денежной системы потребуются иностранные займы. Вопрос об установлении курса по отношению к золоту был оставлен на усмотрение каждой страны, и решения конференции о применимых при этом критериях были достаточно неопределенны.
Непосредственно новой форме золотого стандарта была посвящена Резолюция 9, которая предлагала обеспечить централизацию и координацию спроса на золото и тем самым… предотвратить сильные колебания покупательной способности золота, которые могут быть следствием соперничества ряда стран за привлечение металлических резервов.
Иными словами, чтобы зафиксировать цены на уровне, превышающем рыночный, в частности, чтобы избежать необходимости конвертировать в золото чрезмерно раздутую массу бумажных денег. Следующий пункт Резолюции 9 сформулирован вполне определенно: в целях экономии ограничить «использование золота и применять его только для уравновешивания внешних платежных балансов, как это предусматривает золотодевизный стандарт или международная клиринговая система», В резолюции 11 зафиксированы детали золотодевизной системы и провозглашается, что регулирование кредита необходимо не только для поддержания неизменного валютного курса, но и «для предотвращения неоправданных колебаний покупательной способности золота», иными словами, была сформулирована задача стабилизации завышенных валютных курсов.
В частности, согласно Резолюции 11, «поддержание курса по отношению к золоту должно быть обеспечено достаточностью резервов установленных активов, не обязательно золота». Точнее говоря:
В дополнение к внутренним запасам золота страны-участницы могут держать в других странах-участницах резервы утвержденных активов в виде остатков на банковских счетах, векселей, краткосрочных облигаций и других достаточно надежных и ликвидных ресурсов.
И далее:
Для стран-участниц обычной практикой будет покупка и продажа валют других стран-участниц в предписанном диапазоне относительно курса продажи собственной валюты.
Вопрос о золоте решался следующим образом: «По мере достижения определенного прогресса некоторые страны-участницы (т.е. Великобритания и США, в случае их участия) могут создать свободные рынки золота и, таким образом, стать центрами операций с золотом». Резолюция завершается выводом, что «конвенция, таким образом, будет основана на золотоде-визном стандарте».
Статья Ральфа Хоутри, посвященная выработанной в Генуе системе, поучительна во многих отношениях. Большей частью она посвящена защите идеи координации действий центральных банков, т.е. кредитно-денежной экспансии, для стабилизации уровня цен. Хоутри задает ключевой вопрос:
Могут спросить, зачем вообще нужно какое бы то ни было международное соглашение по поводу золотого стандарта? Если уж паша денежная система основана на таком топаре, как золото, почему бы не положиться на силы свободного рынка, как мы это делали до войны?
А в самом деле, почему? Почему бы новому псевдозолотому стандарту не быть похожим на прежний? Хоутри выдвигает свой главный аргумент – страх перед дефляцией. Объем бумажных денег многократно вырос после 1914 г., результатом чего стало «значительное уменьшение покупательной способности золота». Даже в конце 1922 г., после падения цен в ходе рецессии 1921 г., покупательная способность золотого доллара «составляла всего 2/з довоенного уровня». Отсюда «опасность» схватки за привлечение золота, а в перспективе – сжатие денежной массы и падение уровня цен. Но что такого страшного в дефляции? Здесь Хоутри даже не упоминает о негибкости заработной платы к понижению и о системе страхования по безработице, которые изменили лицо экономики Британии. Он ограничивается указанием па «печально известную… хроническую депрессию, (охватившую Европу) в период распространения золотого стандарта в 1873-1896 гг.» Более страшного примера он придумать не смог.
Но Хоутри, во-первых, ошибочно связывает падение цен в конце XIX в. с переходом от серебряного стандарта к золотому. Падение цен было результатом промышленной революции и феноменального роста производительности труда. Но еще важнее здесь ставшее обычным в наше время ошибочное отождествление падения цен с «депрессией». На самом деле, на протяжении всего этого периода в Британии и в США имел место рост производительности труда и уровня жизни, при этом издержки падали, а прибыль не сокращалась. В ту эпоху падение цен вовсе не являлось признаком «депрессии», как это позднее истолковали историки, не сумевшие понять общественных выгод, приносимых падением цеп.
Во-вторых, Хоутри в своих рассуждениях проговаривается. Он буквально признает, что его идеал ~ полный отказ от золота в пользу управляемых неразменных бумажных денег. Так, в связи с вопросом о ключевых валютах Хоутри высказывает сокровенное: «В центрах операций с золотом придется держать определенные запасы металла». Но если золотодевизиый стандарт распространится по всему миру, «если на него перейдут все страны с золотым стандартом, золото как средство расчетов перестанет быть нужным, и его можно будет исключить из резервов и использовать только для нужд промышленности». Короче говоря, Хоутри мечтал о полном отказе от золота как денежного металла и о воцарении бумажных денег как единственного вида денег.
В заключение статьи Хоутри признает, что в резолюциях Генуэзской конференции был только один недостаток: не был определен срок возвращения к золоту. Даже самым сильным странам, подчеркивает он, придется выждать, пока рыночный курс их валют не сравняется с установленным ими уровнем золотого паритета. Чтобы поднять курс фунта стерлингов до установленного завышенного уровня и устранить несоответствие валютных курсов, Британии необходимо было либо дефлировать собственные цены, либо побудить к инфляции другие страны, прежде всего США. «О продолжении дефляции, – заявил Хоутри, – не может быть и речи». Единственная оставшаяся возможность заключалась в том, чтобы «стабилизировать нашу валюту на существующем уровне покупательной способности» и дождаться, когда растущий приток золота в США обеспечит достаточный уровень инфляции. Хоутри, подобно другим британским лидерам, полностью полагался на то, что для «помощи Британии» дядя Сэм обеспечит достаточный уровень инфляции.
Многие историки оценивали Генуэзскую конференцию как провал и отрицали ее влияние на развитие международной валютной системы в прошлом веке. Если иметь в виду установление сотрудничества между центральными банками, к которому призвала Генуэзская конференция, этого достигнуть не удалось, главным образом из-за нежелания США. Но основная цель конференции – учреждение и поддержка британского псевдозолотого стандарта – была достигнута, потому что Бенджамин Стронг стремился достичь той же цели с помощью неформального, но крайне эффективного сотрудничества центральных банков. Стронг уклонился от участия в официальном сотрудничестве центральных банков по двум причинам: из понятного опасения, что изоляционисты и враги банков в США встанут стеной против любого договора о сотрудничестве с европейскими центральными банками, тем более что Америка гневно выступила против положения о праве Лиги наций на вмешательство во внутренние дела суверенных государств. Вместе с тем Стронг был сторонником полноценного золотого стандарта, и ущербность инфляционного золотодевизного стандарта вызывала у него отвращение. Впрочем, все это не помешало ему поддерживать своего друга Монтегю Нормана и действовать с ним заодно. Их сотрудничество, по словам Майкла Хогана, представляло собой «неформальную Антанту». На самом деле Стронг предпочел бы сотрудничество между «ключевыми валютами», скажем, между центральными банками Соединенных Штатов, Англии и Франции, потому что ему никак не улыбалась перспектива подчиняться большинству, состоящему из центральных банков малых европейских государств.
На самом деле, после того как в 1926 г. началось падение международных цен на сырьевые товары, Норман с еще большим неистовством стал добиваться формального съезда глав центральных банков, стал еще более категоричным сторонником инфляционизма и золотодевизного стандарта. Когда в 1930 г. в Женеве был создан Банк международных расчетов, Норман достиг желаемого – ежемесячных встреч руководителей центральных банков.
Генуэзская конференция 1922 г. не была мимолетным событием. Она наложила отпечаток на развитие кредитно-финансовой системы в межвоенный период. По словам профессора Дэвиса, «повсеместное принятие золотодевизного стандарта можно рассматривать как наследие Генуэзской конференции».
Британия, следуя сформулированной в Генуе модели, в 1925 г. установила золотодевизный стандарт; этому примеру последовали, одна за другой, страны Европы и других частей мира. К началу 1926 г. та или иная форма золотого стандарта была установлена, по крайней мере де-факто, в 39 странах. К 1928 г. уже 43 страны де-юре ввели золотой стандарт. Из них даже те немногие, как, например, Франция, которые, по идее, установили золотослитковый стандарт, большую часть своих резервов держали в Лондоне на стерлинговых счетах. Той же практике последовали страны, утвердившие золотомонетный стандарт, как, например, Голландия. Если не считать США, золотомонетный стандарт ввели только периферийные малые страны – Мексика, Колумбия, Куба и Южно-Африканский союз. Следует отметить, что Дания и Норвегия, которые последовали рекомендациям Генуэзской конференции и установили сильно завышенный курс своих валют, на протяжении всех 1930-х гг., подобно Британии, страдали от кризиса экспортных отраслей. И в тот же самый период Финляндия, которая установила реалистичный курс конвертации в золото, избежала хронической депрессии.
По всей Европе Великобритания, используя руководящее положение в Финансовом комитете Лиги наций, насаждала систему стабилизации валютных курсов в рамках золотодевизного, а фактически стерлингодевизного, стандарта: в Германии, Австрии, Венгрии, Эстонии, Болгарии, Греции, Бельгии, Польше и Латвии. В странах Восточной Европы были учреждены центральные банки, державшие резервы в фунтах стерлингов и действовавшие под присмотром британских специалистов и управляющих.
Эмиль Моро, умный и опытный Управляющий Банка Франции, следующим образом охарактеризовал в своем дневнике британскую денежную политику:
Англия первой из европейских стран восстановила денежную стабильность и использовала это преимущество для установления своего финансового доминирования в Европе. Инструментом этой политики был Финансовый комитет (Лиги наций) в Женеве. В каждой стране провоцировались финансовые проблемы, чтобы та была вынуждена обратиться в контролируемый британцами Женевский комитет. Метод разрешения проблем всегда был одинаковым: в центральный банк назначался иностранный контролер – британец или по рекомендации Банка Англии; часть резервов центрального банка размещалась в Банке Англии, что обеспечивало одновременно укрепление фунта и британского влияния. Чтобы предотвратить возможные неудачи, они заручились сотрудничеством Федерального резервного банка Нью-Йорка. Кроме того, на Америку возложили обязанность предоставлять иностранные займы, если их сумма неподъемна (для англичан), но политические выгоды от этих операций неизменно достаются британцам.
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба