12 мая 2011 The New York Times
Мне нравилось цитировать покойного экономиста Чарльза Киндлебергера, который был моим учителем в Массачусетском технологическом институте. Он любил говорить, что всякий, кто слишком много думает о международной валюте, сходит с ума.
Я считаю, что следует расширить это высказывание: кажется, все, кто обсуждает какие бы то ни было монетарные проблемы, свихнулись.
Те, кто ожидал большего роста американской экономики в результате программы ФРС по увеличению ликвидности, разочарованы. Но лучшей реакцией было бы «Фу!». Подумаешь, большое дело. То же самое можно сказать и о девальвации доллара, который с кризисных высот опустился примерно до отметки начала 2008 года. Но это заставляет некоторых биться в истерике.
Тон этой дискуссии напоминает о том, как люди относились к золотому стандарту, когда было широко распространено мнение, что любое изменение священной роли металла, у которого насчитывается ровно 79 протонов, означало бы конец цивилизации. Но прошло уже 80 лет с того момента, как Великобритания отказалась от золота, и, насколько я заметил, совсем недавно Уильям и Кейт играли свадьбу не на заброшенном пустыре. Вот уже почти 40 лет, как у нас установлен свободный валютный курс, так было и в правление Святого Рейгана и Дорогого вождя. (И 11 сентября 2001 года, нет, не имело никакого отношения к девальвации доллара при Джордже Буше-мл. – как я уже говорил, эта тема порождает сумасшедших.)
В любом случае деньги и денежная политика – это, по сути, технические, хотя и важные вопросы. Нельзя говорить, что на кону судьба западного общества. Или утверждать, что допущение постепенного и умеренного снижения покупательной способности средства расчетов – это глубоко нравственная проблема.
Всем надо успокоиться.
Говоря о международной валюте…
Не успел я предположить, что сумасшествие, связанное с обсуждением темы международной валюты, теперь распространяется и на тех, кто говорит о деньгах в целом, как Стив Перлстайн написал колонку для Washington Post о глобальной экономике. Я согласен с половиной его доводов, однако в колонке сделан неправильный акцент на том, что главную озабоченность вызывает международная роль доллара.
Перлстайн в статье, опубликованной 22 апреля, говорит, что история с долларом может развиваться по двум направлениям. «При оптимистичном сценарии в Вашингтоне будет достигнута разумная сделка по бюджету, ФРС сумеет откачать весь созданный ей избыток ликвидности, а долгосрочное падение доллара будет достаточно постепенным, чтобы мир мог перебиться до появления новой архитектуры», – пишет он. «При неблагоприятном сценарии, на который недавно намекнуло ведущее рейтинговое агентство, неспособность достичь сделки по бюджету вызовет кредитный кризис в США, который перерастет в долларовый кризис, тот, в свою очередь, повлечет новый глобальный финансовый кризис – такой, на фоне которого последний кризис покажется детской игрой».
Что ж, г-на Перлстайна нельзя назвать таким же сумасшедшим, как фанатиков золотого стандарта. Но он, похоже, тоже подвержен общей тенденции преувеличивать значимость обладания глобальной валютой.
Какие выгоды получают США от специального статуса доллара? Один очевидный плюс заключается в том, что иностранцы держат на руках массу зеленых бумажек с изображениями покойных президентов – может быть, на сумму 500 млрд. долл. По сути, это беспроцентная ссуда. В обычные времена, когда краткосрочные процентные ставки держатся на уровне 4–5%, это дает что-то около 25 млрд. долл. в год.
Неплохо. Но это не играет большой роли для 15-триллионной экономики.
Теперь о более сомнительных моментах. Часто утверждается, что лишь благодаря специальному статусу доллара США могут позволить себе постоянно иметь торговый дефицит. Неправда, это делают и другие страны, валюты которых не имеют специального статуса, что видно из графика на этой странице.
При этом допускаю, что приобретение иностранными центробанками облигаций Казначейства США укрепляет доллар и обеспечивает более низкие процентные ставки.
Так, например, накопление валютных резервов китайцами является стерилизованной интервенцией в отношении доллара (она не влияет на предложение денег).
В целом мы склонны думать, что стерилизованная интервенция лишь умеренно эффективна, поскольку она, как правило, компенсируется движением частного капитала в другом направлении. Но, может быть, в этом что-то и есть.
Однако крайне сложно представить, что выгоды от доллара как резервной валюты могут быть более, чем доля процента ВВП США.
Это – не тривиальный вопрос, но тем не менее он не входит в список ключевых экономических проблем.
Пол Кругман
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Опасные времена для доллара
Г-н Кругман, попробуйте рассказать все это обывателю, который хранит свои сбережения в наличных или в эквивалентах денежных средств. К моменту, когда он через 20 лет выйдет на пенсию, на свои сбережения он, вероятно, сможет купить только половину продуктов и услуг, которые мог бы приобрести сегодня.
– Ulrich Deppendorf, ФРГ
Г-н Кругман, мне платят зарплату долларами, я заключаю контракты в американской валюте, так что я рассматриваю как кражу девальвацию своих активов в результате действий правительства и центробанков. В 10 заповедях что-то сказано об этом. И вы говорите, что это – не вопрос нравственности?
– Frank T., Флорида
В 2001 году евро и доллар торговались почти на равных. К 2008 году стоимость доллара упала до 63 центов за евро. Это не умеренное колебание, а серьезное падение. Доллар умирает медленной смертью, постепенно теряя в весе, и у среднего класса нет страховки от его полного распада.
– М., Калифорния
Особый статус доллара подвергается все большему давлению со стороны китайской валюты, юаня. В середине прошлого года китайские власти инициировали ряд программ, направленных на использование юаня в международной торговле. Банкам в странах, торгующих с КНР, открыли доступ на китайский рынок облигаций, чтобы их клиенты могли использовать юань для расчетов. Это делает свободные юани средством инвестиций и снижает необходимость конвертации в другие валюты.
– R.Parenteau, Калифорния
Г-н Кругман, если экономисты не в состоянии объяснить технические вопросы денег и денежной политики доступным для публики языком (а вы большей частью отказались делать это в своем блоге), это очень серьезная проблема для любой демократии, которая хочет оставаться таковой.
– Без имени, Исландия
Г-н Кругман, вы можете не считать большим делом обменные курсы, но много нас таких, кто страдает от девальвации доллара. Моя семья живет за рубежом (как и тысячи других американцев, включая многих военных), и низкая стоимость доллара сильно по нам бьет. Зарплату нам платят в долларах, и когда мы меняем их в Италии, то теряем 30% заработка.
Если бы девальвация была панацеей, Зимбабве, Аргентина и Бразилия стали бы тремя ведущими мировыми экономиками. Увеличение денежной массы на самом деле означает передачу средств от владельцев сбережений должникам.
– Без имени, Миннесота
Я считаю, что следует расширить это высказывание: кажется, все, кто обсуждает какие бы то ни было монетарные проблемы, свихнулись.
Те, кто ожидал большего роста американской экономики в результате программы ФРС по увеличению ликвидности, разочарованы. Но лучшей реакцией было бы «Фу!». Подумаешь, большое дело. То же самое можно сказать и о девальвации доллара, который с кризисных высот опустился примерно до отметки начала 2008 года. Но это заставляет некоторых биться в истерике.
Тон этой дискуссии напоминает о том, как люди относились к золотому стандарту, когда было широко распространено мнение, что любое изменение священной роли металла, у которого насчитывается ровно 79 протонов, означало бы конец цивилизации. Но прошло уже 80 лет с того момента, как Великобритания отказалась от золота, и, насколько я заметил, совсем недавно Уильям и Кейт играли свадьбу не на заброшенном пустыре. Вот уже почти 40 лет, как у нас установлен свободный валютный курс, так было и в правление Святого Рейгана и Дорогого вождя. (И 11 сентября 2001 года, нет, не имело никакого отношения к девальвации доллара при Джордже Буше-мл. – как я уже говорил, эта тема порождает сумасшедших.)
В любом случае деньги и денежная политика – это, по сути, технические, хотя и важные вопросы. Нельзя говорить, что на кону судьба западного общества. Или утверждать, что допущение постепенного и умеренного снижения покупательной способности средства расчетов – это глубоко нравственная проблема.
Всем надо успокоиться.
Говоря о международной валюте…
Не успел я предположить, что сумасшествие, связанное с обсуждением темы международной валюты, теперь распространяется и на тех, кто говорит о деньгах в целом, как Стив Перлстайн написал колонку для Washington Post о глобальной экономике. Я согласен с половиной его доводов, однако в колонке сделан неправильный акцент на том, что главную озабоченность вызывает международная роль доллара.
Перлстайн в статье, опубликованной 22 апреля, говорит, что история с долларом может развиваться по двум направлениям. «При оптимистичном сценарии в Вашингтоне будет достигнута разумная сделка по бюджету, ФРС сумеет откачать весь созданный ей избыток ликвидности, а долгосрочное падение доллара будет достаточно постепенным, чтобы мир мог перебиться до появления новой архитектуры», – пишет он. «При неблагоприятном сценарии, на который недавно намекнуло ведущее рейтинговое агентство, неспособность достичь сделки по бюджету вызовет кредитный кризис в США, который перерастет в долларовый кризис, тот, в свою очередь, повлечет новый глобальный финансовый кризис – такой, на фоне которого последний кризис покажется детской игрой».
Что ж, г-на Перлстайна нельзя назвать таким же сумасшедшим, как фанатиков золотого стандарта. Но он, похоже, тоже подвержен общей тенденции преувеличивать значимость обладания глобальной валютой.
Какие выгоды получают США от специального статуса доллара? Один очевидный плюс заключается в том, что иностранцы держат на руках массу зеленых бумажек с изображениями покойных президентов – может быть, на сумму 500 млрд. долл. По сути, это беспроцентная ссуда. В обычные времена, когда краткосрочные процентные ставки держатся на уровне 4–5%, это дает что-то около 25 млрд. долл. в год.
Неплохо. Но это не играет большой роли для 15-триллионной экономики.
Теперь о более сомнительных моментах. Часто утверждается, что лишь благодаря специальному статусу доллара США могут позволить себе постоянно иметь торговый дефицит. Неправда, это делают и другие страны, валюты которых не имеют специального статуса, что видно из графика на этой странице.
При этом допускаю, что приобретение иностранными центробанками облигаций Казначейства США укрепляет доллар и обеспечивает более низкие процентные ставки.
Так, например, накопление валютных резервов китайцами является стерилизованной интервенцией в отношении доллара (она не влияет на предложение денег).
В целом мы склонны думать, что стерилизованная интервенция лишь умеренно эффективна, поскольку она, как правило, компенсируется движением частного капитала в другом направлении. Но, может быть, в этом что-то и есть.
Однако крайне сложно представить, что выгоды от доллара как резервной валюты могут быть более, чем доля процента ВВП США.
Это – не тривиальный вопрос, но тем не менее он не входит в список ключевых экономических проблем.
Пол Кругман
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Опасные времена для доллара
Г-н Кругман, попробуйте рассказать все это обывателю, который хранит свои сбережения в наличных или в эквивалентах денежных средств. К моменту, когда он через 20 лет выйдет на пенсию, на свои сбережения он, вероятно, сможет купить только половину продуктов и услуг, которые мог бы приобрести сегодня.
– Ulrich Deppendorf, ФРГ
Г-н Кругман, мне платят зарплату долларами, я заключаю контракты в американской валюте, так что я рассматриваю как кражу девальвацию своих активов в результате действий правительства и центробанков. В 10 заповедях что-то сказано об этом. И вы говорите, что это – не вопрос нравственности?
– Frank T., Флорида
В 2001 году евро и доллар торговались почти на равных. К 2008 году стоимость доллара упала до 63 центов за евро. Это не умеренное колебание, а серьезное падение. Доллар умирает медленной смертью, постепенно теряя в весе, и у среднего класса нет страховки от его полного распада.
– М., Калифорния
Особый статус доллара подвергается все большему давлению со стороны китайской валюты, юаня. В середине прошлого года китайские власти инициировали ряд программ, направленных на использование юаня в международной торговле. Банкам в странах, торгующих с КНР, открыли доступ на китайский рынок облигаций, чтобы их клиенты могли использовать юань для расчетов. Это делает свободные юани средством инвестиций и снижает необходимость конвертации в другие валюты.
– R.Parenteau, Калифорния
Г-н Кругман, если экономисты не в состоянии объяснить технические вопросы денег и денежной политики доступным для публики языком (а вы большей частью отказались делать это в своем блоге), это очень серьезная проблема для любой демократии, которая хочет оставаться таковой.
– Без имени, Исландия
Г-н Кругман, вы можете не считать большим делом обменные курсы, но много нас таких, кто страдает от девальвации доллара. Моя семья живет за рубежом (как и тысячи других американцев, включая многих военных), и низкая стоимость доллара сильно по нам бьет. Зарплату нам платят в долларах, и когда мы меняем их в Италии, то теряем 30% заработка.
Если бы девальвация была панацеей, Зимбабве, Аргентина и Бразилия стали бы тремя ведущими мировыми экономиками. Увеличение денежной массы на самом деле означает передачу средств от владельцев сбережений должникам.
– Без имени, Миннесота
http://www.nytimes.com/ Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба