За время, прошедшее с начала острой фазы экономического противостояния России и Запада, предприниматели, бизнес-консультанты и экономические аналитики успели развернуть широкое обсуждение того, как нашей стране лучше нейтрализовать последствия санкций и что положительного можно извлечь из сложившейся ситуации. Недавно в дискуссию о будущем российской экономики включилось и академическое сообщество.
Академическая наука предсказывает техническую деградацию
В свежем выпуске научного «Журнала Новой экономической ассоциации» опубликован целый ряд статей о текущих процессах в экономике РФ. Завершает номер исследование директора Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ Владимира Гимпельсона «Человеческий капитал в эпоху санкций и контрсанкций: некоторые перераспределительные последствия».
Статья содержит в себе две ключевые мысли.
Во-первых, сочетание жёстких санкций, контрсанкций и стремление к почти тотальному импортозамещению создаёт сильный шок для человеческого капитала и ведёт к существенному недоиспользованию ранее накопленных знаний и навыков вследствие технологического упрощения экономики.
Во-вторых, в ответ на меняющийся спрос главная роль в создании и адаптации человеческого капитала будет принадлежать тем, кто проигрывал в рамках глобальной и открытой конкуренции.
Вывод автора заключается в том, что эти обстоятельства формируют тенденцию к структурному и технологическому упрощению в научной, технологической и образовательной сферах. В итоге можно ожидать потери значительной части человеческого капитала, созданного для использования в условиях открытой экономики, которая встроена в глобальные цепочки.
По словам Гимпельсона, сегодня мы имеем дело с кризисом, когда происходит системная смена политико-экономической парадигмы развития. После такой структурной трансформации экономика потребует иных знаний и навыков, отличных от тех, которые были произведены и накоплены ранее.
Одновременно идёт масштабный процесс перераспределения рабочей силы, в котором можно выделить два важных аспекта.
Перераспределение работников между профессиональными задачами разной сложности. Это касается степени и характера использования уже имеющегося человеческого капитала.
Перераспределение ролей в производстве новых знаний и навыков.
Эти два аспекта связаны между собой. Если экономика упрощается (как, например, в результате санкций и контрсанкций), то ранее накопленный человеческий капитал недоиспользуется, и происходит смена ключевых участников в создании и использовании знаний и навыков. Также осуществляется новый раздел финансовых ресурсов и влияния в системе производства и распространения знаний. В этом процессе в разных ролях участвуют учебные заведения, компании и государство (как задающий правила игры основной инвестор в этой сфере).
Однако вопрос в том, насколько импортозамещение является шагом назад и действительно ли сегодня получают шанс «те, кто был малоэффективен на высококонкурентных рынках сложных современных технологий» и «у кого в условиях глобализации было мало перспектив даже на локальных рынках».
Лучше свой рынок в руках, чем глобальный — в небе
В качестве контрпримера можно привести российское сельское хозяйство, которое на 110% воспользовалось шансом, выпавшим ему после введения санкций в 2014 г. Сегодня это не только позволяет России обеспечивать собственную продовольственную безопасность, но и серьёзно укрепляет торговый баланс страны и даёт возможность оказывать продовольственную поддержку дружественным странам.
В глобальном мире необязательно выигрывали те, кто был лучше технологически или эффективнее финансово. Иногда главным было обеспечить себе доступ к рынку и воспретить его конкуренту. Пример того, как это происходило, — череда отмен тендеров на поставку ВВС США дальнего топливозаправщика (из-за победы в тендере Boeing, а не Airbus) и взаимные жалобы в ВТО на нерыночную поддержку оппонентом c помощью госсубсидий тех же Airbus и Boeing. Или китайская Huawei, которая стала одним из мировых лидеров не только в производстве смартфонов, но и в создании оборудования для базовых сетей 5G, однако из-за американских санкций лишилась рынков в США и значительной части Западной Европы. Только в первый год это стоило Huawei свыше 30 млрд долл. выручки.
И если для компании, уже ставшей глобальной, при введении санкций баланс плюсов и минусов, скорее всего, будет отрицательным, то для национального производителя, который изначально сталкивался с проблемами при выходе на зарубежные рынки, ситуация, когда свой рынок освободился от конкурентов, выгодна.
При этом нет смысла обсуждать, насколько пострадает богатство выбора для потребителя, так как введение санкций уже его ограничило. Вопрос только в том, будут ли отечественные компании прогрессировать или внутренний потребительский рынок ждёт застой по типу брежневской экономики, неспособной удовлетворить потребности населения в джинсах, жевательной резинке и видеомагнитофонах.
За распад мира на макрорегионы заплатят все
Распад глобальной экономики на макрорегиональные хозяйственно-экономические блоки неизбежно скажется на возможностях ведения бизнеса и отразится на разнообразии, цене и качестве конечной продукции. Себестоимость товаров, выпускаемых на глобальный рынок, за счёт массовости окажется ниже, чем при работе того же производителя на локальный рынок или рынок макрорегионального экономического блока. Лишение конечного производителя доступа к продукции ряда поставщиков комплектующих затруднит ему работу и может заставить снизить технический уровень своих изделий. Но его потребности станут шансом для потенциальных производителей аналогичных комплектующих внутри страны, у которых появится возможность совершить технологический рывок и освоить выпуск качественно новой для себя продукции. То есть если распад мира на технологические макрорегионы будет связан не только с имеющей хождение валютой и организацией системы платежей, но затронет и достаточную номенклатуру продукции, некоторое «упрощение» грозит всему миру. Кому-то в большей, кому-то в меньшей степени.
От рынка образовательных услуг к госзаказу и корпоративному заказу на знания
Вопрос возможной отмены Болонской системы, поставленный автором в тот же ряд примеров технической деградации, на самом деле означает серьёзную трансформацию образования как отрасли (а не как рынка образовательных услуг). Повышенная востребованность инженерных специальностей будет неизбежно приводить к росту удельного веса специалитета даже при сохранении Болонской системы. Причём невозможность для российских студентов вследствие санкций продолжать обучение в европейских университетах убирает один из важнейших аргументов в защиту бакалавриата и магистратуры.
Наличие в образовании проблем, так и не решённых Болонским процессом, не доказывает беспомощность советского подхода к высшему образованию. Однако сегодня этот подход не может быть воспроизведён один в один. Как организовать суверенный контур образования и научных исследований — вопрос неизмеримой важности, который требует содержательных дискуссий. Отметим только, что гибкость Болонского процесса в рамках выбора студентом интересных ему образовательных дисциплин мало поможет при организации более массового выпуска специалистов по сложным инженерным направлениям, где нельзя отказаться от курса сопромата в пользу курса орнаментов майя и инков. Сегодня образование должно быть гибким, но при этом отвечать потребностям крупных работодателей, которые должны контактировать с вузами и участвовать в формировании учебных планов, чтобы получить на выходе нужных себе специалистов. Подготовка по инженерным направлениям должна быть связана с потребностями отраслей российской экономики. С помощью каких механизмов? Это вопрос, ответ на который надо искать «уже вчера». Что касается гуманитарных дисциплин, то здесь, наверное, придётся возвращаться к госзаказу.
* * *
В последние десятилетия вовлечённость российских учёных в глобальный научный процесс сохранялась преимущественно в области фундаментальной науки. Прикладные исследования в США давно проводятся научными центрами крупных корпораций, которые не спешат делиться достижениями своих лабораторий с сообществом учёных, по крайней мере до получения патентов. Поэтому какую-то внутреннюю систему научных контактов и обменов внутри российского академического сообщества придётся возрождать или создавать заново. В науке, как и в экономике, надо как можно больше попробовать сделать самостоятельно, а где действительно необходимо внешнее содействие, искать возможности «параллельного импорта».
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Академическая наука предсказывает техническую деградацию
В свежем выпуске научного «Журнала Новой экономической ассоциации» опубликован целый ряд статей о текущих процессах в экономике РФ. Завершает номер исследование директора Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ Владимира Гимпельсона «Человеческий капитал в эпоху санкций и контрсанкций: некоторые перераспределительные последствия».
Статья содержит в себе две ключевые мысли.
Во-первых, сочетание жёстких санкций, контрсанкций и стремление к почти тотальному импортозамещению создаёт сильный шок для человеческого капитала и ведёт к существенному недоиспользованию ранее накопленных знаний и навыков вследствие технологического упрощения экономики.
Во-вторых, в ответ на меняющийся спрос главная роль в создании и адаптации человеческого капитала будет принадлежать тем, кто проигрывал в рамках глобальной и открытой конкуренции.
Вывод автора заключается в том, что эти обстоятельства формируют тенденцию к структурному и технологическому упрощению в научной, технологической и образовательной сферах. В итоге можно ожидать потери значительной части человеческого капитала, созданного для использования в условиях открытой экономики, которая встроена в глобальные цепочки.
По словам Гимпельсона, сегодня мы имеем дело с кризисом, когда происходит системная смена политико-экономической парадигмы развития. После такой структурной трансформации экономика потребует иных знаний и навыков, отличных от тех, которые были произведены и накоплены ранее.
Одновременно идёт масштабный процесс перераспределения рабочей силы, в котором можно выделить два важных аспекта.
Перераспределение работников между профессиональными задачами разной сложности. Это касается степени и характера использования уже имеющегося человеческого капитала.
Перераспределение ролей в производстве новых знаний и навыков.
Эти два аспекта связаны между собой. Если экономика упрощается (как, например, в результате санкций и контрсанкций), то ранее накопленный человеческий капитал недоиспользуется, и происходит смена ключевых участников в создании и использовании знаний и навыков. Также осуществляется новый раздел финансовых ресурсов и влияния в системе производства и распространения знаний. В этом процессе в разных ролях участвуют учебные заведения, компании и государство (как задающий правила игры основной инвестор в этой сфере).
Однако вопрос в том, насколько импортозамещение является шагом назад и действительно ли сегодня получают шанс «те, кто был малоэффективен на высококонкурентных рынках сложных современных технологий» и «у кого в условиях глобализации было мало перспектив даже на локальных рынках».
Лучше свой рынок в руках, чем глобальный — в небе
В качестве контрпримера можно привести российское сельское хозяйство, которое на 110% воспользовалось шансом, выпавшим ему после введения санкций в 2014 г. Сегодня это не только позволяет России обеспечивать собственную продовольственную безопасность, но и серьёзно укрепляет торговый баланс страны и даёт возможность оказывать продовольственную поддержку дружественным странам.
В глобальном мире необязательно выигрывали те, кто был лучше технологически или эффективнее финансово. Иногда главным было обеспечить себе доступ к рынку и воспретить его конкуренту. Пример того, как это происходило, — череда отмен тендеров на поставку ВВС США дальнего топливозаправщика (из-за победы в тендере Boeing, а не Airbus) и взаимные жалобы в ВТО на нерыночную поддержку оппонентом c помощью госсубсидий тех же Airbus и Boeing. Или китайская Huawei, которая стала одним из мировых лидеров не только в производстве смартфонов, но и в создании оборудования для базовых сетей 5G, однако из-за американских санкций лишилась рынков в США и значительной части Западной Европы. Только в первый год это стоило Huawei свыше 30 млрд долл. выручки.
И если для компании, уже ставшей глобальной, при введении санкций баланс плюсов и минусов, скорее всего, будет отрицательным, то для национального производителя, который изначально сталкивался с проблемами при выходе на зарубежные рынки, ситуация, когда свой рынок освободился от конкурентов, выгодна.
При этом нет смысла обсуждать, насколько пострадает богатство выбора для потребителя, так как введение санкций уже его ограничило. Вопрос только в том, будут ли отечественные компании прогрессировать или внутренний потребительский рынок ждёт застой по типу брежневской экономики, неспособной удовлетворить потребности населения в джинсах, жевательной резинке и видеомагнитофонах.
За распад мира на макрорегионы заплатят все
Распад глобальной экономики на макрорегиональные хозяйственно-экономические блоки неизбежно скажется на возможностях ведения бизнеса и отразится на разнообразии, цене и качестве конечной продукции. Себестоимость товаров, выпускаемых на глобальный рынок, за счёт массовости окажется ниже, чем при работе того же производителя на локальный рынок или рынок макрорегионального экономического блока. Лишение конечного производителя доступа к продукции ряда поставщиков комплектующих затруднит ему работу и может заставить снизить технический уровень своих изделий. Но его потребности станут шансом для потенциальных производителей аналогичных комплектующих внутри страны, у которых появится возможность совершить технологический рывок и освоить выпуск качественно новой для себя продукции. То есть если распад мира на технологические макрорегионы будет связан не только с имеющей хождение валютой и организацией системы платежей, но затронет и достаточную номенклатуру продукции, некоторое «упрощение» грозит всему миру. Кому-то в большей, кому-то в меньшей степени.
От рынка образовательных услуг к госзаказу и корпоративному заказу на знания
Вопрос возможной отмены Болонской системы, поставленный автором в тот же ряд примеров технической деградации, на самом деле означает серьёзную трансформацию образования как отрасли (а не как рынка образовательных услуг). Повышенная востребованность инженерных специальностей будет неизбежно приводить к росту удельного веса специалитета даже при сохранении Болонской системы. Причём невозможность для российских студентов вследствие санкций продолжать обучение в европейских университетах убирает один из важнейших аргументов в защиту бакалавриата и магистратуры.
Наличие в образовании проблем, так и не решённых Болонским процессом, не доказывает беспомощность советского подхода к высшему образованию. Однако сегодня этот подход не может быть воспроизведён один в один. Как организовать суверенный контур образования и научных исследований — вопрос неизмеримой важности, который требует содержательных дискуссий. Отметим только, что гибкость Болонского процесса в рамках выбора студентом интересных ему образовательных дисциплин мало поможет при организации более массового выпуска специалистов по сложным инженерным направлениям, где нельзя отказаться от курса сопромата в пользу курса орнаментов майя и инков. Сегодня образование должно быть гибким, но при этом отвечать потребностям крупных работодателей, которые должны контактировать с вузами и участвовать в формировании учебных планов, чтобы получить на выходе нужных себе специалистов. Подготовка по инженерным направлениям должна быть связана с потребностями отраслей российской экономики. С помощью каких механизмов? Это вопрос, ответ на который надо искать «уже вчера». Что касается гуманитарных дисциплин, то здесь, наверное, придётся возвращаться к госзаказу.
* * *
В последние десятилетия вовлечённость российских учёных в глобальный научный процесс сохранялась преимущественно в области фундаментальной науки. Прикладные исследования в США давно проводятся научными центрами крупных корпораций, которые не спешат делиться достижениями своих лабораторий с сообществом учёных, по крайней мере до получения патентов. Поэтому какую-то внутреннюю систему научных контактов и обменов внутри российского академического сообщества придётся возрождать или создавать заново. В науке, как и в экономике, надо как можно больше попробовать сделать самостоятельно, а где действительно необходимо внешнее содействие, искать возможности «параллельного импорта».
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter