13 октября 2010 Архив
Однако движущей силой европейского проекта является интеграция, и моментум нужно поддерживать, утверждают самые ярые сторонники данного подхода. Претендующим на вступление в состав региона странам, таким, как, например, Польша, пришлось даже принять обязательство ввести в обращение евро. Они этого еще не сделали, но уже числятся в обновленном варианте механизма регулирования валютных курсов, ожидая своего звездного часа. Таким образом, одно за одним к ЕС присоединятся 10 государств, и только Британия останется в стороне.
В условиях кризиса суверенного долга в еврозоне, данное предположение выглядит весьма сомнительно. Станет ли та же Польша, глядя на опыт Ирландии, приобретенный ею за последние несколько лет, прикладывать больше или меньше усилий для вступления в еврозону? Учитывая текущую обстановку в регионе, ее пыл может охладеть. Польша "околачивалась" возле зоны обращения евро еще до кризиса.
Раньше веским аргументом в пользу присоединения к региону был единый "букет" привилегий, включающий процентные ставки Германии, отчет об исполнении государственного бюджета в стиле Греции и огромные расходы со щедрыми социальными программами. А теперь все желающие вкусить дух единства могут созерцать Ирландию с ее обострившимся экономическим коллапсом и попытками восстановления, которые оказываются безуспешными в связи с неспособностью повысить свою конкурентоспособность путем девальвации валюты.
После суверенного долгового кризиса и последующего спасения многие факты "вылезли" наружу. Во-первых, краха евро не будет. Долги любой страны, выходящей из состава еврозоны, должны быть выражены в евро. Если государство попытается повторно выпустить свою собственную валюту, оно пойдет камнем на дно, а долги ее раздуются до невообразимых размеров. Такая страна будет лишена способности самостоятельно финансировать себя на рынке. А в результате этого несчастья с пустыми карманами останутся держатели облигация в немецких и французских институтах. И это будет неизбежно, ведь все эти страны связаны между собой воедино.
Во-вторых, государствам еврозоны придется объединить свои экономики и еще теснее связать свои финансы. Как заявила канцлер Германии Ангела Меркель, если немецкие налогоплательщики будут тянуть на себе воз и выполнять всю грязную работу, то остальные европейские страны должны жить по правилам, которые установит Германия. В итоге бюджеты и программы по расходам отдельных стран будут подлежать федеральному утверждению.
Европа может расколоться на два блока. Один будет состоять из тех, кто объединяет свом усилия, а в другом окажутся аутсайдеры. Однажды это потребует нового разделения в ЕС, отражения реальности, в которой странам, не использующим евро, потребуется система, отличная от той, что выбрали их соседи, сделавшие выбор в пользу "полосы обгона". Но для того, чтобы это случилось, должно быть выявлено определенное лидерство.
Откуда может взяться такое лидерство среди стран, не использующих единую валюту? Теоретически британцы и поляки вполне могут подойти на эту роль. Однако британское правительство не выглядит заинтересованным в приведенных доводах. Несколько недель назад, перед конференцией консервативной партии я писал о "Странной смерти евроскептицизма Тори".
Понятно, что лидер консерваторов не хочет, чтобы Европа разрушила его коалицию с либерал-демократами, тем самым, помешав их единой цели, которая заключается в сокращении дефицита бюджета. Он просто решил закрыть вопрос, касающийся будущего ЕС, дабы этой темой не заинтересовались всерьез.
Во вторник в Лондоне недавно назначенный лидер лейбористской партии провел первое заседание своего нового теневого кабинета. Эд Милибанд выявил основные задачи, стоящие перед партией: наложить запрет на неофициальные брифинги. Члены его теневой министерской команды были проинструктированы по вопросу завязывания конфликтов с коллегами посредством анонимной утечки информации в СМИ и тайных выпадов.
С одной стороны это ужасная новость для британских журналистов; это плохо для торговли. Однако тем, кто заинтересован в том, что происходит в британском парламенте, не стоит беспокоиться: запрет на тайную передачу информации работать не будет. С давних времен политики полагаются на неофициальные брифинги не меньше, чем охотящиеся за информацией журналисты, независимо от того, что они говорят на публике.
Г-н Милибанд не первый и не последний лидер, пытающийся запретить подобные "шалости". В демократичном мире традиционно, что в таких обстоятельствах члены теневого кабинета или кабинетов сидят за одним столом. В определенный момент все они замолкают, и начинают время от времени кивать, бормоча себе под нос что-то вроде "да, да, слышим, слышим", слушая своего лидера. Но откуда мы узнали, что Милибанд запретил неформальные брифинги? Кто-то анонимно сообщил об этом журналистам…
WSJ
/templates/new/dleimages/no_icon.gif http://www.akmos.ru/" class="alert-link" target="_blank">Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба